– Оставь её себе.
– Мне своего хватает, – хмыкаю. Потираю задумчиво подбородок и резко выдаю: – Ладно.
Глаза её округляются от удивления.
Не ожидала, что я так быстро соглашусь?
– Выбирай.
Тщательно продумываю все варианты.
– Либо ты играешь по моим правилам, выполняешь последнюю волю матери, живёшь здесь…
Блять, Громов, тебе мало проблем?
С ней их станет ещё больше!
Начнём с того, что у тебя на неё стоит.
Трахнуть её хочешь, вдолбиться в этот дерзкий рот. Она уже взрослая, и ты таких на завтрак ешь. А теперь хочешь, чтобы она была под боком?
Да. Хочу.
Иначе проблем будет ещё больше.
– Послушно делаешь всё то, что я велю, или…
Усмехаясь, хочу жёстко проверить её.
– Или я продаю бизнес твоих родителей и все деньги спускаю на благотворительность. Есть там фонд один…
Знаю, что возлюбленная брата занимается фондами. Помощь детям, все дела. Но нет, слишком просто. Благородно. Яра точно скажет «да».
– Лечат психов, наркоманов.
Ей такой расклад не нравится.
– Это дело всей жизни моих родителей. Ты серьёзно спустишь его на наркоманов, которым ничего не поможет в этой жизни, кроме очередной дозы? – возмущённо выпаливает.
Как быстро она меняется!
– Да, – уверенно выпаливаю. – Мне не жалко. Вдруг кто-то вылечится.
Слышу скрип этих белоснежных зубов, силу которых я недавно испытал.
Вот блять.
Опять злиться начинаю.
Но медовые глаза, в которых плещется злость – немного смягчают мой пыл.
– Не об этом мечтали твои родители. Так ведь?
– Ты всё равно не отстанешь, так? – гневно выпаливает.
– Не-а, – довольно улыбаюсь. – К тому же если бы ты не согласилась, я бы тебя заставил.
Хоть она и не согласилась, вижу, как ей обидно от того, куда я готов спустить бабки. Знает, что наркоманов лечить – бесполезно.
– А смог бы? – дерзко бросает.
– Ты не поверишь, что я могу сделать с тобой, Яра.
Сокращение её имени теплом отдаётся где-то на языке. Мне нравится. Яра. Маленькая малышка, но дерзкая на язык Яра.
Встаю со стула, останавливаюсь перед ней. Её лицо на уровне моего пупка. Надавлю чуть на плечи, и придётся ей уткнуться не только в спинку стула, но и в кое-что ещё, чем её рот я заткну.
– Хочешь проверить?
Глава 16
Ярослава
Как бы я сильно ни любила своих родителей, у меня к ним огромный вопрос. Как они вообще пришли к выводу, чтобы ЭТОТ человек помогал мне справиться с их утратой? Учил бизнесу?
Тот, у кого в любом действии пошлый подтекст. Озабоченный мужик, вечно намекающий на свой член.
– А я смотрю, тебе похвастаться больше нечем? – усмехаясь, стараюсь не смотреть в область его паха. Пусть демонстрирует, у него есть чем, но… не передо мной.
Да, раз у меня была ошибка. Но я была под препаратом, и он был незнакомцем. А не моим опекуном.
– Ничему тебя жизнь не учит, – слова – просто лёд, вылетают из его горла, проносясь по коже, задевая и вызывая мурашки. Отворачивается, и я еле сдерживаю тихий облегчённый выдох.
Было опасно.
Очень.
И меня радует, что эта скала с широченной спиной отдаляется от меня к мини-бару. Снова делает глоток виски и красиво ведёт пальцем по губам.
Мне сейчас бы тоже не помешало выпить.
Особенно после того, что я натерпелась.
Вся эта беготня, Артём, ментовка знатно высосали силы. А ещё этот тиран, от которого хрен знаешь чего ожидать.
Берёт стакан и отходит от меня всё дальше.
– Эй, ты куда? – беспокойство в один миг достигает предела. Он же не оставит меня так на стуле, прикованную к спинке? Мне жутко неудобно. Подушка давно упала на пол, а рубашка еле прикрывает опасную зону. Шелохнусь – и всё. Стыдно будет до скончания веков. – Отстегнуть меня не хочешь?
– Точно, – усмехаясь, останавливается прямо перед лестницей на второй этаж. Хоромы у него, конечно… Немного пустовато. Но оно и понятно – мужик всё же. Минимализм, все дела.
Неторопливо достаёт ключи из кармана. Делает шаг ко мне.
А может, он нормальный? Относительно.
Если закрыть глаза на все произошедшие с ним ситуации…
– Надо же тебя освободить.
– Надо, – киваю, делая умный вид. Как только расстегнёт – поеду домой. Не думает же он, что я реально с ним жить буду? Ладно, компанию унаследую, но… жить с ним? Ни за что.
– Надо, – повторяет за мной, делая кивок. И отчего-то делает шаг в сторону, подходя к книжному стеллажу. Не ко мне. А к какому-то стеллажу. Он большой, широкий, стоящий у стены.
Книг, кстати, много.
По бизнесу, по психологии, экономике и даже есть классическая литература. Это что там? Булгаков? «Мастер и Маргарита»? Заезжено. Явно стоит для пафоса. Многие на вопрос «какая у тебя любимая книга?» отвечают, что это «Мастер». Просто больше ничего не знают.
А то, что Громов вообще читает… сомнительно.
– Дочитал до момента, где Аннушка рассыпала семечки? – он вообще читал, или книги для красоты стоят тут? Чего он вообще там завис? У меня уже руки болят, и ветерок от кондиционера задувает не туда, куда нужно…
– Смешно, – без намёка на улыбку, очень даже серьёзно отвечает. – Но похвально. Я думал, твой максимум – цитаты в пабликах. А тут начало прочитала?
– Да пошёл ты, – выплёвываю.
За кого он меня считает? За тупую и ограниченную девчонку, которой нужны только салоны красоты, пабы и выпивка?
О чём ты, Яра?.. Он считает тебя проституткой.
Ладно, в нынешнем виде я не похожа на отличницу Державину с безупречным аттестатом и медалью. Мозгами тоже не особо, но…
Да пошёл он!
– Ты меня освободишь или нет?
Лучше бы я этого не спрашивала.
Громов кладёт ключ на стеллаж. На самый вверх. Не напрягаясь, не вставая на носочки, пряча мою свободу наверху. Я даже не вижу ключика отсюда…
– Нет, – отвечает на полном серьёзе, вновь оборачиваясь ко мне и делая глоток вискаря. Пытается скрыть улыбку за этим действием, но я всё равно вижу её. И эти хитрые глаза.
Сука.
Настоящая.
– Первый воспитательный урок. Дерзить подружкам своим будешь, – мажет по мне раздражительным взглядом и вновь идёт к лестнице. Подпрыгиваю со стула, благо могу это сделать, и дёргаю запястьями, стараясь вырвать их вместе с этими металлическими прутьями.
– Как я тебе их достану?!
Да я даже нормально не могу встать! У меня руки болят от одного положения! И от стали, врезающейся в кожу.
– Встань на стул, – пожимает плечами. – Он у тебя есть.
– Да как я тебе на него встану?!
Сгорбившись в три погибели?! Допустим! А как я до полки дотянусь-то?!
– А это уже не мои проблемы, – вдруг оглашает и ступает одной ногой на лестницу. Теряет ко мне интерес, и каждый его шаг оглушает, как удар молотка по металлу возле уха. Пока тишину не разрезает насмешливый голос: – Кстати. Я бы на твоём месте так без трусов не резвился.
Краснею до кончиков ушей. Молниеносно.
И непроизвольно падаю опять на стул.
Он же ничего не видел, да?
Не видел бы – промолчал!
Чёрт!
Ненавижу его!
И оставаться здесь не собираюсь!
Когда слышу хлопок двери, означающий, что я осталась одна, уверенно встаю со стула, перекидываю одну ногу к другой и нормально выпрямляюсь, не боясь, что "душа" моя будет нараспашку.
Запястья ноют, но перехватываю стул поудобнее. Это нереально. Невозможно. Как бы ни пыталась – ничего путного не выходит.
И от злости хватаю как попало. Накипело.
Поднимаю стул и со всего маха бью по стеллажу, рассчитывая свалить его вместе с книгами. Простите, Булгаков, простите, Давид Хейне… Простите, я даже не могу прочитать вашу фамилию!
Перед всеми жутко извиняюсь, но не пошёл бы этот опекун в жопу!
Глава 17
Громов
Быстро вытираю волосы полотенцем, выходя из душа. И не могу сдержать улыбки от грохота и криков на первом этаже. Слышно даже здесь. А у меня изоляция. Открой дверь, не представляю, как она там голосовые связки рвёт, ругаясь.
