Если против тяжелой конницы была пехота, то пользуясь богатым арсеналом, отряды всадников, то есть рыцарские копья, её буквально уничтожала.

Однако ситуация резко менялась, если пехоты было больше пары сотен. Теперь стоптать такой отряд, напав с неожиданной стороны, и обратить его в бегство, для сравнительно маленьких тактических единиц вроде рыцарского копья, уже было затруднительно. А если пехота оказывалась прикрыта кавалерией, пусть даже легкой, которая ограничивала маневр рыцарским отрядам, то ситуация для последних ухудшалась еще сильнее.

А теперь добавим на поле несколько замаскированных рвов (вряд ли они были такие уж глубокие) которые сбивают темп атаки и мешают передвижению, опасных стрелков нивелирующих преимущество в подвижности конницы за счет своего мощного удельного залпа. Пешие ведь поплотнее стоят. Тактика застрельщиков для рыцарей — ты проносясь мимо выстрелил в толпу мужиков из арбалета, отъехал, перезарядился, повторил. Вас таких в отряде штук пять. Отрядов несколько. В конце концов мужики начнут стрематься, гнуться, отбегать. И тут то и можно резко выхватить у оруженосца копье и ударить в отбившихся. Или даже в главнюка, который бегает и порядок наводит. А если каждый раз, когда ты скачешь к вражескому строю, тебе на встречу летит куча стрел или дротиков, то план надо менять. В случае с феодальным ополчением, изменение плана внешне выглядит как повальное бегство.

Исходя из лучше описанных сражений, рискну предположить что все протекало примерно так:

Первая атака, или даже две, прошли не самым лучшим образом. Дело даже не в грязи и замаскированных ямах-ловушках — такие неприятности для человека, буквально выросшего в седле боевого коня, были преодолимы. Ловушки по большей части будут вскрыты, грязь преодолена. Что действительно могло стать неожиданностью для афинских шевалье, так это столкновение с намаханной, агрессивной, хорошо вооруженной и устойчивой пехотой. Что еще хуже, пехота видимо стояла на инженерноподготовленных полевых позициях. В случае средневековья, это земляной вал с острыми кольями. Если вспомнить Фолкерк, в котором шотландская пехота имела все аналогичные признаки, хоть и проигрывала Каталонской Компании во всем этом качественно — даже тогда шилтроны шотландцев оказались тяжелой кавалерии не по зубам.

Полагаю, тут произошло нечто очень похожее. Попробовав на копье плотные построение наемников, скорее всего не раз и не два, рыцари убедились, что выбрали не правильное место и время для атаки. Оказавшись на пересеченной местности, и столкнувшись с устойчивой пехотой, тяжелая кавалерия Афинского Герцогства потеряла свое тактическое преимущество — сокрушающий таранный удар.

Это разумеется именно мои измышления. Все эти волчьи ямы, грязь, защищённые кольями и земляными валами шилторны — конечно хорошо. Но если бы это было так уж непреодолимо — рыцари бы просто убежали еще до битвы. Но все это было преодолимо, что нельзя сказать о самой Каталонской Компании. Добравшись до пехтуры с намерением втоптать её в грязь, господа всадники обнаружили, что все может случиться очень даже наоборот.

Спустя почти двести лет, из-за постоянных войн, в Европе оформится класс профессиональной пехоты и Филипп де Коммин, с искренней обидой за своих, хоть и врагов, но тоже благородных шевалье, будет описывать последствия столкновения тяжелой итальянской кавалерии с агрессивно настроенной пехотой, в неудачных для всадников обстоятельствах:

«Нас сопровождало множество слуг и лакеев, и они, окружив итальянских кавалеристов, перебили многих из них — ведь они все были с топорами в руках, которыми рубили деревья для устройства лагеря, и ими они разбивали забрала шлемов и сильными ударами в голову убивали их, ибо иначе убить кавалериста было очень трудно, настолько шлемы были прочными, и я не видел, чтобы кого-либо из них убили иначе, как только втроем или вчетвером.»

Рискну сказать, что примерно это и случилось благородными шевалье Афинского Герцогства, и как благородные люди, не в силах более терпеть подобные выходки черни, они решили покинуть поле, как не отвечающее их представлениям о достойном.

С одной стороны мы знаем что в Каталонской Компании было много легковооруженных пехотинцев. На сравнительно короткой дистанции такие пехотинцы, похоже, могли преследовать кавалеристов. А если уж те провалились в огромный арык — то и настигнуть.

Но кроме этого, у каталонцев были еще и туркополы.

Оказавшись на пересеченной местности с множеством подвижных врагов, тяжелая кавалерия потеряла стратегическое преимущество — возможность отступить.

И вот тут уже, скорее всего, действительно сыграли свою роль глубокие арыки, вырытые вокруг поля. Рыцари банально не смогли убежать.

Готье де Бриенн попал в ловушку стереотипов. По традиции, ему следовало просто найти пехотный сброд, преодолеть их жалкие хитрости, и втоптать их в грязь, где им и место. Именно это он и попытался исполнить. Он не принял во внимание тот факт, что имеет дело не просто с пехотой, которую никто не считает, а с опытными рубаками, спаянной и жестокой бандой с костяком из людей, которые не боятся ничего. Даже атаки тяжелой рыцарской кавалерии. Готье де Бриенну следовало нарушить традиции и придумать что-нибудь еще. Но, это бы наверняка не поняли, и не приняли его рыцари и бароны.

От верности традициям Готье потерял голову. Которую, спустя много лет, его сын выкупил и похоронил в Лечче, Италия.

Последствия:

Мунтанер утверждает, что каталонцы поделили герцогство между собой, взяв себе в жены вдов и дочерей истребленных рыцарей. При этом некоторым в мужья достались «те, кто недостоин был и воду подносить им для умывания».

Герцогство Афинское, впрочем, заметно после такого укрепилось. Не прошло и года, как предводители каталонцев пригласили к себе в герцоги принца из Арагонской правящей династии и полностью легитимизировали свой захват.

Туркополы же ушли, забрав свою часть добычи и вооружение убитых рыцарей. Расстались они с каталонцами «словно братья, и многие не могли сдержать слез». В одиночку туркополы не продержались и года — византийцы их разбили, предводителей казнили, а взятых в плен продали на галеры.

Еще через семьдесят лет потомки каталонцев проиграли войну другим наемникам, «Наваррской Компании», которая захватила герцогство. Но уже не надолго. Совсем скоро после этого турки возьмут Афины, частично разрушив парфенон невиданным оружием — пушками.

А в греческом языке эпитет «каталонский» навсегда останется как синоним хаоса, разрушения и жестокости.