– А почему так? – возмущенно спросил Виктор.
– Убийца оказался сыном пресс-секретаря президента Франции, – ответил Джон.
– А как же камеры? Рядом с торговым центром всегда есть камеры. Разве там нет доказательств?
– Оказалось, что камеры в тот момент были на ежемесячной проверке. Это дело уже не подлежит обжалованию, – печально проговорил Джон.
– Я уверен, на него найдется управа.
– Ты что, веришь в справедливость? В нашей стране, да и в других тоже, нет справедливости, этот случай тому доказательство.
– Ну, это всего лишь один случай. Думаю, из-за этого говорить, что люди потеряли ощущение ценности жизни… не знаю.
– Нет, нет, не говори так, Виктор. Разве мало доказательств, имеющихся в истории? Первая мировая, Вторая мировая, Холокост, ближневосточные бомбежки с участием как нашей страны, так и других стран. Геноцид различных народов по конфессии и по цвету кожи. Мусульман в Мьянме сжигали, убивали, армян в Османской империи вешали, отрубали головы, темнокожих сжигали, убивали в южных штатах Америки, обращаясь хуже, чем с домашним скотом, и т. д. Этот список можно продолжать бесконечно.
– Да, тут с тобой не согласиться трудно, – произнес Виктор.
– А люди настолько тупые, что тяжело на них смотреть.
– Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. И, кстати, Милана придет?
– Нет, у нее сегодня смена до завтрашнего вечера, – ответил Джон.
– Жаль, Мария мне уже все уши прожужжала, что хочет познакомиться с Миланой.
– Тогда нужно будет собраться, кино какое-нибудь глянуть, ужастик, может быть.
– Безусловно, можно пересмотреть «Техасскую резню». Да?
– Виктор, давай, когда соберемся, посмотрим «Техасскую резню».
– Да иди ты! – укатываясь от смеха, произнес Виктор. – Джон, глянем «Техасскую резню»?
– Виктор, Виктор, глянем «Техасскую резню»?
Узкий, но длинный коридорчик приветствовал их в окружении стен, оклеенных узорчатыми обоями. Двери, в количестве четырех, скромно наблюдали за проходящими мимо двумя молодыми парнями. Окрашенная в темно-зеленый цвет дверь золотистым глазком на уровне роста 170-сантиметрового человека красовалась в конце коридора. Бордовый ковер, разложенный по всему полу до самых уголков плинтуса, провожал каждого, словно звезды на небосводе. Одна-единственная горящая лампа в центре коридора недостаточно ярко освещала им путь. В минуты тревоги могло показаться, что еще мгновение – и лампа погаснет. Но этого уже полгода не случалось.
Уже традиционный стук в дверь заинтриговал жителей квартиры, и за дверью спустя секунды прозвучал голосок молодой девушки: «Это Виктор».
– Виктор! – Она бросилась ему на шею.
– При-вет, Мар-ия, – еле смог выдавить он из объятий.
– Мама дома? – поинтересовался Виктор.
– Да, все дома, заходите, – ответила она.
– А ты разрешаешь?
– Да, я разрешаю, – с издёвкой подтвердила Мария.
Накрытый разными вкусностями стол в центре комнаты встретил гостей. Выйдя из кухни с подносом в руках, мама удивленно улыбнулась, увидев сына с букетом фиалок. Обрадованная мать не сумела сдержать слёз от радости, от любви к сыну.
Солнечный свет, проникающий сквозь прозрачные шторы, мягко падал на большую часть стола, придавая блеск фарфоровой посуде, серебряным вилкам и ложкам, доставшимся от прабабушки.
– Привет, дорогой, – обняв с поцелуем, поприветствовала мама сына.
– Эти цветы тебе, мам.
– Как дела, сынок?
– Отлично, пап.
– Джон.
– Месье Кассель, – протягивая руку, сказал Джон.
Слева от стола, на диване, сидела парочка. Мужчина лет 55 и женщина моложе его лет на 20. Подтянутые, но уже почувствовавшие жизненный опыт, они обсуждали семейные темы, от которых было мало проку. Вне всякого сомнения, изысканно одетая парочка терпеливо ждала, когда подойдет их любимый племянник.
– Дядя Луиджи, давно не виделись, – подойдя к ним, произнес Виктор.
– Виктор, почему отношения с дядей портишь? – спросил Луиджи, делая акцент на слове «отношения».
– Честно говоря, дядя, были дела, и я никак не мог освободиться.
– Привет, Виктор, – поздоровалась и тетя Анна.
– А у вас как дела? Слышал, ваша компания выходит на мировой рынок.
– Да, есть такое, но это всего лишь третья страна, куда мы поставляем продукцию.
– Ассортимент не расширили, всё так же продаете муку и сахар?
– А что нам менять? Эта продукция всегда будет востребована при любом раскладе. А по поводу расширения ассортимента… прибавились все виды крупы, зерно и кукуруза.
– Понятно, понятно, – восхищенно промолвил Виктор.
Праздничная подготовка, когда одни накрывают на стол, а остальные наблюдают в предвкушении, была в самом разгаре. Справа от стола висела большая гирлянда с надписью «С днем рождения, дорогие Жозефина и Кассель». Вкуснейший аромат, исходящий из кухни, безумно манил Виктора. Свежеиспеченные печенья, лежащие на столе, дразнили сидящего внутри демона. Виктор дал ему отсрочку, временную отсрочку, ибо знал про некультурность поступка есть первым, пока остальные еще не сели за стол. С другой стороны, Виктор не особо желал получить по ушам от любимой мамы за то, что не сумел обуздать голод, проявив нетерпение. Салаты тихо, никого не трогая, ждали на кухне, как и Виктор ждал, когда же их выставят на стол. Разновидностей салатов имелось немало, начиная с «Цезаря», «Оливье», грибного и заканчивая крабовым, винегретом с горохом и салатом «Каприз» с нежным сыром моцарелла. С майонезом и без, на оливковом масле и на сметане. Не обошла стороной Жозефина и тарталетки с курицей, мясо по-французски и овощное рагу. Также в духовке запекалась маринованная индейка по-японски в особом соусе, из-за чего образовывалась аппетитная, сочно-текучая золотистая корочка. Вишенкой на этом торжестве непременно был шоколадно-бисквитный торт с самым малым количеством крема, с добавлением в тесто капельки клубничного сиропа для придания красноватого оттенка. Положенные сверху кусочки ананаса, бананов и грецкого ореха по-особому выделяли его.
Соблазнительный стол располагался в центре гостиной, не уступая соблазну самой женщине, приготовившей эти блюда. Только в одном случае жертвой станет желудок, а в другом – сладострастье.
– Дорогие гости, все за стол, прошу! – позвала Жозефина, поставив тарелку с фруктами на стол.
– Виктор, поможешь мне на кухне? – шепнула ему на ушко Мария.
– Да, конечно, – ответил он, одновременно понимая смиренность и ощущая любовь к ней.
Войдя в пока пустующую кухню, Мария со стремительно бьющимся сердцем обратилась к Виктору: – Ты купил подарок?
– Он у меня с собой.
– Ладно. Думаешь, стоит говорить об этом сейчас? – спросила Мария.
– Сейчас и стоит говорить об этом.
– Не испортить бы этой вестью всем праздник.
– Дорогая, все будет хорошо, доверься мне, – сказал Виктор.
– Не отпускай мою руку, хорошо?
Вернувшись в гостиную, Виктор и Мария сели за стол напротив дяди Луиджи и тети Анны, которые так гармонично смотрелись, будто взятые со страниц обложки Vogue.
Джон проанализировал ситуацию, обнаружив, что только он один без спутницы. Чувствуя от этого грусть в сердце, как это бывало частенько с ним, замер на минуту и тут же вспомнил, выйдя из заблуждения, что у него есть Милана, которая души в нем не чает, любит и ценит его. Позабыв свои заблуждения, сидя в расслабленной позе, Джон, глядя вперед вместе со всеми, приступил к трапезе. Откусив немаленький кусок индейки, он с легкостью проглотил его без каких-либо угрызений совести.
Мария сжимала руку Виктора, и ее никак не покидало беспокойство, как отреагируют родители Виктора. Прижимая дрожащую руку к себе, он старался успокоить ее.
– Хочу сказать пару слов, – поднявшись с бокалом, начал Луиджи. – Мой дорогой друг, мы дружим уже много лет. И за все эти годы ты не изменился: как был хорошим, добродушным семьянином, так и остался. Надеюсь, это добродушие и впредь никуда не денется. Извините, конечно, я не мастер хороших речей. – Заметив скудность своих слов, он протянул бумажный пакет. – Вот, держи, это от нас маленький подарок. Девятимиллиметровый австрийский глок из кремния и поликарбоната. В комплекте есть девять керамических пуль – спецзаказ с вашими выгравированными инициалами.
