Литмир - Электронная Библиотека

Мэгги как-то раз по секрету сообщила, что из своих книг Рэй больше всего любит «Вино из одуванчиков», а сам он утверждает, что любимого произведения у него нет: «Все они мои дети. Нельзя выбрать самого любимого ребенка».

У Рэя необузданное чувство юмора, что может стать неожиданностью для тех, кто ожидает увидеть в авторе «451° по Фаренгейту» мрачного пророка-параноика. Однажды мы возвращались домой поздно ночью; выйдя из лимузина, Рэй продолжал что-то рассказывать, громко смеясь и жестикулируя. В доме через дорогу приоткрылось окно, и темный силуэт, высунувшись наружу, прокричал: «Заткнись!» Представляете – Рэю Брэдбери велели заткнуться! Он посмеялся, и мы прошли к себе, продолжая шумно разговаривать.

Рэй избегает крепких выражений, поскольку вырос в строгой семье во времена, когда за грязные словечки детям совали в рот кусок мыла. Однако с годами он стал терпимее к ругательствам и порой – хотя очень редко! – позволяет себе крепкое словцо для пущего эффекта. Однажды это произошло во время лекции в местном университете, когда на семинаре по литературе студенты пытались разъяснить Брэдбери, о чем его роман «451° по Фаренгейту». Рэй сказал, что они ошибаются; студенты настаивали. «Нет, вы не правы», – повторил он. Этот литературно-критический пинг-понг продолжался еще некоторое время, и наконец Рэй, взбешенный преподавателем и студентами, которые вообразили, будто понимают роман лучше, чем сам автор, послал их непечатным словом, после чего, громко топая, стремительно вышел из аудитории.

Рэй Брэдбери редко ругается, зато часто плачет – от радости и от печали. Плачет, когда смотрит новости; когда погружается в дорогие сердцу воспоминания; когда ему говорят добрые слова. Порой ему случается плакать несколько раз на дню. Рэй не сдерживает своих чувств – он сентиментален и не стыдится этого. А еще он веселый, великодушный, общительный, темпераментный и вообще замечательный.

На мой взгляд, Рэй Брэдбери – настоящий гений. Его формальное образование закончилось в старших классах школы, а все остальное время он учил себя сам в публичной библиотеке Лос-Анджелеса. Но главным наставником для него стала американская массовая культура, в которой он и сам оставил неизгладимый след, – рассказы, романы, радио, комиксы, кино, телевидение, театр, архитектура и дизайн. Пожалуй, ни один другой автор двадцатого века не произвел на массовую культуру такого огромного влияния – о чем и говорится в этой книге. Заодно вы узнаете ответ на вопрос, который Рэй Брэдбери слышит чаще всего: «Откуда вы черпаете идеи?»

Словом, вас ждет эпическая история иконы двадцатого века, любимого автора нескольких поколений, чьими книгами зачитываются миллионы, включая меня самого. Поскольку я поклонник Брэдбери, а Рэй благословил эту биографию, неизбежно возникает вопрос о ее объективности. Все воспоминания в «Хрониках Брэдбери» принадлежат Рэю; в редких случаях факты им противоречат, и каждый такой случай особо прокомментирован. Пока я собирал материал, разговаривал с Рэем, его родными, близкими и коллегами, работал в архивах университетов, ФБР и его личном архиве, Рэй ни разу не вмешался, не внес ни одного предложения и не попросил. Он знал, что я намерен рассказать полную историю его жизни, и уважал это намерение.

Теперь перед вами результат этого труда: жизнеописание Рэя Брэдбери. Будь вы давним поклонником его творчества или только вступаете в этот клуб, не сомневайтесь: вас ждет захватывающий космический полет.

Сэм Уэллер

Чикаго, Иллинойс, лето 2004 г.

1. В поисках утраченного времени

Главный вклад Рэя Брэдбери в нашу культуру – то, что он продемонстрировал: воображение не имеет границ. Его талант рассказчика вдохновил представителей не одного поколения на сочинение собственных историй, сколь угодно странных и невероятных. Сегодня дар Рэя Брэдбери важен для нас, как никогда, а его рассказы даровали ему бессмертие.

Стивен Спилберг

«Я помню день своего рождения».

С этой диккенсовской фразы начинается повесть о жизни Рэя Брэдбери. Воспоминания о рождении были одной из его любимых историй. Естественно, слушатели – будь то один человек или полный зал поклонников – нередко встречали этот рассказ с явственным недоверием.

«Я помню почти все, начиная с самого рождения, – продолжал Рэй. – Я много раз спорил по этому поводу с психологами и друзьями. Они утверждают, что это невозможно, но я-то помню!»

Во всяком случае, нам совершенно точно известно, что Рэй Дуглас Брэдбери появился на свет в Уокигане, штат Иллинойс, 22 августа 1920 года в четыре часа пятьдесят минут пополудни. Роды принимал доктор Чарльз Пирс, главный врач роддома, находившегося в нескольких кварталах от маленького домика Брэдбери. Рэй родился на месяц позже срока; по его теории, именно долгое время, проведенное в утробе, объясняет особую восприимчивость: «За десять месяцев в утробе у плода развиваются зрение и слух, потому-то я и помню, как рождался». Трудно спорить!

«У господина и госпожи Лео Брэдбери, Саут-Сент-Джеймс-стрит, 11, родился сын», – гласила заметка в газете Waukegan Daily Sun. Хотя в свидетельстве о рождении записано имя «Ray» – «Рэй», изначально ребенка назвали «Rae» – «Рей» в честь Рея Уильямса, отцовского кузена. Однако в первом классе учитель посоветовал родителям изменить имя: «Оно слишком женское, и мальчика будут дразнить». А вот со вторым именем определились сразу: мать Рэя была большой любительницей кино (и вскоре привила эту любовь сыну), поэтому назвала его Дугласом в честь дерзкой звезды экрана – Дугласа Фэрбенкса.

Что касается рождения, то Рэй, по его словам, помнил угол обзора, с которого впервые увидел мир. Он помнил чудовищную боль рождения, выход из темноты на свет и отчаянное желание вернуться в безопасный полумрак материнского чрева. К неудовольствию скептически настроенных специалистов по раннему психологическому развитию, Рэй дополнял рассказ фрейдистскими подробностями: «Я помню, как сосал грудь, помню вкус материнского молока и ночные кошмары о рождении, которые преследовали меня в колыбели в первые недели жизни».

Через два дня после рождения Рэй, по его словам, впервые познал настоящий ужас. Отец укутал младенца в одеяло и вынес из дома; они поднялись по темной лестнице и вошли в кабинет врача на втором этаже. Рэй помнил яркий неземной свет и холод, царившие в выложенной кафелем комнате; запах, который он много позже опознал как дезинфицирующий спрей Lysol; молочно-белое призрачное лицо врача и скальпель из нержавеющей стали у него в руках. А потом Рэй испытал острую боль обрезания.

Годы спустя его друг, писатель, критик и редактор журнала Magazine of Fantasy and Science Fiction Энтони Бучер заявил, что Рэй страдает навязчивыми фантазиями о возвращении в утробу. Тот парировал: «Да, но в чью?»

Родной город Рэя Брэдбери – Уокиган в штате Иллинойс – стоит на крутом берегу, нависающем над мирными зелеными водами озера Мичиган. Город находится в 65 километрах птичьего полета от центра Чикаго. Много веков назад эти земли были покрыты лесами; таяние льдов в конце ледникового периода изрезало мягкие породы глубокими оврагами, спускающимися к озеру. Хотя на западе раскинулись ровные поля, сам Уокиган с его лесистыми оврагами, холодными заливами и крутым берегом составляет интересный контраст популярному образу равнинной Америки.

Сегодня Уокиган стоит на перепутье. На рубеже веков процветание города сменилось долгим экономическим спадом. В детстве Рэя озерное побережье Уокигана считалось популярным курортом, и на песчаных пляжах всегда было людно – в теплые солнечные дни там пестрели яркие зонтики, а в прохладном озере плескались мужчины, женщины и дети. Шли десятилетия, и жемчужина Уокигана – его песчаные пляжи – потускнела под влиянием промышленного загрязнения. Сегодня большинство заводов заброшено, и холодными зимними днями их проржавевшие скелеты содрогаются под порывами ветра, налетающего с озера Мичиган. Внутри город тоже переменился: витрины пустеют, в окнах висят объявления об аренде. Хотя на побережье между Уокиганом и Чикаго расположены самые богатые пригороды страны, сам он остается в странной изоляции – стареющий, разрушающийся город с богатой историей и большими надеждами на будущее возрождение.

3
{"b":"861912","o":1}