Хейвен нашла Белла на балконе второго уровня. Принц свернулся калачиком под изъеденным молью одеялом, его темные тугие кудри были уложены на макушке, а лицо закрывала огромная книга в кожаном переплете. Тонкие руки Белла дрожали под тяжестью фолианта.

Какие бы переживания ни терзали Хейвен этим утром, они развеялись при виде ее лучшего друга. Его кожа была того же цвета, что и дымчатые кварцевые стены в главном бальном зале, – потрясающая смесь оттенков слоновой кости, как кожа его отца, и черного дерева, как кожа его матери.

Казалось, сама Богиня выбрала лучшие черты обоих родителей, одарив наследника большими отцовскими глазами цвета бледно-голубого топаза и точеным носом и губами матери.

Когда Хейвен приблизилась, рунный камень словно нагрелся в ее кармане, и девушка замерла в нерешительности.

Понравится ли Беллу подарок?

Тысячи блестящих безделушек, отправленных со всех уголков королевства в качестве подарков принцу Беллу на его День Руны, уже заполнили тронный зал. Портные наверняка послали ему прекрасные расшитые золотом туники и сапоги из телячьей кожи. Торговцы завалят его церемониальный рунный трон золотом и серебром.

И король, который уже подарил Беллу холеного жеребца с длинной шеей и украшенной серебром гривой, публично продемонстрирует свое богатство, подарив старшему сыну редкие специи и луковицы из-за моря.

На принца, у которого есть все, вряд ли окажет впечатление маленький рунный камень, подаренный личным телохранителем и по совместительству лучшей подругой. К тому же, такой подарок совершенно и абсолютно неуместен, если учесть, что за торговлю рунными камнями положена смертная казнь.

Губы Хейвен растянулись в улыбке. Беллу наверняка понравится.

Погрузившись в чтение, Белл не замечал подругу, пока та не скользнула рядом с ним на потертый ковер и не сунула ноги под одеяло. Хейвен схватила последние два печенья с оловянной тарелки, стоявшей у колена Белла, и проглотила их.

– Эй, полегче, Свинка! – Отбросив книгу, принц заключил девушку в крепкие объятия, а затем отстранился, чтобы оглядеть ее. – Даже не буду снова спрашивать, где ты пропадала, и предполагаю, что, поскольку ты только что доела остатки моего печенья, с тобой все в порядке.

Хейвен прищелкнула языком, говоря с полным ртом:

– Конечно… так и есть.

– Из окна я видел туман. Это было Поглощение, не так ли?

«В мой День Руны», – сквозило в его голосе. Хейвен могла читать Белла так же легко, как он читал свои книги.

– Не стоит об этом беспокоиться. Все равно, Поглощению давно пора наступить.

Хейвен собрала свой альбом для рисования и жестянку с углями, осторожно поставив их на пол.

– Погоди, неужели ты действительно оторвал свой нос от чего-то настолько захватывающего, как… – она взглянула на обложку книги. – «Истории Девяти Домов Смертных?»

– Очень смешно, Хейвен Эшвуд. Знаешь, тебе стоит как-нибудь попробовать прочесть эту книгу.

– Чтобы умереть от скуки?

– Чтобы узнать о вещах, которые не пытаются тебя убить. – Принц закрыл книгу. – Я освежал в памяти историю Дней Руны моих предков, всех сорока семи.

Сердце Хейвен пропустило удар.

– Тебе не стоило…

– Все в порядке. – Сверкнув голубыми глазами, Белл усмехнулся. – Последним Ботелером, который в свой День Руны проявил способности к магии света, был мой прадед. Остальные оказались бессильны. Думаю, я в безопасности. Хотя очень жаль, что у меня нет истории о Дне Руны моей матери.

– В библиотеке нет ничего о Доме Ашивьер?

Формально Ашивьер был не Домом, а небольшим расположенным к северо-западу от Пенрифа королевством, которое отделилось от одного из Девяти Домов столетия назад. Мать Белла была последней в роду короля Ашивьера.

Когда она умерла, королевство распалось на части. Теперь им правили враждующие племена.

– Нет. Я везде искал.

Белл потер костяшками пальцев грудину – так он делал по привычке, когда говорил о матери. В полурасстегнутом воротнике его туники виднелось родимое пятно в форме меча. Оно было едва заметное, оттенка разбавленного кофе.

У матери Белла было такое же родимое пятно, как и у его старшего брата и, по-видимому, у остальных представителей рода Ашивьер.

– Ну, я бы не забивала себе этим голову, – заверила друга Хейвен, кладя книгу поверх стопки томов.

Но фраза застряла у нее в горле.

В истории матери Белла осталось так много подробностей, которых они никогда не узнают. Король Гораций отказался говорить о ней или ее семье, и хотя дедушка Белла, по слухам, все еще был жив, король никогда не предлагал ему безопасного убежища и никому не позволял упоминать о нем в своем королевском присутствии.

– Не то чтобы я не хотел бы оказаться первым за почти девяносто лет Ботелером, обладающим магией… даже если бы это означало, что Королева Теней может заявить на меня права.

– Белл, такими вещами не шутят, – вздрогнула Хейвен.

– А что? Тогда король был бы обязан гордиться мной.

Король. Не Отец. Горечь в голосе принца заставила ее поежиться.

– Белл, если бы у коро… твоего отца была хоть капля здравого смысла, он бы гордился тобой в любом случае. Я бы на его месте тобой гордилась. Но не думай о нем. Сегодня твой День Руны, принц Беллами Ботелер. Наслаждайся им.

– Ты права, – вздохнул Белл. – Буду прятаться здесь и читать, пока меня не уведут отсюда силой, а потом надену что-нибудь эффектное, набью живот холодными пирожными с изюмом и покорю королевство своей привлекательной внешностью и неизменным очарованием.

– В общем, проведешь этот день как самый обычный.

– Ну да, – пожал Белл изящными плечами.

Хейвен ткнула его локтем в ребра.

– И как твой преданный личный телохранитель я проглочу столько пирожных и заварного крема, сколько в меня поместится, чтобы ты не выглядел как обжора.

– И ты пойдешь на это во имя своего наследного принца?

– Настолько я ему предана.

– Ха! А что, если я попрошу тебя переодеться во что-нибудь, что не выглядит так, будто эти тряпки протащили через лес и использовали для чистки конюшен?

Хейвен застонала, проводя пальцем по своим любимым сапогам до колен.

– Ты говоришь как Демельза.

– Ох, Демельза, Демельза. Ей следовало бы получать двойную оплату.

– Тройную, – фыркнула Хейвен. – Бедная женщина думает, что меня преследуют демоны. Она вполголоса молится в перерывах между нашими спорами.

Улыбка Белла погасла.

– Тебе все еще снятся кошмары?

Беспокойство в его голосе заставило Хейвен съежиться, и она выдавила из себя улыбку.

– Ты же знаешь Демельзу. Она повсюду видит духов из Преисподней.

– Это так.

Напряжение на лице Белла ослабло, он поднялся на ноги, и его одеяло упало на пол, подняв в воздух облачко пыли.

Выбрав очередной древний фолиант, друзья устроились на полу напротив полки с книгами, посвященным Рунной магии, – единственной теме, которая интересовала Хейвен.

Но Беллу нравились истории Эритрейи, особенно легенды, и девушка наблюдала, как принц тщательно выбирал нужную главу в «Книге Павших».

Хейвен знала, что именно ее друг хочет прочесть, еще до того, как он открыл рот.

– В начале, – заговорил Белл своим мягким, певучим голосом, – была Фрейя из страны Солнца и Один из темного Нижнего Мира. Они встретились во время полнолуния в стране смертных, расположенной между двумя их мирами, и, несмотря на многочисленные различия, полюбили друг друга… Ты слушаешь, Хейвен?

– Угу, – пробормотала девушка, открывая свой альбом и начиная рисовать Повелителя Теней и его тварей.

Хотя ей никогда не хватало терпения, чтобы долго сидеть на одном месте и читать, голос Белла часто завораживал ее, и льющиеся из его уст истории выглядели такими реальными, словно герои легенд были нарисованы на холсте.

Теперь, когда ее пальцы обводили контуры впалых, цвета слоновой кости щек Ноктиса и порхали над альбомным листом, воссоздавая глубокие тени вокруг глаз Повелителя, Хейвен охватило спокойствие.