– Эй! Что вы там увидели интересного? – рявкнул боцман. – Давно ли ваши задницы не целовались с линьком? А ну – живо на лодки!

Солёный и Дуб помогли скинуть в шлюпки бочки для чистой воды и, вместе с остальной командой, попрыгали в шлюпки.

Фрегат стоял посреди гавани, держа под прицелом пушек китайское поселение. Судя по тому, как на борту бегали оставшиеся на судне вахтенные, и как нервничала остальная команда в шлюпках, все тоже понимали, что происходит нечто странное и непонятное.

Лодки, увлекаемые вёслами, прошли по воде к пристани из бамбуковых стволов. Тишина, что окружала этот посёлок, стала совершенно жуткой, нагоняющей уже какой то дикий страх. Даже плеск волн и шум ветра не могли развеять эту странную жуть и тишину.

Не сразу до всех дошло, что не слышно голосов птиц. Ни чаек, ни лесных птичек – даже криков петухов – и то не слышно. Только шум ветра, плеск воды и смутно различимый гул леса на берегах.

– Капитан, может быть ну его? Сэр, мне тут не нравится. – проговорил кто-то из матросов.

– Чёрти что тут творится. Что за дьявольщина?

– Не могли же они все, при виде нас попрятаться?

До этого «Дрейк» уже несколько раз заходил в китайские поселения. Как правило, местное население относилось к этим визитам спокойно – часть народа убегала от англичан и их разномастной команды, набранной со всех портов Европы – и тут ничего не попишешь. Но только часть. Чаще всего убегавшими были китайские солдаты, кои не горели желанием переведаться силой с противостоящими им англичанами.

Однако другие жители таких поселений выходили навстречу гостям, дабы поторговать с ними, или просто посмотреть на «белых варваров». Обычно, если англичане не начинали стрелять, то китайцы воспринимали их вполне нормально. Поскольку среди таких любопытствующих всегда находилось несколько «сговорчивых девок», то матросы не спешили обращать оружие против мирного населения. Как бы не хотелось.

Но в данном местечке всё было до ужаса неправильно – полное отсутствие населения, абсолютное. И не только населения – не было ни одной собаки или животного, типа свиней, кои в таких деревеньках гуляли, спокойно, по всем улицам.

В общем, это место было каким-то неправильным. Непонятным. Оно вызывало дикий страх и ужас. Казалось, сам воздух сгустился тут в какой-то кокон кошмарной тишины.

Лодки ткнулись носами в пристань. Дуб выпрыгнул первым, стискивая в руке длинный кортик, который выиграл в кости у одного из офицеров в Шанхае. Моряк осмотрелся по сторонам, но так и не сумел увидеть ничего, что намекало бы на то, что за ужас произошёл здесь.

– Держать строй и смотреть по сторонам, – приказал Гадес и вытащив шпагу, огляделся. – Не забывать, что мы – воины великой Англии. Всё что мы делаем – мы делаем во имя добра и цивилизации! Вперёд!

Однако Дуб заметил, что рука Гадеса подрагивала так, что его оружие – кстати, это была старинная английская шпага, времён Американской Смуты (Война за Независимость Америки. Примечание автора), с простой рукоятью из дуба Виргинии, так и плясала в руке капитана.

Тишина в деревеньке была настолько жуткой, что моряки и отряд матросов поневоле сбили ряды, а уж оружие держали наготове, готовые выстрелить даже по громко каркнувшей вороне.

Однако пока всё было напрасно – ни одного человека им на глаза не попалось. Ни живого, ни мёртвого. Не попадалось ни одной собаки, свиньи или кошки. Да что кошки – сейчас бы экипаж фрегата рад был бы даже простой крысе!

Зато хорошо было видно следы. Много-много следов, что шли по направлению к морю.

Дуб присел на корточки и всмотрелся в следы. И, с содроганием понял, что это были следы не только мужчин, но и женщин, детей. Причём – судя по отпечаткам, жители этой деревни покидали её абсолютно без спешки, спокойно и не торопясь.

– Они даже не бежали… Ребята, они спокойно шли и…

Дуб посмотрел в сторону пристани и помрачнел.

– В общем, такое впечатление, что они утопились. Причём все, – проговорил он то, что и без него уже поняли все.

– Чё ты несёшь? Что за дьявольская пагуба способна утопить население целой деревни?

– Может он ошибается, и они все просто уплыли отсюда?

– На чём? Ихние джонки вон, до сих пор на приколе торчат.

В следующий миг липкую, мрачную тишину расколол удар колокола. Все вздрогнули и посмотрели на небольшое святилище, что стояло в отдалении от деревушки.

– Может там, кто выжил? – проговорил кто-то из офицеров. – Капитан…

– Идём и проверим, – прошептал Гадес, глядя по сторонам, каким-то безумным, диким взглядом. – Господь Всемилостивый – да что же тут творится…

…Святилище было обычным храмом, с большим тщанием, обычным для китайцев, построенным из каменных блоков (хотя в деревне все домики были из бамбука)обмазанными глиной.

Стены были расписаны иероглифами, хотя очень необычными – Дуб успел побродить по морям и океанам много времени и уж японские иероглифы от китайских смог бы отличить даже в полной темноте. Правда откуда в Китае взялись японские-то иероглифы?

В самом храме, на толстой верёвке, болтался обычный колокол – медный цилиндр, украшенный какими-то иероглифами, что выглядели весьма старинными. Такие цилиндрические колокола встречались не только в Китае, но и в Корее и Японии. В них не было ничего необычного.

Необычным было иное.

К колоколу был привязан невысокий старик. Причем было видно,что он себя привязал сам. Крепкими, просмоленными тросами, явно снятыми с какого-то корабля. Старик пропустил концы под нашейный браслет и привязал на крепкий морской узел, да ещё и руки себе связал.

В общем, сделал всё, чтобы не суметь освободиться самому.

При виде ворвавшихся в его святилище моряков, он открыл глаза и просипел:

– О, неужто я в последний миг своей жизни узрю не своих соотечественников из Японии, а вонючих белокожих «гайдзинов» из Европы?

Гадес чуть было не врезал ему, услыхав такие слова.

– Попридержи язык, ты, жалкий японец. Кто такой? Откуда взялся тут?

– Я уже не японец, а старый священник, что решил найти свой смертный покой в этом месте, среди «китха» (прозвище китайцев в Японии). И чем же мне мои боги ответили? Сначала они прислали сюда «уми-бозу», а потом – бледных червей из Европы… – стонал старик. – За что же вы меня так, мои предки…

– Грешил много при жизни… – встрял Дуб. – И вообще – что тут случилось?

– «Уми-бозу»… он приплыл сюда и забрал всех, кто мне дорог… – прохрипел старик, глядя сквозь посетителей, каким-то безумным взглядом. – Я услышал его зов. Услышал, как уходят остальные, и успел себя защитить. Не дал ему увлечь себя. А вот теперь и получил наказание. Увидел вас, варвары. Это мне кара за малодушие моё – не должен был пытаться уйти от судьбы… Попытался обмануть.

– Это, извольте сказать, явно какой-то японский дезертир. А судя по тому, как он на нашем, английском, говорить, изволит – сей дезертир явно в японском флоте или священником был или кем-то в этом роде. Вон как по-нашему чисто говорит – без запинки, – доложил капитану один из офицеров.

– Что здесь произошло? Кто… куда делись все жители? – проговорил капитан. Нервно стискивая шпагу. – Что здесь творится?!

– Ты так и не понял, грязный варвар из Европы? Сюда пришёл «уми-бозу»… жуткий демон моря, что призывает к себе всё живое, чтобы сожрать не оставив ни единого следа… – монах закашлялся. – Этот великий демон, что приходит из бездны океана, дабы насытить свою жадность… он пришёл сюда, позвал всех и все ушли к нему… Не думай, что он так просто уйдёт. Ибо если он пожелает, то сможет поглотить и тебя. И не спасут вас ни ваши пушки, ни мушкеты.

– Какой-то бред он несёт, – проворчал кто-то из офицеров.

– Не дерзи, жалкий варвар. Цивилизация пришла в твои земли. И мы не боимся ваших глупых суеверий, каких бы жутких демонов они бы не выдумывали, – поддержал его капитан.

– Когда ты и твои люди узреют «уми-бозу» своими глазами, то они поймут, что он гораздо реальнее вашего выдуманного Бога, – прохрипел старик. – Демон из океанских глубин – это страшное создание, способное утопить любой корабль. Его зов призывает к себе сотни людей – и никто не выживет, узрев его. И вы не выживите. Только Великие юми-буси – воины Океана могут сражаться с этим демоном. Только им под силу противостоять ему. Но с вами их нет, а значит – вы все погибните. Все, до единого.