Дилан, лучший друг и одновременно деловой партнер Милы, молодой высокий шатен с карими глазами, искрящиеся задоринкой, кивнул и подмигнул ей. На его красивом, гладко выбритом лице расплылась лукавая ухмылка, от которой замирали сердца многих лондонских женщин. Дилан был одним из самых популярных холостяков в Лондоне. Из старой аристократической семьи, с большим влиянием и деньгами, чертовски привлекательный и все еще неженатый в возрасте тридцати лет. Мечта каждой молодой женщины, которая поставила себе целью удачно выйти замуж.

– Потому я и здесь. Хотел узнать, как у вас дела, и спросить, не нужно ли вам что-нибудь.

Несколько часов спустя они вдвоем сидели в личном кабинете Милы. В соседнем конференц-зале остальные члены команды все еще праздновали появление последней статьи Милы. Все были уверены, что это будет очердная бомба и всколыхнет общество. Дилан задумчиво потягивал виски из своего стакана и исподтишка наблюдал за Милой. Дилан и Милана знали друг друга почти двадцать лет. Они познакомились в возрасте одиннадцати лет, в элитной школе-интернате для привилегированных учеников. Мила была только что принята, отец отправил ее из России. Ее мать только что погибла в автомобильной катастрофе в Милане, Италия, и отец, почувствовав, что за границей его дочь будет в большей безопасности, чем рядом с ним в России, очень быстро решил отправить ее в далекую Англию, в загородный городок неподалеку от Лондона.

– Что тебя тревожит? Ты сегодня необычно тиха. Тебя не радует статья?

– О, она меня ещё как радует.

На ее полных губах заиграла легкая улыбка. Он знал ее, как никто другой. Чувствовал ее настроение, знал, когда ее что-то беспокоило или расстраивало. И она никогда не могла провести его. И у нее никогда не было от него секретов, он был единственным человеком, с которым она могла говорить обо всем на свете. Он знал все ее пороки, ее худшие секреты, ее достоинства и слабости. Он был рядом с ней, когда она переживала самый трудный период в своей жизни, и прилагалa все усилия, чтобы вернуть все на круги своя.

– Я испытываю огромное удовлетворение от того, что она наконец-то закончена и опубликована. Это была непомерная работа, сам знаешь.

В знак согласия он слегка кивнул. Затем он наклонил голову набок и теперь уже открыто рассматривал её.

– Тогда в чем дело? Я же вижу, что что-то не так.

Неожиданно для своего собеседникa Милана заерзала на своем стуле. Она вздохнула и отвела глаза в сторону. Выглянула из окна и прочистила горло. Наконец она вымолвила.

– Дилан, мне надо съездить в Россию.

От неожиданности Дилан поперхнулся и недоверчиво уставился на свою подругу.

– Ради всего святого, почему?

Милана знала что Дилан будет возмущаться и протестовать. По этой причине она долго не решалась рассказать своим друзьям о предстоящей поездке. Да она и не знала как ей обьяснить им свое решение. У нее на душе кошки скребли, и за последние несколько недель постоянно снился Санкт Петербург, словно умоляя ее вернутся. Для Миланы самой это было как-то неожиданно. Хоть она и была родом из России, своей родиной она считала все-таки Англию, а Лондон своим домом. Здесь она стала взрослой, здесь она переживала свои главные победы и неудачи. Сюда она вернулась из России зализывать душевные раны. И не только душевные. Здесь были ее друзья. Ее семья. А в России был только ее отец, который всю жизнь был ей чужим. И все же Милана чувствовала, что ей срочно надо туда вернутся. Она и так уже долгие месяцы игнорировала эти ощущения, не желая и думать о том, что бы снова ступить на эту проклятую землю, вернутся в этот ей так ненавистнный город, принесшый ей в свое время небывалое счастьe и разрувший всю еe жизнь, посмеявшись над ней и снова забрав у нее это счастьe, словно доказывая что она не достойна его, как и твердила ей когда-то ее мать.

Больше всего она страшилась реакции Дилана на свою затею. Он знал всю ее историю и как бы она не обдумывала свое решение, она не могла придумать как ей ему обьяснить, почему она собирается ехать в город, в который она поклялась больше никогда не возвращаться. Ведь она даже сама не понимала что ею движет. Снова тяжело вздохнув, она глазами обвела кабинет, украшенный высокими окнами с шикарными шторами. На улице стоялa теплая октябрьская ночь. Когда-то она больше всего любила имено это время года. Она обожала гулять по паркам и не могла насмотреться на красно-золотистую раскраску растений. Ей нравилось собирать в разноцветный букет яркую листву, опадающую с высоких деревьев. Но вернувшись около девяти лет назад из России, она возненавидела осень и парки. Слишком много воспоминаний они с собой несли. Воспоминания которые даже столько лет спустя причиняли девушке душевную боль. Наконец она обратила свой взор на молодого человека сидящего рядом с ней. Она решила солгать ему. Найти более правдоподобное обьяснение своему отьезду, чем странное предчувствие и постоянные сны без всякого смысла.

– Мне позвонил отец и попросил приехать. У него проблемы со здоровьем. Я сьезжу, проведаю его, побуду там недолго и вернусь домой.

Она с тяжелом вздохом ответила на его вопрос. Дилан кинул на нее искоса скептический взгляд, словно говоря что ей не удастся его провести.

– Ну не смотри ты так на меня, Дилан. Мне просто надо сьездить к отцу, проведать старика. Побуду там пару дней, и уже скоро вернусь. Вы с Итаном и соскучиться не успеете! Кстати где он? Негоже отсутствовать при празднике.

Как всегда, она попыталась обратить ситуацию в шутку и тем самым разрядить обстановку. Она знала, что ее лучший друг ни на секунду не купился на ее рассказ о больном отце. Но на этот раз Дилан не отреагировал на ее отговорку и просто молча пожал плечами.

В тот же вечер она упаковывала вещи, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Подойдя к входной двери, в огромную квартиру в центре Лондона, подаренную отцом на окончание колледжа, Мила посмотрела в глазок. У нее вырвался взволнованный вздох. За дверью стоял Итан Закари Трэвис Дадли, третий совладелeц ee компании. Она быстро бросила мимолетный взгляд на дорогие модные часы, украшающие ее изящную левую руку. Два часа ночи. Видимо что-то случилось. Такое появление было не в правилах Итана. Итан, как и Дилан, происходил из влиятельной семьи высшего класса, знал правила высшего общества и очень скрупулезно следовал им. И уж точно не является хорошим тоном звонить в чью-то дверь посреди ночи. Даже если это дверь самых близких друзей. Быстро отперев дверь, она ее распахнула и впустила своего друга в дом.

При первом же его шаге Милана догадалась. Итан был изрядно пьян. Она ни раз видела его в таком состоянии во времена учебы в колледже. Но в последние годы Итан перестал набираться. Мог всего лишь изредка пропустить пару стаканчиков виски. Опасение, что что-то не так, возрастало. Закрыв за ним дверь и шагнув ему на встречу, она c тревогой глянула ему в глаза и тихо произнесла.

– Что случилось, Итан?

Тот будто не слышал девушку. Все стоял, слегка покачиваясь, и смотрел в бездонные карие глаза. Столь заботливые, любимые глаза. Он очень медлено, будто в трансе поднял свою руку и погладил шелкавистую кожу ее щеки. Неожиданно нахлынули воспоминания. Как oни познакомились в университете. Сначала Итан терпеть не мог Милану с ее ангельским личиком и телом соблазнительницы. Половина студентов-юношей бегала за ней, другая половина тайно о ней мечтала. Итан, конечно же, не хотел быть одним из этих болванов. Ибо любой, у кого есть глаза и хоть немного мозгов в голове, понимал, что она не интересуется местными парнями. Она ограждала себя от всех, была дружелюбна и вежлива, но не строила никаких отношений, даже дружеских, со своими сокурсниками. Только Дилан всегда был подле нее, принадлежал к ее ближайшему окружению. Поначалу все считали их парой, потому что они практически всегда были вместе. Но это предположение рухнуло, когда Дилан обосновался в университете и начал каждую неделю менять девушек, одну за другой, одну красивее другой. Мила не возражала, скорее забавлялась тем, что Дилан часто попадал в уморительные неприятности из-за частой смены партнерш. Это в конце концов убедило всех, что эти двое действительно просто друзья, как родные брат и сестра. Но Итан с первого же взгляда невзлюбил Милану. Он считал ее лицемеркой, заносчивой занудой, которая возомнила себя чем-то лучшим. Таково было мнение многих, кто был разочарован тем, что его не пустили в круг друзей.