– Это уже не совсем охота. Ты взял контракт в городе на какого-то монстра.

– Охота же! – ухмыльнулся наёмник. – Так, Данте, в трёх километрах отсюда есть деревня. «Проклятье бессилия», вроде как называется.

– Мда, «весёленькое» название.

– Говорят, там…

– Я не вынесу, прошу, – раздражённым голосом перебивает Данте мужчину, – ещё одной мрачной истории мне пока не нужно. Давайте лучше сразу перейдём к делу.

– Как знаешь. В последний раз именно там видели «Терзателя». Если и стоит начинать, то только оттуда.

– А есть ещё какая-нибудь информация по деревне? К примеру, численность населения, количество домов там? Или всё потеряно?

– В последний раз я там был пару лет назад и всё, что я знаю о селении, может уже быть чистой ложью, не соответствующей действительности информацией. Смекаешь, Данте?

– Абсолютно.

– Я запомнил, что там было больше двухсот человек, несколько десятков домов. Пара магазинчиков и практически каждый дом держал своё хозяйство.

– А что «местная власть»? Если шайки проходимцев, поставленные на верха криминалом, можно так называть?

– Есть староста, полномочный представитель городской республики, деревенский совет, но это не власть. Ветхая пародия на неё, не более того.

Губы юноши разошлись в усмешке.

– Ну, тогда кто там реальная власть?

– Представитель торговой компании «Мания» Рафаэль Ионесси и маститый преступник, стоит за интересы своей шайки «Пять ключей», Зариф. Вместе они держат все денежные и товарные потоки, не чураясь обкрадывать население.

– Оброк?

– Точно! – хлопнув в ладоши, воскликнул мужчина. – Они дерут с жителей оброк в виде товаров или денег. А если оплаты нет, они сами берут, что им понравится.

– Ну, значит, наведаемся к ним.

– Надеюсь, ты не будешь вершить своё «правосудие»? – руки наёмника припустились к поясу, обхватив его.

– Нет, – машет рукой юноша, – просто погорим о том, кто завёлся в их округе и цене избавления от твари. Недаром же я встал сегодня в пять часов.

Два парня направились прочь от места, перейдя на размеренный шаг, уходя за большие возвышения.

Всё вокруг так и давит атмосферой уныния, печали и бедности. Разорённые земли, практически ничего не дающие, лишь часть беды. Животные, терзающие поселения, одна из граней проблемы. Человек стал человеку волк – эта ипостась бед уже намного хуже. В самом лучшем – не знаешь, когда живущий с тобой по соседству, отринет все моральные цепы и не ворвётся ли в твой дом, в поисках пищи или ценностей. Никто не знает этого, поэтому все живут в страхе, перед такими же людьми. И те, кто сейчас отважились отправиться в отдалённую деревню, знают это, прекрасно осознают тот факт, что любой сельский житель может дать залп им в спины, вдоволь накормив дробью из старенького ружья.

Данте и Андрон приблизились к странному механическому устройству, больше походящему на переделанный внедорожник. Большой металлический корпус, с, просвечивающейся сквозь отколотые части серой краски, оранжевой ржавчиной. Корпус имеет квадратные очертания, едва приплюснутые. Да, он сильно напоминает те машины, что в старых временах носили нарекание «Прадо». Движущая сила этого монстра – две гусеницы, измазанные в грязи, по ним течёт коричневый растаявший снег.

– Ну, залезай.

Данте потянулся за ручку от двери. Как только он стал оттягивать дверь, тут же пространство заполнилось звуком неимоверного и громкого скрипа, как будто сама ржавчина пустилась в стон.

– Когда же вы смажете двери? – забираясь в кабину, вымолвил юноша. – Садиться невозможно.

– Не знаю, – Андрон оперативно взгромоздился за кресло, и со всей силой хлопнул истошно скрипящей дверью. – Может быть, завтра.

Данте приложил руку к носу, явно жмурясь. В автомобиле прёт бензином. Иного слова подобрать нельзя, ибо вонь настолько плотна, что ею можно выводить людей из обморока.

– Как же ты ещё не привык к таким запахам? – рассматривая старенькую бумажную карту вопрошает мужчина и жестикулируя одной рукой, словно вдохновлённый романтик, стал добавлять. – Это никак иначе «духи машины». Некоторые же девушки пользуются парфюмом? Так ведь? – и получив ответ в виде краткого кивка от Данте, продолжил. – Вот у этого ржавого ведра тоже есть свой… «парфюм», аромат.

– Слишком скверный аромат, – недовольно и съёживаясь от нестерпимой вони, кинул Данте.

– Ладно, – Андрон откидывает карту и бренчит металлическими предметами, юноша углядел в них ключи и сам ключ зажигания, который мужчина стал вставлять, – поехали!

Как только ключ повернулся, мотор неистово взревел. Весь корпус затрясло с адской силой, а тарахтение автомобиля, работа механического подкапотного оркестра, отдалённо напоминает барабанную дробь из преисподней.

– Держись, паренёк! Сейчас полетим! – переключая моментально передачи, кричит, с льющимся в голосе азартом, Андрон. – Это машина марки «ВАЗ» с востока. Всё будет отлично!

– Мы полетим!? – Данте, с взбудораженным взглядом рыщет угол, за который можно было бы ухватиться. – Скорее она разлететься на металлолом!

– Не боись!!!

Автомобиль сорвался с места. Не поехал, не тронулся, а именно сорвался. Гусеницы вцепились в землю, не давая скользить по мокрой грязи, придавая только своеобразней «бонус» к скорости. Данте от скорости откинуло из скрюченного положения прямиком в кресло. Андрон вцепился в руль и выжимает из наполовину ржавого драндулета всё, что только можно выжить. Газ на полную, быстрый переход к последней передаче, и гнать на всю мощь по «барханам» их куч грязи, снега и дерьма – вот принципы вождения по бездорожью.

Скорость, завороты и перепрыгивания над «дюнами», вобравшими в себя мусор и отравленную почву, слишком стремительны. Не смотря на убогий вид машины, ввергающий при одном взгляде на неё в ужас, её двигатель есть пространное адское устройство, несущее металлический корпус на всех скоростях сквозь такие пути, которые способны встать на месте и утонуть в нечистотах любой автомобиль на обычных колёсах.

Данте, держась в изодранном кресле, «наслаждается» видами из окна, в силу возможности и момента. Его взгляд уловил несколько засохших и умерших серых деревьев. Пара обезволосившихся лис пробежали возле авто. Их размер – они ростом со взрослого волка, с разросшейся мускулатурой и длиннющими жёлтыми зубами. В глазах, заплывших густой бурой субстанцией, и бубонами, играет огонёк животного сумасшествия. Голод полностью убил в них чувство самосохранения, как и во многих животных, и они преспокойно рыщут пищу там, где могут быстро лишиться жизни. Людские селения, окрестности городов, оставшиеся дороги, отдалённые порты – ничего не пугает обезумевших тварей, ибо лучше умереть от пули, нежели подыхать в предсмертных муках от голода.

По мере езды открываются и иные виды – бескрайние водные глади, сильно изгаженные, до которых десятки километров. Сквозь окна машины, зримы большущие чёрные пятна на синей поверхности. Огромные, порой несколько сот метров в ширину червоточины несут отраву, а их количество навеивает образ породистого далматинца. Но никого это не интересует, ибо кто-то озабочен либо выживанием, ну, а другие – жаждой собрать груды «злата», плюнув при этом на все нормы, которые только можно. Чёрные маслянистые создания, образованные от разливов нефти из ржавых цистерн, не выдержавших напора товара, либо отливами отходов и выбросами мусора, никого не волнуют, ибо уже стали неотъемлемой частью жизни населения. Больше возмущения было, если бы местные могильщики здоровья морской экологии внезапно пропадут. То-то шуму будет.

Рисунок 7 «Странник. Обычно путешествие через наиболее пострадавшие земли сопряжено со многими опасностями – от обычного заражения до нападения невиданных тварей. Нужно быть готовым ко всему».