Одни жильцы были более разговорчивые, постоянно находились в центре внимания, рассказывая о великих достижениях, и, где была уверенность, что это не вскроется, возможно, немного приукрашивали реальность, ведь кроме них никто точно не знал до конца, что происходило на самом деле. Другие были не столь многословны, чтобы не привлекать к себе внимание в основном были внимательными слушателями, запоминали или записывали наиболее интересные рассказы в блокноты, планшеты на диктофоны, или другие с похожим функционалом устройства, поздравляли и хвалили рассказчиков. Встречалось всё же и такое, когда следующий год задавал неудобные вопросы, но в основном только из-за того, чтобы потом рассказать, как в его период все было быстро и своевременно исправлено, и улучшено по сравнению с прошлым годом. Вот здесь ему надо было быть особенно осторожным, нельзя было не в коем случае распутывать весь клубок неудач и катастроф, ведь и следующий год мог обличить их обоих в оставленных серьёзных трудностях, которые он потом с лёгкостью преодолел, оставив после себя идеальные условия и последующие года могли это уверенно подтвердить. Независимо от количества собеседников на основе общих предпочтений и интеллекта разговор мог пойти и на менее глобальные темы, вплоть до дискуссии о появлении и исчезновении растений и насекомых, мутации микроорганизмов.
Когда надоедало гулять по своему району и слушать истории от соседей по воздушной, надводной, подводной, подземной или наземной улице или всему кварталу, уставшие от однообразия временно поселялись в гостях у коллег – по предварительному одобрению хозяев гостевого визита, или в сильно различающихся местах временного проживания в других районах или кварталах ГОРОДА ПРОШЕДШИХ ЛЕТ при наличии там свободных площадей и если была хоть какая-нибудь возможность туда добраться. Питание, обстановка и условия проживания в номере всегда были местные. Представители тысячелетий бедствий и разрухи несмотря на наличие привычного питания у себя дома и нередко встречавшихся в поездках и походах различного рода опасностях и совершенно неподходящей кухни все равно старались больше путешествовать и слыли одними из лучших слушателей и собирателей истории. Странники в основном использовали более привычные и знакомые им технологии и предметы из своих лет, за исключением не часто получаемых от коллег подарков, отремонтировать или заменить которые уже не было почти никакой возможности. В первую очередь по причине законопослушности основной массы хозяев и гостей, во вторую очередь, потому что гости всячески пытались показать преимущества пользования предметами своих лет, фактически почти ничего не приходилось обновлять после визитов приглашённых, за исключением визитов некоторых представителей кварталов начинающих развиваться миллениумов с отличающимися от принятых, к примеру, в 21-ом веке Н.Э. моральными принципами. Жители районов процветающих эпох реже покидали своё жилище в первую очередь из-за любопытства…
На внутренних обводах купола шла много – размерная видео трансляция с сопровождением на универсальном языке первого сверх – представления 2019-го года. На стенах и полах менялись виды разнородных фазенд, хуторов, деревень, поселков, городов. Посередине стен были представлены выполняющие свою работу люди всех возможных без исключения профессий. Сверху менялись кадры с разно размерными гражданскими и военными самолётами, в звёздном небе проецировалась международная космическая станция. Майя шла быстрым шагом в сторону центрального информационного кругового экрана: – "МКС вызовет кое у кого насмешки…, вот…, тут… Дон Жуан в бамбуковых сапогах точно аплодирует!"
Желая по возможности перестраховаться, опытная странница решила попытаться заказать "гостиницу" по месту назначения, пользуясь отсутствием лет у одного из коммуникаторов. В окружении центрального зала на них можно было выбрать до, наверное, миллиона средств общения – но выпускница домашней кафедры иностранных языков начала практиковаться на универсальном языке, войдя в обозначенную фиолетово – оранжевым светом зону захвата звуков.
– "джеумбоаусщгёдоумшациф магшастродшенуосауа, нажбгрумдщетмааресонуарашщедйуцкреужшд" – и получила краткий и понятный отказ: "джеум", с приглашением заново занять очередь, – "мшэцифаягенплоаикзчитгауыщаео", – на приятном, темно-рубинового цвета с сапфировым текстом просвечивающемся экране. За ней никто не стоял, она вышла и опять вошла в фиолетово – оранжевый сектор с намерением сделать последнюю на сегодня попытку с гостиницей, и без запинок произнесла:
– "джеумбоаусщгёдоумшациф магшастродшенуосауа, нажбгрумдщетмааресонуарбшщедйуцкреужшд"
На этот раз неожиданный положительный отклик с просьбой подтвердить заказ в течение 12 секунд и точным названием места временного проживания – "постоялого двора для паломников номер 8", остановкой "419-120 до Н.Э. 12 из 12", "4 недели, 2 этаж, дверь с тремя лентами у входа на чердак" на 5-6 секунд заставил молча смотреть медленно вдыхавшую удачливую путницу на экран, успевшую все же спокойно произнести "Машд" до очередного предложения опять встать в очередь. Поселения располагались рядом, если хозяйка не понравится ей, или она не понравится хозяйке, будет возможность осмотреться в этом времени, при отсутствии препятствий и удачном стечении обстоятельств прогуляться пешком и остановиться в забронированной комнате на постоялом дворе номер 8 для паломников.
Пунктуальная пассажирка порядком задержалась из-за ожидания вагона в общественное место 119 – 1 до Н.Э. Ей не хотелось приезжать в гости поздно вечером, поэтому она, как сделали бы и большинство людей в 2016 году, ненадолго перестала быть принципиально пунктуальной и решила сесть в вагон следовавший транзитом через пункт остановки "419-120 до Н.Э. 12 из 12", молясь, чтобы не было неожиданных смен инфраструктур на двух из трёх, выглядевших совсем не по пути промежуточных остановках, преград между соседними районами, в идеале станция 12 из 12, примыкала бы к первому столетию до Н.Э. Первая 6-ти минутная стоянка прошла, как и ожидалось, без сюрпризов – полупустой вокзал начала 19 века Н.Э. с отличного качества пергаментом на информационных досках, на котором красивым рукописным текстом медленно изменялись расписания направлений. Резные деревянные пол, стены и потолки гармонировали с мастерски уложенным паркетом, еле заметные изумрудные полоски, разделяющие их, нисколько не портили роскошное произведение искусства из дуба и ясеня. Всего несколько с виду местных дам и господ, одетых в неплохо пошитые платья и костюмы в дамских шляпках и мужских котелках, сидели немного вальяжно и с достоинством на скамьях. Смотря на них, создавалось впечатление, что они вообще никуда не собираются ехать, наслаждаются обстановкой, умиротворённо ведут беседы и поглядывают изредка на немногочисленных транзитных путников.
Вторая промежуточная остановка затянулась до получаса, станция походила на мощный пересадочный хаб, на каждый из двенадцати перронов могли одновременно прибывать до двенадцати вагонов, – "вот где проще всего застрять или заблудится", – мелькнула мысль.
Высотой не менее трёхсот метров от нижнего настила из будто на ветру колыхающейся невысокой насыщенного зелёного цвета травы двенадцать громаднейших панно упирались в верхнее покрытие, разделяя колоссальный вокзал на 12 плавно изменяющихся секторов, соответствующих двум часам постоянных суток с различающейся погодой и температурой воздуха. В ночных участках при свете полной луны они утопали в звёздном калейдоскопе, в остальное время суток, в небе, на котором утром и вечером занималась, и заходила потрясающая аврора, днём в одном неярко светило солнце, в другом виднелись медленно проходящие высокие и низкие облака. На каждом из двенадцати панно снизу-вверх со своей по разному изменяемой скоростью двигались 12 волн, сразу за которыми обновлялась информация по стоящим и прибывающим на противоположные чуть возвышающиеся над нижним настилом безопасные платформы. На небольших расстояниях перед ними была разбросана с первого взгляда в хаотичном порядке масса двухметровых повсеместно занятых пуфиков для отдыха. В промежутках, где ожидалось прибытие вагонов, на одновременно служащих защитой идентичных панно набегали сходственные волны со всплывающей за ними полезной информацией. Многие года сидели или лежали прямо на траве, длиннющие очереди к коммуникаторам извивались вокруг заснувших скитальцев. Выходы/входы между платформами выделялись округлёнными, простирающимися от травяного до небесного покрытия колоннами. На них снизу-вверх с разными скоростями поднимались дополнительные инструкции на нескольких местных и универсальном языках, прерываемые построением впечатляющей трёх-размерной мозаики из неповторяющихся фигур, чьи составляющие невероятным образом словно невидимой рукой вынимались, рассматривались с разных сторон, и вставлялись обратно в колонны чередуя причудливые фигуры и формы.
