Вечером в родительской квартире на Романа нахлынули особенные настроения. Мужчине вдруг захотелось сказки.

Он вдруг, как в детстве задумался о том, что в ночь перед Рождеством могут случиться ох какие чудеса. И чего только Гоголь не придумает! Вакула изнывает от любви к Оксане, Чубовой дочери, и собирается к ней сегодня вечером, пока ее отец будет на кутье у дьяка. Нужно лишь помешать его планам. И вот уже в небе Диканьки летает чёрт да ведьма на метле, первый ворует месяц, а вторая собирает звёзды. И наступает такая кромешная тьма, что ни зги не видно.

Перелистывает Роман страницы знакомой повести под треск родительского камина в своей (некогда детской) комнате. Зачитывается про красавицу Оксану, как она вертится перед зеркалом, а у самого все новая знакомая перед глазами.

Морозов дошел в своем чтении до полета за чеверичками. Читает и представляет, сюжет за правду…

Вакула изнывает от любви по Оксане… А он, Роман, по Снежане.

«Вези меня сей же час на себе, слышишь, неси, как птица!

– Куда? – произнес печальный черт.

– В Петербург, прямо к царице!

И кузнец обомлел от страха, чувствуя себя подымающимся на воздух».

Представляет Морозов сказку реальностью, и сам с собой разговаривает: «вот Вакула, бедный кузнец, и на все решается, аж на черте до Петербурга лететь, ради прихоти этой Оксаны… А он, Морозов, что – хуже что ли кузнеца? Да, нет, конечно! Он еще найдет свою “Снежную королеву”, нет, скорее “Снежиночку” или просто Снежанночку… Вот завтра утром встанет и найдет. Перед тем, как дочитать книгу, Роман решил прокрасться на кухню. Свою бравую походку пришлось заменить на цыпочки. Прокрадывался тихо и осторожно, к отцовскому барчику, чтобы как в прежние детские годы, не заметили его шалость. Нет, ругать тридцатидвухлетнего бизнесмена Морозова вряд ли кто будет, и журить тоже, и воспитывать, но чтобы не последовало лишних вопросов, он решил действовать тихо.

Аккуратно открыл знакомую дверцу на шкафчике. Достал несвойственное ему сухое красное. Бренди и коньяком баловаться не хотелось – через несколько часов снова за руль – нужно быть в тонусе. Для создания еще более зимнего настроения добавил палочку корицы, щепотку имбиря, в холодильнике обнаружил лимон и апельсин, яблоко – нарезал овальными ломтиками, все это опустил в вину, перелитое в эмалированную железную кружку. Поставил на плиту – несколько минут и глинтвейн готов… Вообще Морозов был всегда против не только шумных компаний, но и выпивки, сигарет, кальянов. А тут, как говорится, «приспичило» – для зимнего настроения! Нужно было вдохновиться, так сказать, на предстоящие поиски…

Согревая руки о кружки через рукавицы-прихватки, Морозов выходит на балкон – дыхнуть перед сном зимнего воздуха. Живописный все-таки пейзаж открывается взору из окон родительской квартиры – даже ночью, которая в свете луны и отблеске снега не такая уж и темная. Над просторами замерзшей реки, видневшейся вдали за лугами и фабрикой, повисла желтая луна. Небо усыпано звездами…

Наверное, именно в такую зимнюю ночь отправился Вакула на поиски чеверичек для Оксаны. Да, отважный кузнец. Попроси у него любимая, он бы также раздобыл ей самые красивые туфельки… Даже если хрустальные… Размышлял он, потягивая горячий напиток на морозном воздухе. «Эй, принц разудалый, найди, сначала свою снежную золушку, пока она совсем не растаяла», – вторил в ответ на его обычно совсем не свойственным морозовской натуре фантазиям внутренний голос привычного критикана и насмешника.

И все же романтичное настроение, приправленное глинтвейном и воодушевлением, подаренным от зимнего вечера, победило. Роман, одновременно взбодрившись и расслабившись, вновь направился в сторону своей комнаты, где его ждала книга с недочитанной историей.

«Дом, милый дом!» – мысленно поприветствовала свою уютную небольшую квартиру Снежана. В этом году девушка, поднапрягшись, наконец-таки рассчиталась с надоедливой ипотекой.

Да, весь год пришлось отказывать себе в новеньких кофточках и даже летом пропустить с подругами поездку на юг. Зато теперь, она может позволить Новый год с невиданным облегчением – позади почти десяток лет не столько финансовой, сколько психологической зависимости, что квартира пока у банка, и с покупками нужно быть осмотрительнее, и за работу держаться… «А теперь – ехууу! Чувствуешь себя полноправной хозяйкой в своих апартаментах. И дышится легче. Проверено!» – делилась как-то с подругой Снежана.

Попив чая с дождавшимся хозяйку печением, девушка решила навести приборку. А когда выносила мусор, по привычке заглянула в почтовый ящик. Среди пестрящих объявлениями газет и рекламных листовок обнаружила почтовое извещение – пришла посылка на сумму 3789 рублей. Снежана с детства любила подарки. Сама с удовольствием делала родным и от них получала. Но когда повзрослела – и от родителей, и от друзей получала все реже – обычно на Дни рождения и то в виде конвертов.

Поэтому все чаще сама себя радовала подарками. Правда, обычно совсем маленькими – поход в кино или рожок мороженого. Необходимость покупки ботинок или шампуня к этому не относила. Но с ипотекой в подобном баловстве пришлось себя приостановить.

И вот и на ее улице праздник – в честь окончания ипотеки она решила порадовать себя платьем. Увидела на сайте интернет-магазина – и сразу влюбилась! К тому же вырисовался повод, где обновить – подруга пригласила на девичник. Правда, девичник справили, однако этим все и ограничилось. Нет, подруга замуж, конечно, вышла. Но решили без свадьбы. Расписаться тихо – мирно, да уже и дочку через несколько месяцев рожать. Жених также в ипотеке – не до сентиментальностей. К тому же невесте даже бокал шампанского не пригубить. «Молодцы, ребята!» – искренне порадовалась и такому повороту Снежана. – Все-таки сама семья главное. А не все эти финти-фи», – поддержала она подружку. И все же немножко взгрустнула. А когда у нее свадьба… На этот вопрос, звучавший время от времени, когда ей было двадцать, двадцать пять, когда исполнилось тридцать… она пожимала плечами. Понимая, что все что с нами происходит – не без нашего участия и ответственности. Она же все эти годы от юности шла мимо возможных претендентов на руку и сердце, а потом и вовсе привыкла быть одной – независимой, деловой, творчеством увлеченной. Однако в тайне всегда мечтала о своем мужчине. Настоящем. Таком, как Морозов. При одной мысли об этом ее вдруг стало жарко… «Ого, вот реакция – неужели я попала в его сети!»

Отправив в приемную фирмы сообщение о своем завтрашнем выходе с больничного, Снежана продолжила наводить в квартире порядок. И завершила день приятной «спа-процедурой» в ванной. Не повредит ли воды заживлению – еще в больнице девушка уточнила у Дмитрия Анатольевича – врач разрешил и заверил, что «до свадьбы заживет». «Ох, уж эта свадьба…» – мечтательно улыбнулась Снежана, погрузившись в теплую ароматную пену.

***

Утром вторника Снежана утром заглянула на почту – хотелось забрать посылку с платьем. Правда, из-за этого задерживалась на работу. Но ничего, если начальство заметит и сделает замечание – у нее алиби, была необходимость заглянуть в больницу за карточкой и печатью. Обычно в дальнейшие подробности вникать не возникает желания даже у начальства.

Утром Морозов, отведав маминых бутербродов, только и успел пожелать родителям хорошего дня и стал застегивать кожаную куртку.

– Все на ходу, сынок, со своим бизнесом. Уж не знаю, чем ты там только и занимаешь.

– Людей не дури, – погрозил отец кулаком, вслед за женой вышедший в прихожую.

– Батя, все норм! – протянул в рот остаток бутера, после чего пожал отцу руку. – Твоя школа.