– Полагаю, юный Яр уже нашел приключения? – Джоелл слегка улыбнулась, с неким умилением глядя на юношу. Прожив не одно столетие, она даже ко взрослым относилась больше как к детям с высоты собственного возраста.

– Нет. Я все о том же. Хочу узнать кое-что у Вас, но, может и помощь более существенная потребуется в дальнейшем, пока не знаю.

– Спрашивай, – ей интересно стало, что же задумал юноша. Она хорошо знала о его родителях, хоть лично встречаться с ними ей доводилось разве что пару раз.

– Вы знакомы с Чародеем? Насколько я знаю, Вам, как и ему, триста семьдесят пять лет, значит, вы оба родились, когда мир начал меняться.

– Неприлично указывать женщине на возраст, особенно столь большой, – Жрицу позабавила его наглость. – Но ты прав, мы правда знакомы с ним. Увы, наши пути разошлись.

– Значит, Вам должен быть знаком этот меч, – Яр протянул катану ближе к Жрице. – Не трогайте, он бьет всех, кроме меня, током.

– Да, я знаю его. Он избрал нового владельца спустя такой длительный промежуток времени, это удивило меня. Забирать оружие у тебя никто не в праве, тем не менее, ты сам понимаешь, какую опасность оно может представлять.

– Конечно. Сегодня мы втроем ездили на Зеркальную гору к друидам. Они сказали, что, если мне интересно происхождение меча, я должен спросить единственного свидетеля – Вас. Расскажете об этом?

– Это произошло очень давно. Тогда нам обоим было всего двадцать пять, – Джоелл слегка улыбнулась, вспоминая эти дни с ностальгией. Даже неприятные вещи казались совсем иными и грели душу. – Его отцу подарили этот меч. Он занимался боевыми искусствами Тэлуана. Один человек, специализирующийся на ковке мечей, создал эту катану в подарок, ручная работа. Мистер Ахонен очень любил этот меч, также, как Рансу, – женщина снова кинула взгляд на Кайла, внимательно смотрящего на нее холодным взглядом, прожигающим насквозь. – Полагаю, будет лучше не рассказать, а показать. Джая, – она взглянула на женщину.

– Сейчас, – мисс Бхаттар поднялась, поспешно уходя за одну из занавесок. Та качнулась и Эйл заметил мужской силуэт, находящейся ближе к окну. Должно быть там стоял тот самый сопровождающий Жрицы. Женщина вернулась с небольшой деревянной коробочкой. Внутри на мягкой шелковой ткани лежали черные агаты разных форм и размеров. Она поднесла коробку ко всем поочередно, начиная от Джоелл. Та взяла самый большой камень. – Я останусь следить за ритуалом.

– Хорошо, – Жрица сжала камень в руке. – Держите свои камни. Расслабьтесь. Откройте свой разум. Вы погрузитесь в мои воспоминания и увидите все то, что видела я. Некоторые воспоминания я заимствовала у других людей, соответственно, они стали моими, – Джоелл закрыла глаза.

Ребята последовали ее примеру, расслабляясь, прислоняясь спинами к мягкому дивану. Испытать на своей шкуре ритуал весьма волнительно. Обычно им не приходилось участвовать в каких-либо, особенно таких.

Сам факт происходящего удивлял. Жрица согласилась не просто рассказать, еще и показать. Значит, скрывать ей нечего и даже со столь неопытными учениками та предельно честна. А с другой стороны, какие страшные тайны она вообще может скрывать? За ее плечами прожитые столетия. Уже не тот возраст, чтобы дурачиться, строить из себя невесть что, как делают это многие.

Она добилась небывалого успеха своим упорством, и многие берут с нее пример. Девушка, бывшая никем, возглавила новую религиозную организацию, занявшую одну из ведущих ролей современности. За годы ей удалось набраться достаточного опыта, чтобы не только открыть в себе магические силы, но и выучиться на нескольких направлений магии, став одним из ведущих специалистов разных областей. Некоторые ученые, пытающиеся докопаться до сути магии тех же минералов, обращаются к Жрице за советом, а та лишь рада помочь. Все же, в камнях она разбирается очень хорошо, именно поэтому для переноса в подсознательное решила использовать самую сильную породу агата. Его скрытая мощь способна помочь ребятам раскрыть необходимые пути для передачи информации.

Глава 7

Светлый солнечный день омрачали смрад и копоть от дыма. Недавно прогремел взрыв в одном из домов, место оцепили. Экслайны не принимали особого участия в происходящем, все легло на плечи военных. Солдаты в бронежилетах, с оружием. Еще недавно в центр города прибыла тяжелая техника, но после разрешения ситуации их увезли на другие места активных действий, оставив в качестве напоминания вмятины на асфальте.

После пробуждения способностей, многие начали использовать их во зло, и у короля не осталось иного выбора, кроме как подавлять бунты и бесчинства грубой силой. Множество мирных жителей пострадали от рук одаренных, возомнивших себя богами, а некоторые потомственные маги боялись показывать свои силы, поскольку разбираться никто не станет. Волшебник – значит представляешь опасность.

Колдуны попали в специально отстроенные тюрьмы, где их держали до выяснения обстоятельств. Практически все из них муху не обидели, но все так испугались, что предполагаемых волшебников забирали за любое донесение соседей, мол, «какие-то они не такие, точно маги». Многие сдавались добровольно, другие же оказывали сопротивление.

Несмотря на происходящее, жизнь продолжалась. Машины все еще ездили по улицам, загрязняя атмосферу выхлопными газами, люди ходили на работу в душные фирмы, почти опустевшие банки, супермаркеты.

Схожие ситуации происходили по всему миру. Кто-то справлялся с ними более мирно, другие же наоборот решали вопрос со стороны силы. Более опытные маги вставали на сторону тяжелой артиллерии, помогая людям в сражениях против очередных одаренных или колдунов, возомнивших, что им дозволено больше, нежели другим. Волшебное общество пыталось доказать свою полезность военным силам и в целом, донести до всех одну простую истину: так же, как среди людей есть злодеи, так и среди магов. Каждый день происходили какие-то эксцессы, отчего доверие граждан падало, а страх возрастал. Тем не менее, необходимо жить дальше и подстраиваться под ситуацию, какой бы та ни была. Юная Джоелл как раз пыталась сделать так. Ей все еще сложно приходилось в чужой стране, особенно из-за языка. С детства она говорила на чистом лэсприлумском, но будучи в младшей школе, им пришлось переехать, как только в Лэсприлуме начались беспорядки из-за одаренных. Уже нигде не было спокойно, но надежда все еще жила в сердцах мирных граждан.

Даже проведя в Вилуэре много лет она чувствовала, словно ей здесь не место. Гальяно часто помыкали, считали за пустое место, многие смотрели свысока. А что им сделала спокойная, тихая, невзрачная серая мышка? Ничего. Девушка всегда одевалась очень скромно, разговаривала тихо, свое мнение не высказывала, с коллективом не общалась. Ее белокурые локоны всегда красиво уложены и завиты, и за внешностью она следила. Родители девушки работали при правительстве и активно занимались бунтами.

Несмотря на достаточное количество денег, она отправляла их на благотворительность, желая помочь пострадавшим после очередных разбоев. Конечно, ей очень хотелось быть такой же самоуверенной, красивой девушкой, как сотрудницы в ее отделе на работе. Когда-нибудь, но не сейчас. Они с ухмылкой смотрели на нее, не давая себе труда элементарно поздороваться. Их отношение не могло не обижать. Хотелось забиться в дальний угол и плакать от безысходности. К счастью, у нее был единственный друг, способный всегда поддержать, помочь советом.

Джоелл неспешно шла по дороге, ведущей вдоль шоссе. Каждый раз, когда ноги отваливались от долгих прогулок, девушка мысленно говорила себе: «Ходить полезно!» Конечно же, у нее есть деньги на проезд, но в общественном транспорте ей не нравилось: в связи с последними событиями автобусов и маршруток стало меньше, а людей, желающих ехать – больше, находиться там в состоянии шпрота в банке такое себе удовольствие.

Свернув в серый, тоскливый дворик, в глаза бросилась старая детская площадка. Краска облетела, горка покосилась. Все деньги уходили на борьбу с возросшей преступностью, до облагораживания города никому нет дела.