Интерфейс перед глазами дрожал и двоился, как экран старого-престарого телевизора на электронных лампах во время бури. Допарты самопроизвольно включались и выключались. Я был как поврежденный Терминатор…

Между тем эльф подошел ко мне, беззащитному и подрагивающему от разрядов, и аккуратно уселся на живот. В этом поступке было что-то почти сексуальное. Он достал из ножен трехгранный кинжал и приставил к моему горлу. Мне оставалось лишь вращать зенками и наблюдать за всем этим безобразием.

— Что мне с тобой сделать, ведун? — пропел эльф на росском языке. Его серебристые волосы слиплись от дождя, вода стекала со лба и длинного носа. В больших сиреневых глазах не было злобы — лишь удовольствие и любопытство. — Ты сильный, сильней всех остальных, не правда ли?

…Включился допарт Глаза Урода.

Что от него толку-то? У россов есть магическая защита.

— Взять тебя в плен, что ли? Поизучать? Почему ты другой?

…Активировался допарт Морока — от него тоже пользы ноль. К тому же работает он лучше в сочетании с артефактами — такими как кольца и М-стикеры, с которыми я давно не заморачивался. Может быть, зря?

— Или ты слишком опасен, и надо с тобой быстро покончить?

Я попытался высказаться — получилось не очень. С губ сорвалось какое-то невразумительное кряхтенье.

— Что? — наклонился ко мне эльф.

— Давай уже… — выдавил я, сотрясаясь от ударов током. — Скорей! Дольмен, врубайся!

Эльф не понял, естественно. Но я и не пытался ему что-то объяснить, просто тянул время.

А допарт Дольмена все-таки подключился — раньше Знака Умбота, слава яйцам! Не хотелось бы, чтобы еще и Первая Ива сунула сюда нос.

Дольмен открывает врата между мирами (если считать миром виртуальную реальность, сгенерированную Единым) и дарит геркулесову силу и энергию. Мгновенно мускулы наполнились нечеловеческой силой, которая когда-то заставляла меня голыми руками выкорчевывать деревья в лесу. Я протянул левую руку и оторвал от доспеха чертов дротик. Правой вцепился в кисть эльфа — тот тонко вскрикнул и выронил кинжал.

Я перевернулся — сейчас эльф оказался внизу, а я сбоку и сверху. Сверху лило с такой силой, что вспомнилось наше с Витькой и Ивой путешествие по Поганому полю… Значит, дожди и здесь бывают! Ближе к горам и полноводной реке.

— А мне что с тобой сделать? — выдавил я.

Эльф смертельно побледнел после неожиданной камасутры. Он не ожидал такого во всех отношениях кульбита.

Оба мы совершенно забыли, что находимся посреди поля боя и вокруг идет сражение. И никто нам по странной прихоти судьбы не мешал.

Я схватил эльфа за ошейник и потянул в сторону. Тонкая шея согнулась. Небольшое усилие — и хрустнут позвонки.

— Не убивай меня! — просипел эльф. — Лучше возьми в плен!

— А на хрена ты мне там нужен? Кормить еще тебя…

— Договоримся!.. — выдохнул эльф, закатывая глаза.

Я ослабил давление.

Договоримся?

Он может знать полезные вещи, которые пригодятся в будущем. В крайнем случае обменяем его на наших пленных. На то, чтобы обменять его на Киру, надежды мало.

— Ладно, — согласился я.

И врезал кулаком по лицу. Не сильно, но росс моментально погрузился в глубочайший нокаут. Я и сам плохо осознавал свою чудовищную силу, подаренную допартом и собственным изменившимся организмом. И воздержанием вблизи самых сексуальных женщин (и биоботов) Поганого поля. Без преувеличения — я даже гриф олимпийской штанги согнул бы при желании.

— Полежи тут пока…

Я выпрямился, быстро огляделся. Удача — дама капризная, в любой момент может подвести. Пока на меня никто не обращает внимания, но долго это не продлится.

К удивлению, Отщепенцы держали позиции. Я уже разобрался, что наши стрелы не бьют током, но благодаря заостренным наконечникам пробивают плоть. Множество россов было ранено, с десяток улепетывало на байках, а Отщепенцы гнали их верхом. Несмотря на рев двигателя, байки имели “потолок” скорости, чтобы не превосходить лошадей. То есть наши возможности были примерно равны, несмотря на кажущуюся разницу в экипировке.

Кое-кто увлеченно фехтовал, кто-то бездыханными мокрыми грудами лежал на земле.

Если для россов эта договорная война — спорт, то спорт это в высшей степени экстремальный. В самый раз для пресыщенных от всего на свете россов.

Я потащил пленного за шкирку по траве — собирался положить его тихонечко возле малахитовой стенки и вернуться на поле брани. Глядишь, еще пленных возьму, и тогда у эльфа появятся соседи.

Пока доковылял до стенки, уложил эльфа и обернулся, ситуация в “соте” успела измениться. Отщепенцы, несмотря на кажущуюся неорганизованность, теснили врага, а россы отступали. Дождь к тому времени почти прекратился, черные тучи откочевали к горам, где угрожающе погромыхивал гром и посверкивали молнии. Выглянуло солнце, и стало душновато.

Я торжествующе завопил и побежал следом за бро и сис, размахивая саблей и высматривая своего коня.

И тут ситуация изменилась снова. Произошло замешательство среди Отщепенцев, они дрогнули и начали отступать. Среди россов тоже произошла перегруппировка. Разноцветные попугаи выстроились в линию, которая вытянулась клином. На его острие на байке несся росс — субтильный, лицо закрыто платком-шемагом и зеркальными очками, длинные красные волосы развеваются языками пламени и…

Нет, это был не росс, а росска! Женщина с обалденным телом, какое бывает только у суперфотомоделей после качественного фотошопа или в воображении художников типа Бориса Валеджо. Росска сидела на байке, наклонившись вперед, прильнув к нему грудью, а талия тоненькая-претоненькая, зато ноги — длинные и крепкие в обтягивающих штанах, и ягодицы такие, что глаз не отвести. Не представляю, как можно так сидеть на байке, но в позе было столько эротичности, что я на миг позавидовал байку.

Но самое потрясающее в этой диве было то, что билась она с восхитительным мастерством и остервенением. Вырубила на ходу одного Отщепенца электродротиком, сбила с коня другого веревкой с утяжелителями, полоснула третьего саблей… Она носилась по полю туда-сюда широкими зигзагами и расчищала пространство от неуклюжих волосатых варваров.

Я наконец заметил своего коня — уловил его В-сканером. Приманил Знаком Урода и вскочил в седло. Он не был ранен, как ни странно.

Собственно, я мог уже не биться. Себя проявил, даже пленного взял — для Секуляров достаточно. Галочка поставлена. Можно удалиться в сторонку и ждать, когда объявят перерыв на обед.

Но я слишком распалился после всего пережитого. В жилах бурлил адреналин и тестостерон, древний зов далеких предков-воинов звучал так громко, что заглушал голос разума. Не успев все обдумать как следует, я рванул вскачь к росской фурии с саблей наголо.

Понимаю: идиотизм. Но битва — это битва. Не хуже (точнее, не лучше) коллективного умопомешательства. Это как очутиться в центре беснующейся толпы или на трибунах футбольного поля. И битва, и толпа — это стихии, которые захватывают тебя целиком, и ты разучаешься думать.

Мы с фурией схлестнулись как два средневековых рыцаря. Клинки мощно ударились друг о друга — звон и искры! Мы разъехались, развернулись и снова начали сходиться. Кисть у меня побаливала от удара, но боль была терпимая. Сил у фурии немало — я это ощутил после одного-единственного удара.

“Включить боевой режим!” — крикнул я мысленно, не особо надеясь, что режим включится после слишком короткого перерыва. Но он вдруг включился.

Мы снова сошлись на полной скорости, я отбил удар сабли почти небрежно, хотя фурия целила в ногу, выронил оружие и освободившейся рукой ухватил диву за красные волосы, после чего выдернул из седла.

Рывок заставил меня самого в срочном порядке покинуть коня. Благодаря боевому режиму я спрыгнул с четвероногого друга с ловкостью Джеки Чана, не выпуская огненные патлы.

Где-то радостно взревели Отщепенцы, наблюдая мое циркачество.

Фурия упала на спину, то тут же ее длинные ноги взметнулись и ударили меня в корпус. Я отпустил волосы, а ноги росски мотнулись в другую сторону, и бешеная дива прыжком оказалась снова в вертикальном положении. Какое мастерство!