По случаю критической ситуации Плевака не стал ругать Иккинга за разговоры по-драконьи.

– Рыбьеног и Забияка, – приказал наставник, – забирайтесь Голиафу на спину.

Мальчишки вскарабкались на шишковатый панцирь. Большой верховой дракон расправил крылья, оторвался от земли, перелетел огненный барьер и вырвался из ловушки.

Оставшимся викингам приходилось только следить, чтобы их не затоптали насмерть или не пропороли рогами перепуганные олени. Звери в панике носились по кругу, вставая на дыбы перед стеной пламени и вереща от ужаса.

И снова молчание. И снова мальчишки цепенели от напряжения, шаря взглядом в дыму, окружившем их со всех сторон.

Это Иккингу просто кажется или кольцо огня потихоньку сжимается?

Пламя определенно ползло вперед, медленно пожирая пятачок, на котором они стояли. Наконец вернулся Голиаф.

– Сморкала и Кабанчик, ваша очередь, – рявкнул Плевака Крикливый.

Пять раз вылетал Голиаф из круга, каждый раз с двумя мальчишками на спине.

На шестой он вынес только Песьедуха Тугодума.

Языки пламени уже вздымались выше, чем поставленные друг на друга четыре высоких дерева. Кольцо из этих ужасных огненных башен настолько сузилось, что у Иккинга слезились глаза, а щеки горели так, словно огонь уже добрался до них.

– Я уста-а-ал, – пожаловался Беззубик из-под шлема, по-прежнему не подозревая, что происходит. – Ко-когда мы домой пойдем?

– Тебе, Беззубик, стоит отправиться домой сейчас, пока еще можно, – ответил Иккинг, пытаясь снять шлем.

Но Беззубик не дал ему это сделать, вцепившись изнутри коготками и возмущенно пища:

– Отссстань, з’злой хозяин. Снаружи для б’бе-бедного Б’бе-беззубика слишком много комаров. Б’бе-беззубика съедят зажжживо, если он вылезет!

– Давай, Голиаф, давай, – бормотал Плевака Крикливый, – ты, УЛИТКА чешуйчатая, мы такими темпами превратимся в викинговый шашлык, шевелись же… а вот и он, хвала Тору.

Громадный зверь вынырнул из пламени на каменистый пятачок на вершине холма, где стояли на коленях мальчик и его учитель. Дракон мальчика, Ветрогон, жался к ним, расправив крылья в попытке защитить людей от жара.

– Давай, парень, – проворчал Плевака Крикливый, помогая Иккингу забраться на спину могучему дракону.

Он криво улыбнулся мальчику и отдал Хулиганский салют.

– До встречи на той стороне, – сказал Плевака Крикливый так бодро, словно не знал, что Голиаф, скорее всего, не успеет вернуться и спасти его.

Вот это и есть Викингский Герой.

Потому что, когда смерть полыхала так близко и яростно, всего в нескольких шагах и минутах от него, наверное, даже Плевака боялся.

Но по лицу его этого сказать было нельзя. Он беспечно присвистнул и шлепнул Голиафа по заду в последний раз.

– Вали уже, тормозная ты крокодильская морда! – прорычал он.

– Тогда с дороги, дряблая рыжая задница, харя твоя моржовая! – фыркнул Голиаф в ответ, расправил крылья и приготовился взлететь.

Никто не видел, как из пламени выскользнула черная тень, метнулась к грубыку, сверкнув чем-то серебристым вроде клинка, и юркнула обратно.

Все произошло мгновенно.

Могучий ревущий дракон с бочку в обхвате сделал два шага вперед… ноги его подогнулись, и он завалился на бок.

Голиаф не издал ни звука, просто закрыл глаза в последний раз, тихо, как ребенок, и мягко, как вздох.

– Голиаф! – удивленно воскликнул Плевака, пытаясь поднять громадную бородавчатую голову голыми руками. – Ты чего это затеял, глупая зверюга? Не время спать!

– Он не спит, – тихо сказал Иккинг, по-прежнему сидя между спинных шипов грубыка. Он указал на жуткую зеленую рану на груди Голиафа. – Боюсь, он мертв.

И мальчик, и его наставник молча сели ждать, пока огонь доберется до них.

Их крохотный пятачок на вершине холма был окружен высоченной огненной стеной. Одно дуновение ветра – и пекло перекинется через него и поглотит их в мгновение ока.

Но похоже, они погибнут не от огня.

Теперь, когда победа уже не вызывала сомнений, когда конец приблизился вплотную, таившийся в пламени враг решил показаться и насладиться последним ударом.

В огне что-то двигалось.

Хищные и черные, словно пантеры, тени крались сквозь языки пламени, рыскали вокруг, охотились на них, следили за ними, как кот следит за своей жертвой.

Хищные силуэты все сужали круги, довольно порыкивая друг на друга, в восторге от своей победы.

И наконец один из них высунул голову из пламени.

Это был дракон, но Иккинг с Плевакой таких никогда не видели. Когда боги создавали этого дракона, они явно были не в духе.

Огонь вытекал из его налитых кровью глаз, с дымом поднимался со лба и потрескивал в ноздрях. Сквозь полупрозрачную шкуру виднелись черные вены, они яростно бугрились на висках, словно толстая пульсирующая паутина.

Дракон поднес лапы к морде и…

ДЫНЦ ДЫНЦ ДЫНЦ ДЫНЦ ДЫНЦ ДЫНЦ

Из коротких пальцев рептилии один за другим выскочили шесть когтей, длинных, широких и острых, как клинки. И явно раскаленных.

С челюстей медленно капала черная слюна. По когтям пробегали язычки зеленого пламени. Разинув пасть, дракон припал к полыхающим углям, готовый броситься на Иккинга, и…

…на морде его проступило искреннее удивление.

Дракон исчез в пламени так же быстро, как появился. А из пекла вынырнула новая, еще более грозная фигура.

Белоснежный дракон с единственным рогом посреди лба встал на дыбы и расправил крылья. На спине его восседал огромный человек с мечом в каждой руке.

Но что за ЧЕЛОВЕК способен гарцевать среди пламени?

«Наверное, – подумал Иккинг, – мы уже умерли и попали в Валгаллу, а это Тор или Один выехали нас встречать».

Черные драконы отпрянули от неожиданности, но быстро с сердитым ворчанием перестроились – и грянул бой! Иккинг с Плевакой не могли поверить своим глазам.

Подобной битвы Иккинг сроду не видывал.

Это была наполовину драконья драка, наполовину бой на мечах, причем человек на Белом Драконе сражался в одиночку с шестью противниками.

И чтобы человек мог ТАК сражаться, Иккингу тоже еще не приходилось видеть. Черные драконы орудовали когтями как мечами, атакуя воина на Белом Драконе сверху, сбоку, снизу, нанося колющие и рубящие удары.

Щита всадник на Белом Драконе не носил, а драконом управлял исключительно с помощью коленей.

Он испускал поистине божественный рык, а руки его двигались так быстро, что уследить за ними не представлялось возможным. Мечи его отражали каждый удар, каждую атаку, каждый укол…

– Так, Б’бе-беззубик вылезает, – приглушенно заявил Беззубик из-под шлема. – Б’бе-беззубику надо пописать ПРЯМЩАС!

– Прямо сейчас совсем неподходящий момент, Беззубик, – нервно произнес Иккинг, плотно прижимая шлем к голове. – Надо было раньше сходить…

– Выпусссти меня-ня! Б’бе-беззубик в’выйдет прямщас или Б’бе-беззубик пописает з’злому хозяину НА ГОЛОВУ! – проскрежетал Беззубик, яростно барабаня пятками по металлу.

Человек на Белом Драконе в это время парировал одновременно удары двадцати четырех когтей. В следующий миг он выбросил руки влево и вправо, и два черных дракона пали замертво в языках пламени.

Оставшиеся четверо тут же покинули поле боя, рванув в воздух, словно гигантские темные нетопыри, а воин на Белом Драконе вылетел из огня в круг, где скорчились Иккинг с Плевакой и Ветрогоном и лежал мертвый Голиаф.

– МУЖИК С ОГРОМНЫМ ПУЗОМ! – проревел всадник, скидывая плащ. – Полезай на спину моему дракону!

– Первым должен идти мальчик, – возразил Плевака Крикливый.

– Всех не унесет! – проорал незнакомец, перекрывая жадный рев пламени, подбиравшегося все ближе и ближе, – но парень будет в безопасности, даю слово!