На практике принцип джаджмани означал, что каждый член общины — будь он земледельцем, батраком, богатым брахманом, ремесленником, презираемым убойщиком скота или мусорщиком, прачкой и т. п. — словом, каждый на своем месте и в строгом соответствии со своим кастовым положением должен был не только четко знать свое место, права и обязанности, но и неукоснительно выполнять все то, что вправе ожидать от него другие. Собственно, именно это делало общину саморегулирующейся и жизнеспособной, почти не зависящей от контактов с внешним миром. Вне системы джаджмани в общине были только частноправовые сделки типа аренды или найма батрака. Все остальное было туго завязано традиционной системой взаимных обязательств в строгом соответствии с кастовыми обязанностями и положением каждого из тех, кто жил в общине.
Руководил сложной системой внутренних связей общинный совет, который разбирал также жалобы, вершил суд, выносил приговоры. Важную роль в совете играл староста, престиж которого был высок, да и доход обычно тоже. Для внешнего мира, и в частности для административно-политической и фискальной системы государства, именно староста был и представителем общины, и агентом власти на местах, ответственным за выплату налогов и порядок.
Своего рода вариантом общинно-кастовой системы была и организация индийских городов. В городах касты играли, пожалуй, еще большую роль, чем в общинной деревне — по крайней мере в том плане, что общины здесь обычно были однокастовыми, то есть целиком совпадали с кастами, будь то цех представителей какого-либо ремесла или гильдия торговцев. Все ремесленники и торговцы, все трудовое население города строго делилось на касты (касты ткачей, оружейников, красильщиков, торговцев растительным маслом, фруктами и т. п.), причем представители родственных или связанных друг с другом каст и профессий нередко объединялись в более крупные специализированные корпорации-шрени.
Индийское ремесло — ткацкое, ювелирное и др. — славилось на весь мир. Торговые связи соединяли индийские города со многими странами. И во всех этих связях решающей была роль каст и корпораций городских ремесленников и торговцев, регулировавших всю жизнь своих членов, от нормирования и качества продукции до судебных разбирательств и пожертвований в пользу храмов.
Глава 7
Индия под властью
мусульманских правителей
Начало походам тюрок-мусульман на Индию положил газневидский эмир Махмуд, который в первой четверти XI века чуть ли не ежегодно совершал зимние набеги и с награбленным добром из сокровищниц князей и храмов возвращался к себе в Газни. Затем у газневидских эмиров появились иные заботы, так как в сопредельные с ними области вторглись сельджуки. Но в 70-х годах XII века, когда власть в Газни перешла к Гуридам, набеги возобновились. В 1186 году Мухаммед Гури овладел Пенджабом и затем, разгромив раджпутских князей, приступил к захвату долины Джамны и Ганга. После смерти Мухаммеда Гури в 1206 году его военачальник из рабов-гулямов Кутб ад-дин Айбек объявил себя султаном индийских владений Гуридов, сделав своей столицей город Дели. Так было положено начало Делийскому султанату.
Делийский султанат (1206–1526)
Айбек и его преемники, значительная часть которых тоже принадлежала к числу гулямов, правили вплоть до 1290 года. Затем власть в султанате перешла к представителям тюркского племени хилджи. Один из них, Ала ад-дин Хилджи (1296–1316), сумел нанести решительное поражение монголам, которые на протяжении нескольких десятилетий стремились приникнуть в Индию. Покончив с угрозой монгольского нашествия, Ала ад-дин совершил ряд успешных походов на Декан и в Южную Индию, присоединив завоеванные им земли к султанату. По некоторым данным, эти походы принесли в качестве трофеев 20 тысяч лошадей, 312 слонов, 2750 фунтов золота и большое количество драгоценных камней.
Дабы укрепить центральную власть в созданной им империи, Ала ад-дин предпринял ряд важных реформ, суть которых сводилась к конфискации максимально возможного количества земель в фонд казны и к попытке перевода армии, на казенное натуральное и денежное довольствие. Для этого цены на продукты питания, прежде всего на зерно, были строго регламентированы, и торговцы были обязаны придерживаться их под страхом сурового наказания. А когда, несмотря на запреты, цены на рынках все же начинали расти, чиновники были обязаны выбрасывать на рынок зерно из казенных амбаров, куда оно загодя свозилось со всей Индии, для чего земельно-зерновой налог с общин был повышен до половины урожая. Все эти меры могли, однако, дать лишь временный результат и вскоре после смерти Ала ад-дина были отменены.
В 1320 году к власти в султанате пришел очередной выходец из гулямов Гийас ад-дин Туглак. Основанная им династия Туглаков правила страной до 1414 года. Сменивший его на троне Мухаммед Туглак (1325–1351) сумел на некоторое время восстановить распавшуюся после смерти Ала ад-дина империю, но ненадолго. Еще при его жизни она вновь распалась, на сей раз окончательно: сначала от султаната отпала Бенгалия (1339), а затем по частям и весь Декан. Некоторое время еще сохранялся контроль над Гуджаратом с его важными торговыми портами, но в 80-х годах XIV века отпал от султаната и он, да еще вместе с Мальвой. Окончательный удар по султанату был нанесен Тимуром, разграбившим в 1398 году Дели и вырезавшим значительную часть его жителей (многие другие были уведены им в Самарканд).
Султаны династий Сайидов и Лоди, правившие Северной Индией в 1414–1526 годах, временами укрепляли свою власть, но в целом султанат все более приходил в упадок. Одна за другой откалывались от него окраины, порой крупные провинции, пока в 1526 году последний из султанов не был разбит Бабуром, основавшим в Индии империю Великих Моголов.
Казалось бы, появление в Индии исламских государств и ислама как религии должно было резко изменить привычную для этой страны политическую ситуацию. В известной степени так оно и было. Но пассивное сопротивление традиционного индийского общества, которое исламские завоеватели всеми силами старались, но так и не сумели преодолеть, подрывало новую структуру изнутри, сильно ослабляя ее в те моменты, когда была особенно необходима поддержка снизу, когда она нуждалась в единстве перед лицом грозного врага.
Государства Южной Индии в XV–XVI веках
В середине XIV века мятежные эмиры подняли в Декане восстание против Мухаммеда Туглака и провозгласили своим правителем-султаном делийского военачальника Хасана За-фар-хана, который принял имя Бахман-шаха, тем самым заявив претензии на происхождение от героя персидского эпоса. От него пошла династия Бахманидов, распространившая свою власть на большую часть Декана. Как и Делийский султанат, государство Бахманидов было мусульманским.
Бахманиды вели с переменным успехом ожесточенные войны с расположенным к югу от них индуистским государством Виджаянагар. Этим войнам сопутствовала острая внутриполитическая борьба между первой волной исламских завоевателей («деканцев») и пришельцами с севера («афаки»), вскоре занявшими наиболее влиятельные посты. Непримиримость деканцев и афаки усиливалась тем немаловажным обстоятельством, что первые были в основном суннитами, а вторые — шиитами. И хотя внутренние распри не слишком сильно отражались на благополучии жителей (стоит напомнить, что посетивший государство Бахманидов в 1469–1472 годах тверской купец Афанасий Никитин оставил восхищенное описание), они в конце XV века все же привели к распаду государства на части. Возникло пять самостоятельных княжеств — Биджапур, Берар, Бидар, Голконда и Ахмаднагар, крупнейшим из которых был Биджапур. Вместе с Гуджаратом, делийский наместник которого в XV веке тоже провозгласил себя независимым султаном с шахским титулом, Биджапур на рубеже XV и XVI веков вел войны с португальцами, захватившими, в частности, биджапурский остров Гоа.
