***

Утром Анджей пришёл на работу, почему-то одевшись во всё чëрное. Берта подскочила с места, подбежала и обняла за шею. Она нацепила на себя короткое белое платье. «Демон и ангел рядом», – подумал Делонг, выслушивая её радостное приветствие.

– Здравствуй, Берта. Я с понедельника в отпуске. Пора отдохнуть. Ты тоже возьми месяц отдыха, – Анджей отстранил от себя девушку.

– Мы куда-то уезжаем? – счастливо улыбнулась она.

– Да, меня не будет в городе. Буду отдыхать в своëм коттедже.

Анджей сел на краешек стола и скрестил руки на груди. Берта подошла, встала между раздвинутых ног и проворковала:

– Загородный дом и мы вдвоëм. Ты никогда не приглашал меня туда. Я буду рада пожить там с тобой, – девушка провела пальцами по его щеке.

– А с чего ты взяла, что я собрался тебя брать с собой? Ко мне приезжает друг. Ты нам там не нужна. И вообще, нам пора прекратить неуставные отношения на работе, – строгим тоном заявил Анджей.

– Ты что, меня бросаешь? – дрожащим голосом спросила Берта, а в глазах появились слëзы.

– Я бросаю? С чего ты взяла? Бросают тех, с кем были отношения. У нас их не было. Просто ни к чему не обязывающий секс. Тебе хорошо и мне хорошо. Теперь у тебя есть выбор: уволиться или остаться работать со мной. Между нами больше ничего не будет. Не хочу, чтобы ты приняла всё за любовь. Я не способен на любовь, Берта. Это не мой случай – долгие отношения, а тем более семья и дети.

– Сволочь! Я думала, ты меня любишь! Урод! – заорала Берта, отвесила ему пощёчину и ринулась прочь из приёмной.

Анджей догнал её у дверей, развернул и припечатал к ним спиной. В глазах плескалась ярость.

– Когда я хоть слово о любви сказал? С самого начала был договор – не клепать этим мозг друг другу. Успокоилась сейчас же, и пошла работать.

Анджей заставил её гипнозом успокоиться. Внушил ей, что она вовсе не переживает из-за их расставания. Берта моргнула глазами и покорно пошла за свой стол. «Так-то лучше, милая. Мне не нужны рядом истеричные девки. Это всегда плохо заканчивается», – подумал Анджей, уходя в свой кабинет.

Юрий Иванович Светлов отработал утреннюю смену и в два часа дня уже шëл в диспетчерскую, чтобы отметиться. Автобус поехал дальше с новым водителем. Юра заглянул к медсестре, потом подал путевой лист диспетчеру.

– Юр, тебя начальник профсоюза просил приехать. Не знаю зачем, мне не докладывали, – сказала диспетчер Людочка.

– Спасибо, Людмилка, – подмигнул Юрий старой приятельнице.

Новость о том, что придëтся вернуться в гараж не добавила радости. Юрий устал и хотел бы прийти домой поскорее. Обед и кровать – вот что сейчас виделось самым важным.

Подписав все бумаги, Светлов поплëлся до остановки и сел на автобус до гаража прямо в кабину водителя. Откинув маленькое сиденье, он умостился поудобнее, притулившись спиной к перегородке между водителем и салоном.

– Чего в гараж прëшься? – весëлым тоном осведомился Евгений, сидевший за рулëм.

– Начальнику профсоюза что-то от меня понадобилось, – Юрий устало прикрыл веки.

– Так билеты в филармонию подвезли. Раздают всем, кто желает пойти. Моя жена давно стонет, что я её в свет не вывожу. Я взял аж два билета. Пусть японскую классику слушает, – захохотал Евгений.

– Людка, не могла сказать? Я бы и не поехал тогда. Но раз уж сел к тебе, то навещу родной профсоюз, – разозлился Светлов.

Как только Юрий пришёл на предприятие, закончив училище и сдав на права категории «Д», его сразу заставили вступить в профсоюз. Каждый месяц снимали деньги с зарплаты. Через два года у Юры родился сын и ему выдали подарок на Новый год. Сначала это был набор конфет. Когда дочке исполнилось два года, стали давать билет на представление. Тогда сладости получали уже в театре. Раз в год могли предложить поход в филармонию или на спектакль. Обычно театры навязывали профсоюзам билеты со скидкой, но на те концентры, куда не шёл народ. Светлов в театр не ходил, классическую музыку не любил.

Юра хотел однажды выйти из профсоюза и сэкономить деньги, потраченные на взносы. Ему заявили, что в этом случае его дочь останется без подарка на Новый год. Уже два года, как Юра ничего не получает. Дочь выросла, но его зачем-то приглашают в профсоюз. Знают ведь, что никакие билеты в филармонию ему не нужны.

Автобус подъехал к самому АТП. Юра выскочил из кабины и поплëлся в здание. На него пахнуло свежей краской. Кругом сновали гастарбайтеры, переговариваясь между собой на иностранном языке. В здании наконец решили сделать минимальный ремонт. Для стен подобрали светло-коричневый цвет. Юрий кивнул рабочим, здороваясь, и быстрым шагом поднялся на второй этаж.

Постучав, он зашёл в кабинет Семëна Борисовича Львова, пожилого и строгого мужчины.

– Здравствуйте, Семëн Борисович, – вежливо поздоровался Юрий.

– Здравствуйте, Юрий Иванович. Присаживайтесь, – морщинистая рука Львова указала на стул.

– У меня для вас хорошая новость. Есть бесплатная путёвка в санаторий Польши. Морской воздух и всё прочее. Я подумал о вашей дочери. Насколько я помню, она больна астмой?

– Да, с детства, – сказал Юрий, зачем-то погладив собственные колени.

Не верилось, что путëвку в заграничный санаторий отдадут Машеньке. Если что-то подобное и было, то разбиралось верхушкой предприятия, а тут ему, простому водителю, выпала удача.

– Надеюсь, у вашей дочери есть заграничный паспорт. Лететь через три дня.

Светлов нервно оглядел новенький стеллаж за спиной Львова и снова потëр свои колени.

– Да, есть, но отправлять дочь за границу одну… Не знаю, – нервно выдал Светлов.

– Юрий Иванович, мы отдаëм путëвку вам не просто так. Это ваша награда за заслуги перед предприятием. Двадцать лет работы. Ни одной аварии. Из всех сотрудников вы реже всех уходили на больничный. Вашу дочку там встретят, не волнуйтесь. Мне уже обещали, что будет машина, и её довезут прямо до санатория. Всё будет хорошо, поверьте мне. Ну, берëте путëвку? – сладким тоном проговорил Львов.

– Разумеется. На билет мы как-нибудь наскребём, – улыбнулся Юрий.

– Не нужно. Всё уже оплачено. Путëвка ровно на месяц. Билеты туда и обратно на самолёт. Вот, возьмите и распишитесь тут, – Семëн Борисович пододвинул по столу конверт, а потом журнал и ручку. – Убедительная просьба, Юрий Иванович, не говорите коллегам. Сейчас набегут, будут скандалить. Почему путëвку закупили одну? Почему досталась не мне? Я больше достоин. Да и вам зависть ни к чему.

– Хорошо. Буду молчать. Спасибо за такой подарок, Семëн Борисович.

Юрий расписался в журнале, схватил заветный конверт и, попрощавшись, ушёл. Лицо освещала радостная улыбка. Наконец-то и ему повезло. Дочка едет бесплатно отдыхать в Европу. Стоит поторопить Машу с подачей заявления в институт. Она отлично разбиралась в компьютерах, уже сама писала программы и мечтала учиться в этом направлении.

По дороге домой автобус, в котором ехал Светлов, попал в пробку. На мосту случилась большая авария, и они тащились так медленно, что Юрий успел вздремнуть.

Придя домой, Юра учуял вкусные запахи и облизнулся. Похоже, его обожаемая Танечка приготовила на ужин плов. Она сегодня тоже отработала в первую смену.

– Юр, ну где тебя носит? – беззлобно спросила жена, выходя в прихожую.

– В профсоюз вызывали. У меня сюрприз. Маша дома? – Юрий скинул ботинки и направился в уборную.

– Заперлась в своей комнате. Второй день на улицу не выходит.

– Машуня, выползай из своей норы! – крикнул Юра.

***

После встречи с Новаком у торгового центра, Маша два дня безвылазно сидела дома. Она с опаской поглядывала во двор. Автомобиль с приметными номерами исчез вчера рано утром. Больше она в их дворе не появлялась. Странные сны не тревожили, но на душе всё равно было неспокойно. Маша так и не осмелилась поделиться с родителями своими страхами.

Девушка играла на ноутбуке, когда отец пришёл домой. Он был явно в приподнятом настроении.