— Это мой виски! — возмутился Вершинин.

— Вам налить ваш виски? — поправился Вальжан.

Вершинин сел на койку, так как второго кресла в убогом номере не предусматривалось, и сделал хороший глоток.

— Так в чем дело? Какие вопросы ко мне у особого отдела?

— Вчера ночью в России арестовали одного корейца по фамилии Ким. Он сильно возмутился, показывал новенький орден, но потом ему зажали яйца в косяк, и из кармана выпало несколько миллионов рублей. Ким признался, что французы велели не трогать вас.

— У нас официально сотрудничество.

— Бросьте. Мне хватило беглого взгляда на документы, чтобы понять, что вы давно водите за нос свое начальство. Палыч, давно работаешь на французиков? Не ищи, чем огреть меня по башке, она и так недавно пострадала. Пистолет у тебя был вопреки инструкции, но его отобрали после недавнего инцидента. Ничего, что я тебя на ты?

— Я арестован?

— Пока нет. И не будешь, если окажешь нам некоторую услугу.

— Опять всех продать? — горько усмехнулся Вершинин.

— Вот самоуничижения не надо, Палыч. Тебе нужен накопитель, чтобы вернуть сына-это не предательство. По большому счету, мне и до накопителя нет никакого дела. Дело в том, что к накопителю придет один мерзкий тип. Фамилия у него Козлофф. Имени-отчества нет. Вот он нам и нужен. С тебя нужно только сообщить, когда и где французики найдут накопитель.

— Они его уже нашли. Ищут теперь тамгу.

— Отлично, мы уже начали сотрудничество. У тебя нет больше виски?

Вершинин соврал, что нет.

— Не пытайся нас обмануть, — сказал Вальжан напоследок. — Козлофф убьет вас всех. Если хочешь дожить до своего чуда, сообщи мне, мы тебя прикроем. Группа Лямбда прикроет.

— Да ну! — вырвалось у Вершинина, когда он представил воинов в Париже.

Жан Вальжан вышел в коридор, стер солидное выражение с лица, подчеркнул сутулость, слегка зачерпнул ногами. Виола ждала в машине.

— Ты баран, Вальжан. Что можно украсть в таком гадюшнике? Если нужна наводка-спроси у Вито!

Так Вершинин стал работать на наших, на ваших и снова на наших.

11. Оборона Берлина

Аэропорт «Берлин-Бранденбург» 6 год Конфликта 2 декабря

Генерал инспектор сухопутных войск Бундесвера Вилфрид Кенинг смотрел на летное поле с высоты третьего этажа международного аэропорта. Аэропорт не принимал самолеты второй день. «Боинги», не успевшие улететь по назначению, тяжёлые штурмовые платформы отбуксировали, чтобы заблокировать взлетно-посадочные полосы. Чудом оказавшийся в порту самолет «Аэрофлота» расстреляли на месте. Вон он лежит покореженной кучей.

Непосредственно подходы к аэропорту и сам аэропорт охраняют «Леопарды» «семерки» 104-го танкового батальона из Мюнстера общим количеством 44 штуки. Один только что прошел под самыми окнами. Навешанные съемные модули делали его похожим на средневекового рыцаря в латах.

В воздухе над стратегически важным аэропортом одномоментно находились до 10-ти вертолетов «Тигр». На эшелоне 10 тысяч барражировали истребители-бомбардировщики «Тайфун». Систему ПВО составляли 2 батареи «Пэтриот». Всего 16 пусковых установок по 4 ракеты в каждой. 1 залп был способен уничтожить авиацию целой страны.

Охрану периметра и непосредственно штаба осуществляли бойцы 1-й воздушно-десантной дивизии общим числом 10 тысяч человек. Стоянка такси перед зданием аэропорта была заставлена БМП «Мардер».

На вышке командно-диспетчерского пункта разместилась минометная рота, имевшая практически неограниченный сектор обстрела.

Все аэропорты Германии были взяты под охрану Бундесвера, но «Бранденбург» защищался с особой тщательностью. Отсюда открывалась прямая дорога на Берлин.

По существу, у генерала Кенинга имелось достаточно средств, чтобы начать и кончить небольшую победоносную войну. Несмотря на все это, Кенинг испытывал беспокойство.

Русских он ненавидел. Оба его деда пострадали от русских. Одного они убили, второй вернулся из Сибири полностью невменяемый и долго не прожил. Так что Кенинг отлично знал, что от варваров не стоит ждать ничего хорошего. В особенности, если это касается войны. Варвары и воевали по-варварски. Но до сего момента они лишь косвенно угрожали цивилизованному миру, теперь варвары перешли грань и должны получить по заслугам.

— Зиверс! — гаркнул Кенинг.

К нему почтительно приблизился его заместитель Гетлеб Зиверс.

— Вы связывались с Брюсселем? Известно, что решил Голденблюм?

— Мы связались с генсеком НАТО еще вчера. Он сказал, что ситуация под контролем и что в случае необходимости они с нами свяжутся.

— И все? — язвительно поинтересовался Кенинг.

— Больше из штаб-квартиры на связь не выходили. На любые звонки идет переадресация в наше минобороны.

— Сука жидовская! — сказал Кенинг сквозь зубы.

Неприятности не приходят одни, офицер связи доложил, что звонят из правительства. Это была Петра Диппель, человек, с которым генерал меньше всего имел намерение разговаривать, а по совместительству министр обороны, крыса гражданская, к тому же баба, вдобавок страшенная на лицо, что накрашенная, что не накрашенная.

— Что у вас там происходит? — визгливым голосов опытной незамужней стервы пошла в атаку Петра.

Ей бы сейчас ракету в глотку, мечтательно подумал Кенинг. Противотанковую.

— Оборона летного поля организована. Со своей стороны, могу гарантировать, что ни один русский здесь не сядет.

— Это я уже слышала вчера. Что сделано за сегодня? — напирала министр.

— Ведем ближнюю разведку, но у нас нет данных, когда ждать гостей. Что там на границе? БНД^[3] что нарыли? И что с гражданскими делать? У меня в зале ожидания скопилось 20 тысяч пассажиров!

— Это вас не должно волновать. Занимайтесь своими военными делами. Об остальном есть кому позаботиться, — и Петра отключилась.

— Сучка обезьянья! — вдумчиво произнес Кенинг.

— Что, Вилфрид, все так плохо? — с подчеркнутым участием поинтересовался Зиверс.

Кенинг был в курсе о «второй должности» своего зама в МАД^[4] и о том, что тот исправно постукивает на него.

— Эти ослы переложили всю ответственность на нас. Никто ничего не знает о русских, мы повыкидывали все самолеты, а залы ожидания полны гневных пассажиров, которые сейчас строчат заявления в суды, и, если, не дай Бог, война не начнется, НАТО разорится, расплачиваясь по искам. Ты понимаешь, Гетлеб, что тогда с нами сделают наши начальники!

Не с нами, а с тобой, ослиная жопа, довольно подумал Зиверс. Я всего лишь выполнял приказы.

Военный ординариат Германии. Тот же день.

Руководитель военного ординариата Германии католический военный епископ Его Превосходительство Дитер фон Ланге посмотрел на стоящего перед ним военного генерального викария Отто Нойманна и спросил:

— И что, он только жрет и срет у вас?

Генерал-католик ответил:

— Еще рыгает, когда паюсной икры объесться.

Епископ перекрестился:

— И все это на деньги налогоплательщиков! До чего мы дошли!

— Приказ министра обороны, — пожал плечами Нойманн.

— Мне Петра никогда не нравилась, — признался епископ.

Когда до него дошло, что фраза звучит двусмысленно, поправился:

— Естественно, как министр.

Понятное дело, мысленно согласился Нойманн. Как женщина Петра могла понравиться разве что извращенцу, временно передумавшему трахать лошадей.

— Мне непонятно, каким образом можно использовать это быдло в деле стабилизации текущей обстановки? — начал Ланге. — Если что-то не срастется, положение ординариата пошатнется, и нам урежут ассигнования. В стране кризис, если вы не заметили. Американцев больше нет, опереться нам не на кого.

— Самое время использовать веру масс в чудо. После истории в Италии в прошлом году наш друг приобрел огромное влияние среди электората. В него верят. Это новый мессия. Грех этим не воспользоваться. Те, кому имя легион, последуют за ним беспрекословно.