Обнимаясь, обмениваясь поцелуями, девушка закрывала глаза и грезила, представляя того, другого.

Зачем ей нужно было играть столь жестокую роль, она и сама не понимала.

Еве необходима была близость с мужчинами, их особенная сексуальная энергетика, которой те щедро делились, вступая в половой контакт без обязательств, но Денису отдаться она не могла: что-то удерживало девушку от этого шага, притупляло желание.

Повторная беременность тоже страшила.

Как бы то ни было, с Денисом в опасные отношения Ева не вступала, держала парня на расстоянии, но не отпускала, играла как кошка с мышкой.

Впрочем, юношу платонические отношения удовлетворяли полностью. Он до сих пор оставался девственником, хотя и испытывал некоторый дискомфорт от набухания плоти и спонтанных ночных излияний: считал это состояние неким лишь ему присущим интимным изъяном.

Денис стыдился, когда греховный невольник выпирал в районе ширинки: старался найти такую позу, которая позволяла скрыть от девушки пульсирующее безобразие.

Стремление во что бы то ни стало обладать женщиной, проникать в запретные интимные пределы, ещё не овладело его сознанием, потому давало воле эксклюзивное право распоряжаться собственными действиями самостоятельно.

Ева же иногда позволяла себе вольности с проверенными партнёрами, предохраняясь при этом всеми возможными способами, что после болезненного аборта считала разумным.

Параллельно свиданиям с Денисом она время от времени устраивала как бы случайные встречи с Егором.

Тот был упрям: упорно игнорировал её прямолинейные, недвусмысленные притязания на большую любовь, испытывал одновременно возбуждение и гнев при виде бывшей возлюбленной.

Его реакция давала всё-таки девушке повод надеяться на взаимность в будущем. Связь порвана, бывшая партнёрша как бы безразлична, но Егор при виде Евы нервничает, прячет взгляд.

– Раз переживает, значит, страдает, – рассуждала девушка, – что если попытаться вызвать в нём чувство уязвлённого собственника, взять и объявить о предстоящей свадьбе? Денис, скажи я ему о такой возможности, от счастья будет радостно прыгать. Возможно, недолго, но какое это имеет значение, если на карту поставлена близость с Егором? Его отношение для меня намного важнее. Значит, нет повода переживать. Мораль хороша лишь тогда, когда выгодна.

Подтолкнуть Дениса к признанию в любви, предложению руки и сердца, не составляло труда.

Продолжительный поцелуй, ласковая рука, случайно оказавшаяся на основании мужского корня, неожиданно чувственный стон, символизирующий вожделение и сладость от его прикосновений. Всё, Дениска поплыл.

Направленная в содержимое бюста его дрожащая от страсти рука, где ждали и жаждали встречи соблазнительные припухлости, увенчанные напряжёнными ягодками, обожгли парня новыми ощущениями, сразили наповал.

Денис тогда чуть не выскочил из штанов, ошарашенный напором любимой.

В его мозгу зажглась готовая к решительным действиям кнопка старт, ожидающая лишь команду, запускающую вечный процесс, происходящий на предельно близкой дистанции между мужчиной и женщиной.

Уговаривать его не пришлось. Он давно ожидал повод для столь желанного события.

Обручальные кольца уже лежали наготове, как и деньги в полном объёме на предстоящее торжество.

Денис мечтал о согласии Евы стать женой, но хотел, чтобы это случилось без сомнений и принуждения, по личному желанию девочки, по большой любви.

И дождался.

Сладкий, непривычно долгий и глубокий поцелуй вывел его из равновесия, заставил спешить.

Не понимая, что делает, Денис суетливо предлагал и обещал Еве то одно, то другое, что было лишь способом успокоиться и начать действовать взвешенно.

– Милая моя девочка, ласковый пушистый птенчик, ты вся дрожишь, тебе наверно страшно. Не волнуйся, мы теперь всё-всё уладим. Нам спешить некуда. Скажешь, когда будешь готова стать женщиной. Не поверишь, я боюсь не меньше тебя. Я ведь до сих пор девственник. Если честно, до груди первый раз дотронулся, чуть сознание не потерял. До чего же сильно меня торкнуло, просто обожгло. Представляю, какая прелесть там, внизу. Точнее, нет, совсем не представляю. Может одним глазком, прямо сейчас?

– После свадьбы, милый. Всё случится в положенное время. Вместе и окунёмся с головой во взрослую жизнь. Когда расписываться пойдём?

– Сегодня… сейчас и пойдём. И непременно торжественно, с гостями, с музыкантами и тамадой, с белой фатой, с танцами до упада. Я почти научился, специально ходил тренироваться. Радость моя! Какая же ты прелесть. Вот я и дождался этого светлого дня. Детям будем рассказывать. Сколько детишек хочешь, Ева? Меньше двух не предлагать. Семья должна быть настоящей, полной. Первая будет девочка, назовем её Машенька. Согласна?

– Ты мужчина, тебе и решать. Сможешь на такую ораву заработать?

– Я и сейчас неплохое жалованье получаю. Евочка, маленькая моя. Дай покружу тебя. Лёгонькая какая. Как бабочка. В этой комнате мы с тобой будем жить, в той детскую устроим. Заживём всем на зависть. Попрошу отпуск, съездим… куда ты хочешь, ласточка? Турция, Египет… или во Вьетнам. Дорого, конечно. Ничего, займу. Я такой счастливый, горы готов свернуть. Отработаю. Я теперь несу ответственность: за тебя, за нас. Собирайся, пошли.

– У меня паспорта с собой нет. Нужно в общежитие забежать. А справлять где будем?

– Ну, не дома же. В ресторане, конечно. Ты вся в белом, как пирожное с кремом, я в приличном чёрном костюме. Море цветов, толпа гостей, море шампанского, многометровые гирлянды из разноцветных шаров, фрейлины, снимки на память. А потом… думаю, за ночь разберёмся, что к чему.

Это будет самая волшебная ночь в моей жизни. Как подумаю…

Может, всё-таки заранее попробуем? Ты не думай, я не настаиваю, однако, жуть как любопытно, хотя бы взглянуть разочек, какая ты там… без всего. Евочка… ладно, не смотри на меня так, я не сумасшедший, всё понимаю. Не так просто расстаться с девственностью.

Мне тоже. Но хочется, очень хочется попасть в романтическую сказку. Словно магнит к тебе приклеили. Эта зараза покоя не даёт, словно компас, всегда на север. Всё, всё… умолкаю. Дурак я, да? Не каждый день женихом становишься. Как же я тебя люблю, золотко! Нет. Не люблю, обожаю. А спать ты сегодня у меня останешься?

– Опорочить хочешь, Дениска? Я ведь девушка гордая, упрямая: если чего решила – отступаться не люблю. Сначала свадьба, потом близость. Спорить не будем, хорошо? Наспимся ещё, котик.

– Понимаю, Евочка: не доверяешь, опасаешься, что я не тот, за кого себя выдаю. Господи, о чём это я! Совсем крышу снесло от неожиданности. Не слушай, делай как нужно, как сердце подсказывает. Деды наши не зря такой порядок завели, чтобы первая близость в первую брачную ночь. Есть значит в этом обычае какой-то серьёзный сакральный смысл. А давай ты останешься, а спать будем одетыми. Вроде как силу воли испытываем. Так можно?

– Денисочка, не настаивай: всему своё время.

– А если они, в загсе, заставят целый месяц ждать, или вообще два… тебе совсем меня не жалко, да?

– Не капризничай. Ты же не девочка. Месяц туда, месяц сюда. Как же ты раньше жил без нагих красавиц, не умер ведь?

– Раньше я был одиноким молодым оленем, теперь жених, без пяти минут муж. Разве я не имею права рассмотреть, прикоснуться к сокровищам юной избранницы? Предлагаешь кота в мешке приобрести? Обидно, согласись.

– Я, по-твоему, кот, то есть, если расшифровать правильно – кошка драная?

– Чё сразу драная? Кошка как кошка: белая, пушистая, гладенькая, очень даже нежная. Это снаружи. Но ведь всё остальное под замком.

– Чего именно ты хочешь прямо сейчас увидеть?

– Если бы знал, чего, сказал. Потому и хочу, что не представляю, о чём прошу. Ты для меня непостижимая загадка, мистическая тайна, нечто недосягаемое, сокровенное.

– Денис, не хочешь ли ты сказать, что только ради этого замуж меня зовёшь?

– Боже упаси! Не говорил я такого, и в уме не держал. И всё, раз так, закончим этот разговор. После свадьбы, значит, после свадьбы. Пошли заявление подавать.