– Ну, – Парень опустил голову и задумался, поднимая на подругу тяжёлый взгляд исподлобья. – Они не все были кончеными. В смысле, некоторые вполне здраво мыслили, особенно для людей, поражённых этой хренью. Прям как та женщина, что напала на тебя в лесу.
– А остальные?
– Остальные. – Он нахмурился, стараясь придумать, что сказать. – Можешь представить тухлый кусок мяса в коже с глазами и редкими волосами?
– Вполне себе. Я уже видела таких. – Софи невольно поёжилась, когда тошнота подступила к горлу. – Мне жаль, что теперь и ты их знаешь.
– Наверное, это было неизбежно. – Деми посмотрел куда-то вдаль. – Там же таких много.
– Вовсе нет. Я давно не замечала не то, что живых, но и трупов Безумных. Мне кажется, те бывшие вояки их убирают.
– Что? – он в удивлении вскинул брови. – Серьёзно? А я-то уже готовился бить их кучами при помощи одной только палки. – Парень облегченно развалился на сидении.
– Не расслабляйся, сам же видел, что среди Безумных есть и те, кто умнее остальных.
– О, ну вот, теперь ты говоришь мне сидеть в напряжении до самого второго пришествия. – Сжал руль Деми, готовясь ехать. – Надеюсь только, как открывать двери они забыли, а то это будет очень неприятно.
– Хорошо разряжаешь обстановку. – Похлопала его по плечу Софи, прежде чем начать крутить педали.
Небу понадобилось ещё несколько часов, чтобы начать розоветь, и звёзды ушли, оставив луну наблюдать за путниками, что нескончаемой гонке рвались вперёд, желая, как бы путь поскорее закончился.
Далеко, там, где заканчивались поля, начинался город, светом высоток привлекая взгляды тех, кто ещё остался. На миг могло показаться, что те многочисленные полуразбитые окна полны жизни, но лишь рассвет с новым днём оживлял их, оставляя пустыми дома и улицы, что уже никому не нужны будут впредь.
Волнение заставляло сердце Софи биться всё чаще, пока шедшая под наклон дорога старалась помочь добраться быстрее. И уже у первой ещё небольшой постройки ей почувствовалось разительное различие между этим городом и всеми прошлыми, что сберегли её жизнь в своих широких лесах. Те крохотные домишки, что раньше она могла назвать домом, и рядом не стояли с многоэтажными районами, что лишь изредка баловали её взгляд привычными низкорослыми магазинчиками. Кучи машин, разбросанных по асфальту, тех марок, что ей ещё не довелось видеть вживую, бурыми потёками на стёклах говорили о бедствии, что затронуло людей здесь не меньше, чем её семью.
Силы были на исходе, что-то в животе жалобно скулило, а голова предательски кружилась. Остановившись у первого здания, что выглядело хоть немного дружелюбно, друзья застали незапертую дверь, что даже не пыталась скрыть ряд офисных помещений. Не доставая самодельных орудий, что балластом волочились где-то у спины, они доверились тишине и в кабинете у входа спрятали разгоряченные велосипеды. Подперев громоздкий проём парой ящиков, изнеможденные дорогой путники поднялись на этаж выше, давая себе хоть какую-то надежду избежать опасность извне после череды безрассудств. И это было единственное разумное решение, что сейчас могло посетить их уставшие головы.
Там, на втором этаже, к их бессильной радости, никого не оказалось. И на ватных ногах добредя до офиса со вставленным в замок ключом, они заперлись в нём, измождённо свалившись на пол, не успев и подумать о том, чтобы снять рюкзаки.
Глава 8.
Проснувшись первой, Софи прислушалась. В комнате было до боли душно, и лишь Деми сопел в углу свернувшись калачиком. Его размытый в темноте силуэт был ничем не отличим от мебели, которой и без того было мало. Стол с плоским широким компьютером, стул на шести колёсиках и пара шкафов с кипами бумаг – всё, что в это утро уберегло их от бедствия. Ну и, конечно, нехитрый цветок на плоской тарелке, который будто извне принесли в этот скромный дом. Не найдя в себе больше и малейшего желания сидеть на месте, Софи взяла рюкзак и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь, чтобы не потревожить измотанного парня.
Узкий коридор продолжал заурядную обстановку офиса, своими неказистыми обоями с бездарным рисунком нагоняя ещё больше тоски. Маленькая лестница и безликий лифт с погасшими кнопками совсем поставили Софи в тупик. Они выбрали самое удобное место, чтобы быть застигнутыми врасплох. Одно лишь окно разбавляло серость сен, показывая картину безлюдной улицы. Подойдя к нему, девушка тут же опустила жалюзи, пытаясь сделать ситуацию хоть немного безопасней. Стало совсем темно, и дождь, стуча по стеклу, окончательно выбивал из колеи, говоря – задержаться здесь им придётся надолго.
Больше ничего её не держало, да только ноги не желали идти, потому, выбрав первый под рукой офис, Софи принялась искать хоть что-то, что сделает это утро сносным без Деми.
Беспорядок конторских принадлежностей на столе и выдвинутые ящики стеллажей сразу бросались в глаза. Кто-то здесь уже был и хорошенько всё обыскал, да вот только под грудой каких-то бумаг оставил карты, на которых красовались изящные женские силуэты. И выглядело это настолько нелепо, что, едва их завидев, Софи сама себе посмеялась и сразу сунула их в карман рюкзака, уже предвкушая, как спящий парень оценит её находку.
Ни одной завалявшейся бутылки с водой или купленной в автомате сухой лапши не было, и, уже было разочаровавшись в неудавшихся поисках, Софи заглянула в распахнутую дверцу тумбы, где, собрав на себе последние крупицы света, поблескивал продолговатый серебряный предмет, зазывая девушку прикоснуться к нему.
В небольшом металлическом флаконе в длину с половину ладони была вакцина. Надпись – "PG-32", в обрамлении призрачной сетки из букв "NC", заставила Софи тяжело вздохнуть. Стоит эти мелочь баснословных денег, а лежит здесь вперемешку с мусором.
Когда-то родители рассказывали ей, что первая вакцинация была бесплатной, а загадочные для неё буквы "NC" служили названием организации, что занималась этим. Но один раз оказался недостаточным. Правительством была объявлена обязательной ревакцинация, каждый год в один и тот же день, но траты в этот раз ложились на людей. В невозможности выбора все шутливо называли вакцину налогом на жизнь, вот только были это совсем не шутки. Те, кто отказывались служить этому правилу, начинали новые вспышки. Но избавлялись от этой чумы так же быстро, как она возникала.
Софи никогда не понимала и не спрашивала, как это случилось. Ей никогда не казалось важным узнать ни то, как болезнь появилась, ни то, чьих рук дело исчезновение непокорных. И только сейчас, когда это послужило причиной всех её бед, она стала бесконечно крутить в голове эти глупые вопросы, пока не появилось нечто другое, занимающее теперь её разум – Деми.
Доверять ему было её решением, и пока она даже не думала о нём жалеть. Только вот его внезапное молчание и задумчивый взгляд куда-то в сторону не давали ей покоя. Казалось, он всё время что-то не договаривает, таит в себе то, что не может выдать даже в мелочи. Да и слова той Безумной всё ещё звенели у Софи в ушах, но до того они были размытыми, что даже то, как спросить об этом, не приходило ей на ум. От того Софи оставалось лишь молча сидеть и догадываться, какие причины не дают ему остаться в Центре, последней цитадели на этой покинутой земле. Она сама позвала его с собой, но провожатый из неё совсем никакой, и ведёт она его самыми очевидными, а от того и рискованными путями. А он молчит, лишь молча идёт за ней, будто смирившись, что прямая дорога самая правильная. Но зачем она ему, когда без этого было в разы спокойнее, Софи ещё даже не догадывалась.
Она была преданна стремлению верить ему. Рядом с ним воздух будто становился чище, листва шумела тише, а сердце билось реже. Он позволял ей быть спокойной в этой обители зла, изредка вырывая её из мира своими шутливыми колкостями. И было это так приятно, что Софи была готова провести ни одну вечность, прячась под этим крылом, что давало ей почувствовать безмятежную сладость жизни. Но Деми хотел уйти, и это было тем, против чего она собиралась бороться. Софи хотела уговорить его остаться с ней в столице, даже если напряжённые дни и погода против неё.
