– …при Корвине не пой.

– Почему?

– Под "Зеленые рукава" короновался Эрик.

– При чем тут "Зеленые рукава" Там ни одного слова про зеленые рукава. Там про золотой город и зверей.

– А я знаю? Но это – "Зеленые рукава". Сукой буду, они.

Глупая тут цивилизация. Вино изобрели, а рассол – нет. Примеряю к руке манипулятор Логруса и тянусь сквозь отражения за заветной банкой. От этого усилия в голове распухает комок боли, к горлу подкатывает тошнота. Но вот она – заветная. Трехлитровая моя. Поля удивленно косит глазом – с чего это я вдруг потяжелел. Извлекаю пальцами соленый огурчик и протягиваю ей. Понравилось. Скармливаю второй и приникаю губами к роднику целительной силы. Ядреная плазма! Хорошо…

Передаю банку Гилве. Та – Паоле. Как трубку мира. Дон Педро от соленых огурцов отказывается, и мы съедаем его долю. Настроение поднимается, самочувствие приходит в норму. Наступает время расспросов о главном.

– Тебе Моррис понравился? – робко спрашивает Паола. Моррис – это свежеиспеченный муж ее старшей сестры.

– Жалко парнишку. Болтушка она. Твоя копия. Своей болтовней с ума парня сведет.

– Хочешь сказать, что я тоже болтушка? – брови строго сдвигаются, тон уже не робкий. Догадливая ты моя.

– Ты тоже. Но тебе многое прощается, потому что ты – моя любимая и неповторимая жена.

Паола погружается в мыслительный процесс. Спустя минуту, так и не решив, похвала это, или упрек, фыркает и гордо задирает носик и выезжает вперед.

– Гил, – говорю я. – У меня к тебе серьезный разговор. Ты только не обижайся, но, может, мы нарушаем какие-то твои планы?

– Мои планы – это ты.

– Но ты же не знаешь, что я буду делать. Я сам пока не знаю.

– А разве важно, где и как учится летать птенец, пока встает на крыло, – говорит мне дева Хаоса. – Птенец – это ты. Оперишься, тогда поговорим. А пока – ищи себя и не мучайся сомнениями.

– Ох ты, какая погань! – восклицает Паола. Оглядываюсь, а рука сама собой тянется к мечу. Это вместо бластера! Акклиматизировался, ежкин кот! Перед нами – мантикора. Жуткий, коварный хищник с телом льва, хвостом скорпиона и человеческим лицом.

– Гуляют тут животные невиданной красы, – бормочу я, снимая бластер с предохранителя.

– Дан, не вмешивайся! Паола! Три-четыре-бум! – командует Гилва. Еле успеваю переключиться на Логрусово зрение, чтоб увидеть, как слева к мантикоре плывет знак Логруса, справа – Лабиринта. Сталкиваются… Грохот взрыва, во все стороны летят куски кровавого мяса. Кони испуганно приседают на задние ноги. Оглядываю девушек. Сами напуганы. Лица, одежда и все вокруг – в веснушках из мельчайших капелек крови.

– Здорово бумкнуло! – восхищенно говорит Паола. – Только шкурку жалко.

– Кто это придумал?

– Я! – весело отзывается моя жена. – Это диалектика! Единство и борьба противоположностей. Атомную энергию – в мирных целях!

Насчет мирных целей можно поспорить, но диалектическая бомба удалась на славу. Господи, неужели Паола до учебника философии добралась?

Доро-о-ога без конца…

Дорога без начала, без конца…

Напевает моя любимая как ни в чем не бывало.

Она когда-то выбрала тебя.

Только вот идти по ней

С каждым шагом все больнее, все трудней!

Впереди открывается море тумана. Как и полагается, по морю гуляют медлительные, величественные волны. На самом краю видимости над туманом чернеет облаком ветвей баодуб. Прибыли.

– Только любовь… Толь… – выводит высоким голосом Паола и замолкает на полуслове. Петь в таком месте – все равно что в храме. Усилием воли пытаюсь разогнать туман, но не тут-то было. Вызываю Логрусово зрение. Мда-а… Облом. Лезу в седельную сумку, достаю инфракрасные очки. Совсем другое дело! Фиона использовала зеркальце с противотуманным заклятием. Теперь я знаю его суть. Сумасшедший мир. Чудовищная смесь науки и магии.

– Здравствуй, Харон.

– Здравствуй, космодесантник.

– Познакомься, Это Паола, моя жена. А это – Гилва. Боевая подруга.

– Странно…

– Что?

– Гилва – понятно. Дворы Хаоса. Из каких конюшен твоя жена?

По-моему, это оскорбление. Оглядываюсь на женщин. Смотрят на меня как на психа.

– Харон, мне кажется, ты ищешь неприятностей. Советую извиниться перед Паолой.

– Мне казалось, у тебя есть чувство юмора. Кстати, Паола меня не слышит.

– Подожди, Богдан, я сама поговорю. – Паола уже тянет на свет колоду. Думает, я по козырю беседую. Ну, милая, чью карту сдавать будешь?

Мою?! Разумно. Я в качестве ретранслятора. Ай да умница!

– Здравствуй, девочка, – говорит Харон. – Я спросил, откуда ты, но Богдан обиделся.

– Мог бы меня спросить. Мне скрывать нечего.

– Харон спросил, из каких ты конюшен, – уточняю я.

– Ну и глупо. Ну и не смешно, – надула губы Паола.

– Прошу меня простить, мы, кажется, не понимаем друг друга, – смутился Харон. – Вопрос мой вот о чем. Паола не из тех, кто может пройти Лабиринт. Однако, перед ней я вижу знак Лабиринта. Ведьмы пользуются сломанными Лабиринтами. Но на знаке нет изъяна. Как такое может быть?

– Я прошла Лабиринт Эмбера! – гордо заявляет Паола.

– Как?

– Информация за информацию, – вступаю в разговор я.

– Топчи Узор.

– Не понял?

– Пройди Лабиринт. Кстати, я сообщил информацию и задал вопрос. Твоя очередь спрашивать еще не наступила.

– Но так нечестно, – вяло возмущаюсь я. – Мы два дня пыль глотали, устали как сволочи…

– Таковы правила. К тому же, я старше. Старших надо слушать.

– Уважаемый Харон, – включается в разговор Гилва, – Позволено будет мне тоже пройти Лабиринт?

– Только вам, воительница, открою страшную тайну. Преодолевший один узор имеет право испытать себя в другом.

– Как это понять?

– Не будет уничтожен после первого шага.

– Вот почему Дара сумела пройти Лабиринт! – говорю я.

– Да. Перед этим она прошла Логрус.

– А я смогу пройти? – встревает Паола. Харон долго безмолствует.

– Сначала я хотел бы узнать, как тебе удалось пройти Лабиринт Эмбера, – уточняет он.

Гилва смотрит на меня, я киваю.

– Человек, проходящий Лабиринт, имеет право нести на себе одежду, оружие, другие вещи, – сообщает Гилва. – Он может посадить в карман белую мышку. Богдан взял Паолу и прошел Лабиринт. А я подпитывала ее жизненной энергией.