Она теперь ненавидела его. Нет, лучше сказать так – она его больше не любила. С каждым его ударом по её телу от некогда большой, просто-таки вселенской любви отваливался кусок. Чувство стало инвалидом.

«Ну, успокойся! Ты же умная девушка, и ты знаешь, что он тебя любит. Дело не в какой-то там пошлой пословице, а всего лишь в банальном обесценивании другого человека. Он ведь псих, ментальный инвалид, слабак… Его надо жалеть. И потом, бьёт ведь несильно. Подумаешь, синяки…»

Жена опять не ночевала дома. Сын Роман исправно заявлялся ближе к полуночи, но в последнее время вёл себя странно и пах тоже странно. Наркоман? Ритка и Ромка пошли вразнос после недавней смерти тёщи Оксаны Валерьевны. Та была чревоугодницей, к своим шестидесяти с хвостиком накопила массу болячек, и от чего она скончалась, Павел так и не понял.

Супруга Ритка с годами всё больше походила на покойную мать-жабу. Пикантная полнота её стала чрезмерной, но Маргариту это ничуть не смущало, и она меняла мужиков как перчатки.

Воскресенье. Восемь утра. Отпрыск ещё дрыхнет, а жены дома до сих пор нет. Чем занять очередной пустой выходной? Пиликает сотовый.

– Слушаю!

– Ваш сын вам не родной…

– Что вы сказали?!

Гудки…

Душа Риммы умерла знойным августовским вечером. Лучше бы, как у Лёни, чей мотоцикл расплющил грузовик, умерла её плоть. Но нет, совершенное и пока ещё далёкое от увядания тело зрелой женщины продолжало хотеть жить. Краешком сознания Римма понимала, что спустя время оно, ненасытное тело, опять победит душу. В самом деле, ну, не Вера же она из «Героя нашего времени», истратившая все свои душевные запасы на негодяя Печорина… Не любила Римма Лёню, ни капельки не любила, только использовала, как и всех своих мужиков. Но почему же ей так невыносимо больно?! Отчего она каждый день приходит на могилу и воет на ней, как смертельно раненная волчица?!

А может, убивается она вовсе не по Лёне, а по своей проходящей молодости? И то, что стала вдруг задумываться о жизни, чего раньше не делала никогда, – тоже признак наступающей старости?

Римма ни разу не сходила замуж, но дважды побывала в гражданских браках. Первым её невенчанным супругом стал воровской авторитет Фазиль по прозвищу Фаза. У них рос сын Лёха. Впрочем, Фаза его не привечал: подозревал, что Лёша не от него.

– Чё, он белобрысый-то? Нагуляла? – бухтел Фаза.

– В меня пошёл, – отшучивалась Римма.

Впрочем, деньги на мальчика сожитель давал безропотно, а жену и вовсе в золоте купал. Красивую жизнь портил только сын. А атмосфере никомуненужности Лёха рано озлобился. При этом был очень любознательным и жалостливым: без конца таскал в дом уличных собак и кошек.

Когда Лёшке было тринадцать, он сбежал из дома. До этого не раз заявлял Римме, что бросит школу, потому что устал зависеть от Фазы (отцом он мужа матери никогда не называл), и будет работать. Фазилю Римма ничего об этом не говорила. Муж в последнее время как-то отдалился от неё.

Вор неделями где-то пропадал, а приезжал, казалось, только для того, чтобы проверить, в порядке ли его драгоценная недвижимость. Ну и фиг с ним! Главное, деньги даёт. Ну а развлекать себя Римма всегда умела.

Дольче вита рухнула в один момент. Как-то поздним вечером, переступив порог родных апартаментов, Римма к своему ужасу узрела вора в законе Шнягу, который вольготно полулежал в кресле и смачно курил сигару.

Ранее этого коротышку она видела всего раз: он забегал к ним за какими-то деньгами. С Риммой тогда не поздоровался, зыркнул на неё как-то странно и спустя пять минут ретировался. И вот это чмо ввалилось в её жилище…

– Что… что вы здесь делаете?! – Голос её не слушался.

– Во-первых, здравствуй. Или тебя, шалаву, здороваться не научили?

Вор говорил тихо, но так страшно, что бойкая и никого никогда не боявшаяся Римма помимо своей воли пролепетала приветствие.

– Вот так-то лучше. Садись, разговор есть.

Диван и все кресла были заняты. Римма опустилась прямо на палас.

– Фазу убили, – ровным тоном произнёс Шняга. – Похороны я беру на себя. Вижу, тебя это не слишком расстроило, а, шлюха?

Женщина дернулась, но ничего не сказала. Этим отморозкам ничего не стоило прибить её в собственной квартире.

– А как он умер?

– Этого я пока не знаю. Жильё, уж извини, мы у тебя отберём. Не твоё оно. А Фаза в последнее время беспредельничал, в общак ничего не вносил.

– А… – заикнулась было Римма, но под немигающим взглядом продолжить реплику не решилась.

– Молодец, умная, хоть и сука, – продолжал унижать её мерзкий карлик. – Слушай сюда. Жить будешь в селе, мы там тебе домик дарим. Живи и помни доброту мою. А вякнешь что-то ментам, сама знаешь, что будет с тобой и выблядком твоим. Выметешься завтра утром!

Римма покорно молчала. Вдруг её повалил на пол один из Шнягиных быков. Женщина попыталась закричать, но второй бандит ловко зажал ей рот, а третий мгновение спустя начал вливать в Риммин рот водку.

Пока одни ублюдки насиловали, другие деловито выносили из квартиры всё подряд. Проснувшись, Римма не узнала жилища. Она лежала на полу голая, и вокруг всё тоже было голое. Тело болело так, что встать она не смогла. Застонав, Римма поползла к ванной. Вода её немного подлечила, но внутри, в самом сокровенном месте, всё горело огнём. Отыскав упаковку анальгина, Римма проглотила сразу три таблетки. Отворилась дверь, и перед ней возникли двое амбалов.

– Не боись, не тронем мы тебя, – заметив испуг жертвы, заржал один из молодчиков. – Шняга сказал, чтоб выметалась ты.

Римма поковыляла к шифоньеру. Он был теперь так же пуст, как и всё вокруг. Лишь старые джинсы, майку да стоптанные туфли оставил ей Шняга.

В сопровождении бандитов Римма навсегда покинула квартиру. Уже через полчаса их иномарка доставила её в село Егорка.

«Адресок платный, молодой человек», – высокомерно проронил лысоватый вертлявый типчик.

«Вот жулики, бля!» – про себя возмутился Лёха и полёз за купюрой. «Очень рекомендую также командировочное прикупить». – Голос пройдохи заметно потеплел. Пришлось потратиться ещё на одну бумажку. А что делать? Без этого в Москве нынче не обойтись.

Наивный, а он–то думал, что по адресу, указанному в газете бесплатных объявлений, попадёт прямо на предприятие. Но наткнулся всего лишь на посредников, которых в последние годы повсюду в России стало пруд пруди. Дурачков, кстати, тоже хватает. Вон сколько их оказалось у дверей этой шарашкиной конторы. Наверное, со всего СНГ сюда съехались…

По адресу, выданному гешефтником, ждал очередной облом: подсобников на стройку уже набрали. Лёха машинально опустился на лавку у проходной и пригорюнился. Билет куплен только в один конец. Что ж, придётся ехать на какой-нибудь вокзал, ночевать там, а завтра искать другую работу.

«Желаете трудоустроиться, молодой человек?» – Возле Лёши нарисовался хлыщ, вертлявостью и бегающими глазками напомнивший утреннего «бизнесмена» из посреднической фирмы.

Парень набыченно кивнул. Когда тип назвал таксу, Алексей уже привычно полез за деньгами и через пять минут оказался в странном крытом помещении, битком набитом мужиками разных национальностей. Вероятно, для ночёвки этим бедолагам выделили пустующий цех. В углу нашлись доски. Лёха постелил на них предусмотрительно захваченное из дома ветхое покрывало и неожиданно для себя заснул.

Пробудился от гула голосов. «Мужики, который час?» – спросил у лежавших и сидевших рядом чернявых соседей. Многие отрицательно замотали головами, но один понял и ответствовал: «без пятынадцати сем».