Презрительно фыркнув, леди Одетта отвернулась. Вихрем взлетел подол ее платья. Ясно, леди пришла в ярость. В эту минуту мальчик-конюший вывел оседланного жеребца.

Леди ахнула:

– Не могу же я скакать на этой лошади!

– Это для леди Изабеллы. – Мальчик покосился в ее сторону. – А для вас вот этот черный, миледи.

Изабелла прикусила язык, чтобы сдержать раздосадованный возглас. Леди Одетта принялась рассыпаться в благодарностях. Разумеется, Изабелле следовало понять, что леди не захочет – да и не сможет – скакать на мало-мальски резвой лошади. Сколько же дней займет путешествие, если они поедут медленно? Изабелла похлопала жеребца по шее и проверила, по размеру ли для нее седло.

За ее спиной послышался голос Джордана:

– Позвольте помочь вам, миледи.

Изабелла смотрела, как он помогает леди Одетте забраться на спину вороного мерина. Леди хихикала и стрекотала не хуже белки. Затем и лорд Уиртон удобно устроился в седле своего гнедого скакуна, и леди вручила ему клетку. Барон прицепил ее к доске позади своего седла.

Джордан подошел к Изабелле и поинтересовался:

– А вам нужна помощь? – Но тут же скривился: – Я знаю, каков будет ответ, вы ведь предпочитаете все делать сами.

– Да, вы угадали. Но дело не в этом. Вам нельзя напрягать бок, подсаживая меня в седло, – разойдутся швы.

– Кажется, я доказал, что мои швы могут вынести многое. Например, вас.

Ее щеки обожгло огнем, словно от жара их яростных поцелуев. То ли все случившееся было ему безразлично, то ли он умело притворялся? В одном Изабелла могла быть уверена. Она будет последней дурой, если допустит, чтобы его руки вновь легли ей на талию. Прошлой ночью она получила немало доказательств, что не может совладать с собой, стоит ему до нее дотронуться.

– Благодарю, я справлюсь сама.

– Как угодно. – Джордан пошел к своей серой лошади и легко взлетел в седло.

Изабелла принялась успокаивать жеребца, который беспокойно переминался с ноги на ногу. Впереди, в окружении полудюжины слуг, ехали леди Одетта с братом и Джордан. Уиртоны расспрашивали его, как он собирается перестраивать замок, и по замечаниям леди Одетты чувствовалось, что она видит себя будущей хозяйкой Л а Тур.

Задержавшись ровно настолько, чтобы убедиться, что котомка с целебными травами надежно закреплена на спине лошади, Изабелла пустилась вслед остальным. Отряд выехал за ворота.

И лишь Изабелла оглянулась, чтобы попрощаться с замком.

Усевшись на валун, Изабелла открыла пакет с едой, который Эмери принес ей, как только они остановились на привал. Солнце как раз достигло зенита. Сунув ей в руки еду, оруженосец, ни слова не сказав, поспешил вернуться к остальным. Он явно старался держаться ближе к лорду Уиртону, словно был оруженосцем барона, а не Джордана. Что бы ни сказал барон, Эмери ловил каждое слово и энергично кивал в знак согласия.

Она взяла черствый хлеб и кусок острого сыра, стараясь не думать, что Эмери, возможно, жалеет, что служит Джордану, а не барону. Впрочем, понять его было легко. Он хотел служить рыцарю, который без колебаний затеет сражение, где у Эмери будет возможность поупражняться в боевом искусстве.

Леди Одетта сидела как можно ближе к Джордану и оживленно щебетала. Какая радость для нее отправиться в путешествие в обществе лорда ле Куртене и брата! От Изабеллы не укрылась манера леди то и дело деликатно касаться руки Джордана.

Изабелла взяла пакет с едой и встала. Слуги, четверо мужчин и женщина, вопросительно взглянули на нее, но ни Джордан, ни Уиртоны, кажется, ничего не замечали. Она пошла к рощице, чтобы отдохнуть в гамаке возле ручья. Плеск воды о камни почти заглушал голоса ее спутников. Впрочем, как позже оказалось, и звук шагов тоже.

– Не стоит отдаляться от отряда. – Джордан присел возле гамака на корточки. – Если бы я тогда затеял что-то недоброе по отношению к вам…

– Если?

– В том, что мы делали, нет ничего дурного.

– Похоть – один из семи смертных грехов.

– Грех не зло, а всего лишь ошибка.

Она резко рассмеялась – даже горло заболело.

– Хотя бы здесь наши мнения сходятся.

– Надеюсь, вы согласитесь также и с тем, что утром оскорбили леди Одетту, когда посмеялись над ней.

– Это она вас послала? Хотите, чтобы я извинилась? Ей не стоило беспокоиться.

– Вы не собираетесь принести извинения?

– Разумеется, я извинюсь. – Она стряхнула сырные крошки с платья. – Нужно только решить, как именно это сделать. Но у меня на это будет достаточно времени. Мы ведь и лиги не проехали с тех пор, как покинули Ла Тур. Полагаю, мы прибудем в Линкольн никак не раньше Страстной недели.

– Кажется, вы вполне смирились с задержкой.

– Что толку сетовать? Лошадь леди Одетты не пригодна для длительной скачки, поэтому мы будем продвигаться гораздо медленней, чем я рассчитывала.

Джордан сел на камень рядом с ее гамаком.

– Вы очень здраво оцениваете положение.

– По-вашему, здравомыслие – это плохо?

– Да, потому что, мысля трезво, вы остаетесь слепы и глухи к нуждам большинства людей на земле. Ведь ими движут желание и страх. А я понимаю эти чувства. Слишком хорошо понимаю, как вы уже видели.

Изабелла положила кусок сыра на хлеб.

– Не ожидала, что вы так ответите.

– А чего вы ждали?

– Что вам хотелось бы руководствоваться лишь разумом, забывая про собственные чувства и желания.

Джордан холодно улыбнулся, но глаза его горели.

– К сожалению, вы исключительно проницательная женщина. Значит, понимаете, что и я должен перед вами извиниться.

– Вы уже извинились. – Она встала, не желая воскрешать события прошлой ночи. Долгие ночные часы она снова и снова вспоминала волшебные мгновения, что довелось ей пережить возле крепостной стены. – Нужно трогаться в путь, если мы хотим переправиться через Трент хотя бы завтра к закату.

– Да.

Джордан встал и кивнул Изабелле, предлагая пройти вперед. Уиртон уже дожидался их, держа поводья лошадей.

Изабелла сделала пару шагов и вдруг резко остановилась. Джордан чуть не налетел на нее. Ему даже пришлось опереться рукой о ее плечо. Сердце у Изабеллы подскочило и забилось как сумасшедшее, и ей пришлось дожидаться, пока стихнет громовой стук.

– Слушайте, – шепнула она, надеясь различить невнятный звук, заглушаемый теперь гулким биением сердца.

– Что? – спросил Джордан. Его теплое дыхание обожгло ей затылок, распушило волосы, упорно не желавшие держаться в косе. Изабелла поняла, что все-таки совершила новую ошибку.

– Мне показалось, я что-то слышала.

– Я слышал лишь нас и журчание ручья. – Он наконец убрал руку с ее плеча и встал перед девушкой, глядя ей в лицо. – Что с вами, Изабелла? У вас дрожит голос.

– Вы правы. – Стараясь казаться спокойной, она прошла мимо него – Показалось.

Его слова ранили ее прямо в сердце. Значит, он был честен, когда сказал, что не испытывает к ней ничего, кроме желания. Пора бы ей наконец смириться с таким положением вещей, вместо того чтобы предаваться сладким грезам. Думать, что он тоже был потрясен до глубины души, когда держал ее в объятиях? Она глупа, как леди Одетта. Нет ни малейшего признака, что Джордан ле Куртене испытывает искреннее влечение хоть к кому-нибудь.

Они шли молча, впереди Изабелла, Джордан за ней. Лорд Уиртон помогал сестре забраться на лошадь. Барон сострил, что Изабелла ходила на разведку, охраняя их покой, но только леди Одетта нашла шутку смешной.

Джордан предложил Изабелле помощь, но она отказалась, как и в прошлый раз. Взяла у Эмери поводья и ловко уселась в седло. Лорд Уиртон дал знак трогать, но Изабелла замешкалась, прислушиваясь. Ухо уловило тот же слабый шум, что она слышала на берегу ручья.

– В чем дело? – спросил Джордан, останавливаясь возле Изабеллы и беря ее лошадь под уздцы. Жест показался Изабелле слишком чувственным, хотя их пальцы даже не соприкоснулись. Она убрала руку подальше и взглянула ему в лицо. Джордан нахмурился.