Вечерело Вечерело. Февраль хозяйничал. А по улицам ветер северный. Догорало зари пожарище. Вниз смотрела луна рассеянно. В неприметном пальтишке с воротом, средь домов и витрин сияющих заблудилось в огромном городе счастье – самое настоящее. Ходит, ищет, кому довериться, где согреться от одиночества, а в попутчицы лишь метелица заунывно поёт и просится. Только сон навевает песнею, а уснёшь, и ледышкой сделает. Рассуждая так, дверь подъездную приоткрыло, вошло несмелое. Может, здесь кто во мне нуждается? Жизнь не каждому – чаша полная. В дверь стучит осторожно пальцами. Открывают, а взгляд как молния. Пригвоздил и вопрос: – Чё надо те? – Извините. Судьбы ирония: дом я спутало. Понимаете? Дверь захлопнулась. Может, вовремя? Тук-тук-тук – сапоги по лестнице. Вид печальный, глаза усталые. Зазвенели ключи железные. – Извините, просить не стало бы, но замёрзло, прошу участия: не могли б до утра вы приют мне дать? – Бог спаси от такого счастия: незнакомого на ночь к себе пускать. Этажи обходя с надеждою, в двери робко стучало бедное. Об услуге просило вежливо, а в ответ всё слова надменные. Не нашлось никого из жителей тех, чью душу мольба пронзила бы. Кто-то паспорт просил: покажите, мол. Кто выталкивал гостя силою. Пригорюнилось счастье: все они заменили сердца железными. Прочь ушло, грубым словом встречено, счастье зябким февральским вечером. 2023 За багровыми закатами За багровыми закатами, где зелёный океан лижет волнами косматыми берега далёких стран, за серебряными пиками гор, хранящих от ветров, — ждёт подруга луноликая из моих фантазий-снов. Бархатистым нежным голосом о любви своей поёт, заплетает в косу волосы день за днём, за годом год; облаков пушистых прядочки, вместе с солнечным лучом, ручкой тонкою на прялочке крутит в ниточку, клубком. Он однажды тёмным вечером станет полною Луной, поплывёт рекою млечною, оставляя за собой нити тонкой шлейф невидимый в лабиринте синих звёзд. Мне – Тесею-победителю — к Ариадне хрупкий мост. 2015 Верните душу «брошенной игрушке»! (Вилланель) Варенье, чай в бокале, с маком сушки. Один. Забыт. Знаком простой сюжет. Опять я в роли «брошенной игрушки». Не нужен стал разборчивой подружке, ей денег звон важней счастливых лет. Не греют: чай в бокале, с маком сушки. Захлопнут разум, словно зверь, в ловушке, напрасно ищет на вопрос ответ: «За что я в роли „брошенной игрушки“?» В кровати смятой, в тесной комнатушке найдёт меня, уснувшего, рассвет. Остывший чай. Нетронутые сушки. Во сне увижу милые веснушки, накрытый стол, дымящийся обед. Проснусь же в роли «брошенной игрушки». Любовь – моллюск, укрывшийся в ракушке. Украден жемчуг – в жизни смысла нет. Не нужен чай, варенье, с маком сушки. Верните душу «брошенной игрушке»! 2015 Фант (По мотивам стихотворения Саши Бест «Больше, чем колдовство») Обаятельная до крайности, в рыжих прядях вплетённый бант. Он – не верующий в случайности. Волшебство – не его талант. Как случилось, что взгляды встретились? Сладок плен изумрудных глаз. Говорят, даже есть свидетели объяснений и пылких фраз. Только ведьму грызёт сомнение — не погасишь его дождём. Проще вызвать землетрясение или дом подпалить огнём. Трудно быть грозовою тучею, не ударив разрядом тех, кто украсть норовит при случае, грязью мажет его при всех. Постигая науку сложную, ей приходится быть умней, колдовство оставляя прошлому, чтоб плохого не знал о ней. Он не терпит ни лжи, ни пошлости — энергичен и полон сил, словно воду, без осторожности чародейский напиток пил. Сожалеет, что избран ведьмою, полюбившей его всерьёз. Он – виновник большой трагедии или жертва девичьих грёз? Не уйти от любви непрошеной: затерялась дороги нить. Не подняться на небо коршуном. Морем синим нельзя уплыть. Словно камень в шкатулку спрятанный, он заклятиями храним. Ситуация стала патовой: безответно он ей любим. Лишь ему принимать решение… К чёрту вздохи людской молвы, отвергая свои сомнения, пьёт настой колдовской травы. 2017 |
