Я начал рассказывать историю, делая драматические паузы, когда это было необходимо. Ты смотрела на меня широко раскрытыми серыми глазами. В том месте истории, где Влад насаживает двадцать тысяч человек на деревянные колья и выставляет их трупы за пределами столицы Тырговиште, чтобы отпугнуть вторгшуюся на его территорию армию, Османской империи, ты прервала меня.
— Но ты никогда этого не сделаешь.
Я приподнял бровь, словно спрашивая: «Правда? — Откуда тебе знать?»
В твоих глаза загорелся такой мягкий и чудесный свет, что я буквально лишился дара речи.
— Потому что ты хороший вампир. Вот почему я так люблю тебя.
Тогда время для меня остановилось. Я говорил тебе десятки, нет, сотни раз, как сильно я тебя люблю. Как я боготворил тебя. Как сам воздух освящался, втягиваясь в легкие. Я мог часами поэтически рассуждать о том, как ты очаровательна, обезоруживающе и совершенно прекрасна, но ближе всего к взаимности ты подходила своими частыми — и замечательными, не пойми меня превратно — восклицаниями по поводу моих способностей как любовника, или моего тонкого вкуса в литературе или музыке, или моей старомодной грубой мужественности, которую ты находила «сексуальной».
Никогда прежде ты не произносила слов «Я люблю тебя».
Никогда прежде я не испытывал такой радости.
— Dragă, — прошептал я, обхватив твое лицо ладонями, — ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.
В этот момент ты хихикнула.
— Это фигура речи, — сказал я, стараясь казаться строгим и неодобрительным в ответ на твой смех.
Но как я мог быть суров, когда ты любила меня?
Ты любила меня, и все было прекрасно в этом мире.
Именно в этот момент Судьба решила сыграть свою мелкую, но злую шутку. Зазвонил телефон, но мы не обращали на него внимания, пока не включился автоответчик и комнату не заполнил командный голос, чуть потрескивающий от помех.
— Мисс Химура? Это доктор Мерфи. Мне нужно, чтобы вы позвонили мне как можно скорее. Просто, пожалуйста, позвоните мне при первой же возможности.
Звонок прервался.
Мы замерли и посмотрели друг на друга, охваченные внезапным леденящим душу страхом, который испытывают люди, получающие зловещие телефонные сообщения от медицинских работников. Мы знали, что это нехорошо, но не знали, насколько все будет плохо, пока ты не вылезла из постели и не перезвонила доктору Мерфи, даже не потрудившись прикрыть свою наготу халатом.
Как будто твоя внезапная дрожь и рука, которая поднялась, чтобы прикрыть твой рот, не были достаточным доказательством катастрофы, которая подкралась к нам, я слышал каждое слово, сказанное тебе на другом конце этой телефонной линии, благодаря моему вампирскому слуху.
— Мне очень жаль, мисс Химура, но произошел несчастный случай.
По всему твоему телу побежали мурашки. Ты подняла свой взгляд на меня, и мы уставились друг на друга через всю комнату.
Доктор Мерфи сказал: «Донор…ваш донор почки. Сегодня вечером он попал в автомобильную аварию. Он мертв».
Обычно это не было бы такой катастрофой. Во всяком случае, для нас — бедняга, который был твоим теперь уже мертвым донором, несомненно, поспорил бы. Но для нас время было вполне подходящее. Несмотря на то, что донор был мертв, он все еще был идеально подобран. Его почки могут быть извлечены из его тела, тебя могут срочно отправить на срочную операцию, потому что ты запасалась кровью в течение нескольких недель, операция может состояться, как и планировалось, пусть и немного раньше.
К сожалению, несчастный случай, в результате которого погиб донор, привел к таким тяжелым внутренним и внешним повреждениям, что он стал не только неузнаваемым, но и абсолютно неподходящим для донорства.
Его почки были полностью раздавлены, как и прочие органы.
Ты бесшумно сползла на пол, все еще сжимая в руке телефон. Я вскочил с кровати и обнял тебя. Мы сидели, сплетясь в единое целое, не знаю, сколько времени, пока, наконец, ты не вздохнула и не отняла голову от моего плеча.
— Ну что ж. Вот тебе и точность гадалки.
Я не мог произнести и слова. Я знал, что означает такой поворот событий. Ты восприняла мое молчание как приглашение.
— Она верно определила цену славы. Но другая часть… три способа взять мою кровь, когда придет время… ты помнишь?
Верно. Как я мог забыть?
Первый, даже не видя твоего лица. Второй — с поцелуем. Третий, не пролив ни капли из твоего тела.
Ты сказала:
— Забавно, все это время я думала, что это будешь ты. И это сделало меня счастливой, зная, что ты будешь тем самым. В каком-то смысле это меня успокаивало. Я подумала, может быть, ты дождешься окончания операции, так что я… — Ты мельком взглянула на меня, потом пожала плечами. — Чтобы я была вкуснее или что-то в этом роде. Или ты дал мне время свыкнуться с этой мыслью. Понятия не имею. Но теперь… это. Я умру, потому что кто-то еще попал в автокатастрофу. Это просто кажется таким противоестественным.
Ты продолжала говорить, но я отключился, потому что с леденящей ясностью осознавал, что должно произойти дальше.
В конце концов, гадалка была права.
06:11
Истинное счастье, однажды испытанное, никогда не может быть забыто.
Ты сделала меня таким счастливым, каким я никогда не был и, возможно, не заслуживаю этого счастья. Сказать, что я сделал то, что сделал ради любви, было бы правдой лишь наполовину, потому что, хотя я люблю тебя глубоко — намного больше, чем, как я думал, способно мое холодное сердце, — именно мой ужас при мысли о существовании в мире без тебя был истинным толчком. Если бы у меня хватило сил жить в одиночестве после испытанного мной счастья, я бы позволил тебе умереть естественной смертью, как и все люди. Я бы позволил истории твоей жизни проиграться так, как задумал Бог. Но я не мог. Мой эгоизм сделал меня слабым. Я просто не могу жить без тебя.
Поэтому я обратил тебя в Вампира. И умер вместо тебя.
Потому что, видите ли, существовать дано лишь одному из нас. Как и я, ты будешь последней — единственной — из нашего рода.
Ах, моя любимая Майко, как я могу объяснить?
Как жало, которое убивает пчелу, которая его вонзает, укус, сделанный с намерением превратить кого-то из человека в вампира, неизбежно убьет Создателя. Мы не можем размножаться больше одного раза, а размножение — это единственный способ умереть. Мы можем пить кровь бесчисленных жертв без вреда, но если однажды мы решим передать свой дар бессмертия, с нами произойдет именно это.
Наш дар покидает нас и переходит к избранным.
Понятия не имею, почему. Лучше бы это было не так. Но об этом свидетельствует то, как Волков обратил меня, и рассказанные им истории о том, как он был обращен своим Создателем, и как его Создатель был Обращен своим Создателем, и так далее, и так далее на протяжении веков, вплоть до самого печально известного Влада Цепеша, первоначального вампира. Отца всех нас. Истинная история вампира — передающаяся из уст в уста, тайная, рассказанная только один раз, и только тому избранному человеку, который получит дар вечной жизни.
За каждый подарок — своя цена.
Я готов умереть тысячу раз за тебя, любовь моя, но одной смерти достаточно.
Надеюсь, ты простишь меня за то, что я отказал тебе в выборе собственной судьбы. Надеюсь, тебе нравится быть вампиром, как и мне, и что тебя ждут великие приключения, и, может быть, даже есть что-то хорошее в этом мире. Я надеюсь, что ты доживешь до рассвета следующего тысячелетия и всех чудес, которые принесет будущее.
И если однажды в том далеком будущем к тебе вернется память об этих событиях, надеюсь, ты не прольешь по мне ни единой слезинки. Живи своей вампирской жизнью, как жила до того своей человеческой: смело, без страха и сожаления.
Я собираюсь разбудить тебя сейчас, и заняться с тобой любовью в последний раз, и выпить твою кровь, пока я внутри тебя, не пролив ни капли. И тогда я прошепчу слова, которые шептали мне, когда я переходил из одной жизни в другую. Я думаю, что это молитва, которая кажется единственно правильной.
