– Тогда подожди секунду, и, может быть, мы услышим самого Жжмерлию. – Луис Ненда показал на Атвар Ххсиал. Складчатый хоботок кекропийки порхал над телом Жжмерлии, касался бледно-лимонных глаз на коротких стебельках, ласкал чувствительные антенны на узкой головке.

В ответ на ее прикосновения тело Жжмерлии подергивалось, он что-то бормотал. Дари и остальные воспринимали это как невнятицу. Внезапно заговорил Луис Ненда.

– Постараюсь повторить все дословно. – Он посадил детеныша зардалу в одно из кресел у пульта, где тот сразу же решительно впился в обивку многочисленными присосками и попробовал ее на вкус. – Ат будет спрашивать и в точности передавать его слова мне, а я так же точно вам. Приготовься, Каллик. Это может начаться в любую секунду.

Букет феромонов плотным облаком висел в воздухе, однако смысл послания был скрыт от большинства присутствующих.

– Я, Жжмерлия, слышу и отвечаю, – заговорил Луис Ненда невыразительным глухим голосом. – Это началось на эмбриоскафе. Меня оставили чинить корабль, пока госпожа моя, Атвар Ххсиал, капитан Ребка и хозяин Ненда отправились изучать постройки зардалу. Я управился с ремонтом раньше срока и решил испытать эмбриоскаф в полете. Он прекрасно все проделал. Поэтому я полетел на нем к постройкам, где обнаружил множество зардалу, выходящих из моря…

В комнате слышалось только хриплое дыхание Жжмерлии и грубый бесстрастный голос Ненды. Рассказ о том, как лотфианин бежал в космос от зардалу, после того, как они загнали экспедицию под землю, о непредвиденной встрече с аморфной сингулярностью, о невероятном спасении, о физических муках на краю этой сингулярности и о невероятном перемещении в Полый Мир, напоминал захватывающий роман. Описание его пробуждения и встречи с Опекуном, вызвало общий интерес и оживленные комментарии.

– Смахивает на Хранителя Мира, – тихо произнес Ребка. – Ненда, не могла бы Атвар Ххсиал подробнее расспросить про это детище Строителей?

– Я могу попросить ее попытаться задать этот вопрос. Однако не думаю, что она может вступить с ним в диалог.

Продолжался монотонный рассказ о том, как Опекун посылал разведчиков для исследования рукава, о том, как укреплялась его вера в свое высокое предназначение – сохранить Дженизию до прихода Строителей. И, наконец… хоботок Атвар Ххсиал задергался, и голос Луиса Ненды дрогнул… Жжмерлия заговорил о себе.

Мозг его раскололся на части, а тело выполняло множество назначений сразу.

Он был одновременно нигде и всюду: с Опекуном в Полом Мире, с Джулианом Грэйвзом на "Эребусе", в обоих отрядах на поверхности Дженизии и в ее недрах. Он умирал в ревущей колонне плазмы, исчезал из цепких щупальцев зардалу, его допрашивал Опекун, а потом он, в свою очередь, задавал запрограммированные им вопросы Хранителю Мира. И, наконец, последняя и худшая мука: Жжмерлия терял свои "я" и наступал коллапс.

Лотфианин лежал, как в колыбели, в четырех лапах Атвар Ххсиал. Когда Ненда произнес слово "коллапс", он сел и огляделся вокруг. Бледно-желтые глаза смотрели растерянно, но осмысленно.

– Коллапс, – повторил он на человеческом языке озадаченным тоном. – Когда коллапс закончился. Опекун сказал, что моя миссия выполнена. Я снова находился в Полом Мире, но он сказал мне, что я должен его покинуть. А теперь я опять на "Эребусе". Как я сюда попал?

Дари оглядела всех по очереди. У них был спокойный, можно сказать, уверенный вид. Хотя "объяснение" Жжмерлии того, как он появлялся во многих местах одновременно и каким образом он мгновенно исчезал из них, по сути дела, ничего не объясняло.

Почему же только она так растеряна и встревожена? Неужели, кроме нее, никого не волнуют эти явления, нарушавшие физические законы? Всю жизнь она отрицала мистику и колдовство, стремясь найти всему разумное объяснение. Но теперь, столкнувшись лицом к лицу с вопиющим нарушением возможного, опровержением всего, во что верила… неужели она должна видеть в этом проявление совершенно новой физики, отличающейся коренным образом от всего ранее изученного?

Дари потерла глаза. Она могла согласиться со многим, но не с этим. Но не получается ли так, что ее нетерпимость неприемлема для настоящего ученого? Она же всегда гордилась гибкостью своего мышления, отсутствием предвзятости, способностью строить теории на фактах, а не на предубеждениях…

В полном изнеможении она погрузилась в горестные размышления, переосмысливая свои привычные представления.

Когда Жжмерлия заговорил за себя сам, Луис Ненда прекратил переводить. Пока внимание всей группы было приковано к лотфианину, он бочком подобрался к Атвар Ххсиал и посредством феромонов спросил:

"Как вообще-то Жжмерлия? Я Имею в виду, как у него с головой? Можешь сказать?"

Атвар Ххсиал осторожно отодвинулась от остальной группы, и Ненда отошел вместе с ней.

"Он на удивление нормален, – тихо сказала она. – Почти все его россказни выглядят неправдоподобно, и вместе с тем нет никаких свидетельств того, что он лжет или сочиняет свою версию".

"Значит, теперь он сможет самостоятельно говорить? И отвечать на вопросы?"

"Думаю, да".

"Значит, самое время действовать. "Поблажка" заправлена горючим, и на ней никого нет. Наш план – убраться из Свертки. Мы можем сняться, пока все сидят и слушают его с открытым ртом. Пора вернуться на Жемчужину. – Он замолчал, и феромоны повеяли вопросом. – Если ты все еще хочешь покинуть экспедицию".

"Я не уверена, – Атвар Ххсиал была непривычно нерешительна. – Не рано ли? – Два желтых рожка повернулись к группе собравшихся вокруг Жжмерлии, затем снова к Ненде. – Он производит впечатление нормального, но это может означать, что нарушения психики произошли на очень глубоком уровне. Сейчас не слишком хорошее время, чтобы оставлять его".

"Ты пытаешься мне сказать, что хочешь остаться здесь, пока не уверишься, что твой жук в порядке? Если это так, я не против отправиться в одиночку…"

"Этого я не говорила. Я помню, что перед твоей поездкой на Дженизию мы заключили сделку. Кекропийцы не бросаются словами. Но я – госпожа Жжмерлии с того самого момента, как он вышел из личинки. Так что, если ты хочешь остаться подольше…"