Лука еще не закончил с ним.

Наблюдая за тем, как цифры мигают все ниже и ниже, он знал, что двери откроются в любую секунду. Он ждал до самого конца, прежде чем в последний раз посмотреть на Амо и спросить:

— Как там Хлоя?

В его мыслях можно было практически увидеть, как Амо убивает его, именно таким, каким он был. Это был вопрос, на который он не мог ответить, учитывая, что телефон Хлои был у Луки с тех пор, как он забрал ее. Бесчисленные сообщения и телефонные звонки Амо оставались без ответа.

Теперь Лука был рад, что не убил его. Это было гораздо лучше.

— С ней все хорошо. — Элль нервно пыталась снять напряжение между ними.

Наконец, двери начали открываться, и он дал свой ответ Амо, продолжая смотреть на него.

— Приятно слышать.

Лука выпустил девушек первыми, и когда Амо прошел мимо, на лице Луки появилась зловещая ухмылка.

Когда перед ним появилось другое видение, оно не было связано с ужасным способом убить Амо. Это было совсем другое. Видение, которое вскоре должно было сбыться, когда Амо наконец узнает, что Хлоя - его.

***

После того, как он отдал заказ официантке, аппетит Амо, казалось, исчез. Он действительно исчез в лифте с Лукой.

Сидя в конце стола, он не обращал внимания на смех своей группы. Ему даже не очень хотелось быть здесь, но он столько раз отказывал им с тех пор, как Хлоя уехала в Калифорнию, что не хотел, чтобы они подумали, что он сломался. Хотя так оно и было.

Как будто часть его самого ушла вместе с ней, чтобы никогда не вернуться, пока не вернётся она.

Амо снова и снова прокручивал в голове ту ночь, когда все пошло прахом. Ночь, которая заставила ее уехать в Калифорнию раньше...

Амо наблюдал за Хлоей с другой стороны торгового центра, пока она забирала свой чемодан. Она уезжала завтра, а он еще даже не сказал ей о своих чувствах к ней. Он был глупцом, что ждал так долго, но он боялся спугнуть ее. Это должно было произойти в нужное время.

Увидев, как Хлоя начала выходить из магазина, он не мог поверить, что провел с ней три с половиной года в средней школе и ни разу не посмотрел на ее шрамы. Он будет сожалеть об этих трех с половиной годах до самой смерти.

Он почувствовал минутное умиротворение, глядя на нее издалека. У него перехватило дыхание, но это было лишь на мгновение.

Бах. Бах.

Затишье перед бурей прошло, и красота, которую он ощущал, смылась. Теперь остались только ужас и страх...

Он резко встал, и за столом воцарилась тишина.

— Я сейчас вернусь.

Амо направился к выходу из закусочной, нуждаясь в свежем воздухе. Как только это произошло, он почувствовал, что снова может дышать...

Он широко раскрыл руки, наблюдая, как Хлоя бежит к нему. Он был так близок... так близок к тому, чтобы спасти ее. Только когда ее тело столкнулось с его телом, он понял, что задержал дыхание.

Обхватив ее руками, он впервые смог прикоснуться к девушке, которая украла его сердце. Буря прошла, и на ее месте была настоящая красота, о существовании которой вы даже не подозревали.

Он прижался к ней, планируя никогда не отпускать.

— Я держу тебя.

Это был тот знак, который был ему нужен, чтобы сказать ей о своих чувствах. Она выбрала его...

Когда рядом с ним открылась дверь, он повернулся, чтобы увидеть Элль, выходящую на улицу.

— Еда должна быть готова с минуты на минуту.

—Я буду через минуту, — сказал он ей.

Она не сделала ни малейшего движения, чтобы войти внутрь. Вместо этого она посмотрела вниз на свои ноги.

— Мне жаль, что она не хочет с тобой разговаривать.

— Это не твоя вина, Элль. Это моя. — На минуту между ними воцарилось молчание, прежде чем он заговорил снова: — Она действительно в порядке? — Это убивало его, когда он не знал, действительно ли она в порядке или нет.

Ее голос стал болезненным.

— Думаю, да. Я пишу ей каждый день, но пока не могу уговорить ее поговорить со мной по телефону.

— Ты вообще не разговаривала с ней по телефону?

Элль покачала головой.

В его голове прозвучал сигнал тревоги.

— Пусть она поговорит с тобой по телефону. Убедись, что с ней все в порядке.

— Хорошо, — прошептала она.

— Заходи, здесь холодно. Я сейчас приду.

Идя к двери, Элль остановилась, и на ее глаза навернулись слезы. — Я думала, ты уговоришь ее остаться. Я думала, что ты действительно сделаешь это, когда я потерпела неудачу. Оказалось, что никто из нас не способен спасти ее.

Ему пришлось отвернуться, его собственное зрение стало размытым...

— Подожди, — остановил он ее, чтобы она не покидала его машину так внезапно.

— Оставайся и иди в колледж здесь... с Элль и Лейк. Я могу взять несколько уроков. Кто будет провожать тебя на занятия, когда ни Элль, ни меня там не будет?

Хлоя даже не смогла посмотреть на него.

— Мне придется привыкнуть быть одной.

Он попытался снова:

— Но если ты останешься здесь, тебе не придется.

— Элль больше не придется присматривать за мной. Наконец-то она сможет наслаждаться учебой без моего вмешательства. Я хочу этого для нее.

С каждым ее словом он начинал понимать, что, что бы там ни произошло, когда она бросилась к нему в объятия, все было не так, как он думал.

— А как же ты? А как же я?

Она все еще не могла заставить себя посмотреть на него.

— Я приспособлюсь. Это будет хорошо для меня. У тебя есть Неро, Винсент и твоя работа в казино, и ты будешь так занят, что даже не вспомнишь обо мне.

— Я буду помнить тебя... — Он был едва в состоянии говорить.

Перемена в ней началась тогда. — Что ты провожал меня на занятия в течение нескольких месяцев? Что моя лучшая подруга - девушка твоего друга?

Он хлопнул рукой по рулю, и все начало выходить наружу.

— Ты не похожа ни на одну другую девушку, которую я знаю, Хлоя. — Он сделал вдох, чтобы успокоиться, прежде чем прошептать, почему она должна... почему она должна остаться здесь с ним: — Я люблю тебя.

Хлоя выскочила из машины и побежала к своей входной двери.

— Блядь, подожди! — Амо бежал за ней. Она должна была выслушать. Она должна была остаться!

— Мы друзья, Амо. Если я останусь... Я не могу. Я никогда не стану той, кто тебе нужен. Тебе нужна девушка вроде Элль или Лейк. Даже такая девушка, как Кассандра, была бы лучше меня. Ты любишь быть со своими друзьями, а я люблю быть одна. Вот почему я ухожу.

Это была очевидная ложь. Он понял это в тот момент, когда это сорвалось с ее губ. Она уезжала, потому что боялась. Боялась этого города. Боялась того, что случилось с ней четыре года назад. Боялась его. Боялась, что впервые в жизни ее могут полюбить.

Его голос стал мягким.

— Никто не любит быть одиноким.

— Я ненормальная, я ненормальная.

Тогда он понял это. Он сделал то, чего боялся сделать. Он отпугнул ее.

— Ты сам так сказал.

Сердце Амо упало в желудок, он вспомнил первый курс, когда она пришла в столовую со свежими шрамами.

«Чертова уродина!» — заорал он, заставив обеденный зал разразиться хохотом от эха слова «уродина».

Теперь он не мог смотреть на нее, стыдясь поступка своего молодого «я». Он даже не понял, что она это помнит, и что это он выкрикнул. Она поверила ему, простила его за тот больной комментарий, хотя он еще не простил себя.

— Почему ты ничего не сказал?

— А что я должна была сказать? — Хлоя начала открывать дверь, готовая закрыть ее. — Пока, Амо.

Он почувствовал, как она ускользает.

Со слезами на глазах он сказал ей:

— Я не хотел этого.

— Все в порядке, Амо. Мы квиты. Я назвала тебя зверем. —Ее голос прозвучал спокойно, когда она вошла в дом, хотя он видел, как слезы начали проступать на ее глазах.