– Только без глупостей, молодой человек. Смирно сидите, признаков жизни не подавайте, – прошипел профессор Баюн и прижал уши, дав лапой по затылку Ивану, чтобы он последовал его примеру и пригнулся к земле, ведь две громадных детины – воевода и помощник его Алеша, подняли избушку и развернули ее, поставив дверью вперед.

– Проверь-ка, Алеша, не сорвал ли кто пломбу защитную, – сказал воевода Камень и прогромыхал куда-то в сторону, – а я пока короб погребальный принесу, чтобы мертвицу уложить.

Бодрый молодчик радостно крикнул «слушаюсь» и засуетился возле двери, а после вдруг замер, словно божью коровку в наперсток садил, затем вошел внутрь избы, чихнул пару раз, упомянул нечистую силу и всех святых, и вынес на руках завернутое в белую холстину тело.

Воевода Камень мигом оборотился, неся на плече толстый деревянный сруб, внутри которого выемка продолблена была, куда тело Бабы Яги и поместили, осенив для надежности тройным крестным знамением, после чего, положив сруб на плечи, наподобие переносной ладьи, стройным шагом скрылись в чаще Дремучего леса.

Когда эхо шагов затихло, Иван и кот Баюн выбрались из своего укрытия и с тоской посмотрели на горизонт – боярский сын провожал взглядом своего кумира, от шагов которого сотрясались верхушки темного леса, а профессор – одетого в багряные одежды Всадника Вечера, который неспешно плелся на гнедом коне через темный лес.

– Итак, молодой человек, сейчас ровно 18:00 по местному времени. Нам нужно успеть произвести тщательный осмотр места преступления до появления Всадника Ночи, иначе он заберет нас с собой в загробный мир, что совершенно не входит в мои планы, ведь я еще не закончил писать свою диссертацию, посвященную анализу политической роли мышей в формировании княжеской раздробленности.

Кот посмотрел на оторопевшего боярского сына, который, по-видимому, ни слова не понял из его умной речи, и разочарованно покачал головой.

«Хотя бы грамоту разумеет, хоть в этом от него толк будет», – подумал профессор Баюн и прыгнул на порожек избушки, внимательно осматривая входную дверь, словно нарочно оставленную слегка приоткрытой.

– Итак, молодой человек, пишите под протокол: инициалы, должность, дата и место, заголовок «Осмотр места преступления», выведите слева маркированный список отдельной колонкой и место для подписи моей внизу справа оставьте, – скороговоркой произнес кот, уставившись на боярского сына немигающими желтыми глазищами, похожими на два сырных кругляша.

Иван пуще прежнего удивленно вылупился на профессора Баюна, гадая, откуда в Тридевятом царстве взялось такое диво дивное и чудо чудное, как говорящий кот, но тот прервал его философские размышления, указав хвостом в сторону пня, приютившегося недалеко от избушки.

– Все необходимые писчие инструменты вы можете найти здесь, под корнями, или в дупле старого дуба. Пишите быстро и разборчиво – времени у нас мало, а работы – краев не видать, – с нескрываемым разряжением произнес кот, – итак, продолжим…

– Откуда вам знать, где здесь что лежит, профессор Баюн? – полюбопытствовал Иван, спешно затачивая гусиное перо, чтобы как можно скорее приступить к своей секретарской работе, которая сулила ему наискорейшее вступление в ряды княжеской армии.

– Я все обо всех знаю, молодой человек. Работа у меня такая – все знать, – надменно прищурился кот и, прокашлявшись, продолжил, – пишите: пункт первый. Защитная пломба «Девичий волос» на двери не сорвана…

Иван уселся прямо на ступеньки избушки на курьих ножках, почесал кончиком пера затылок, оставив на шапочке чернильное пятно, и снова перебил кота:

– А это что за диво такое?

– Волос из косы красной девицы, – деловито ответил профессор и ученым тоном продолжил, – добывается у незамужней девицы, запечатывает пороги и двери так, что никак сила нечистая ни войти, не выйти из помещения не сможет. А если человек такой порог запечатанный переступит, то…

– Умрет? – в который раз перебил кота боярский сын и прикусил от испуга кончик пера, измазав чернилами рот.

– Нет. Порвет его и тогда понятно хозяину станет, что в его жилое помещение было организовано незаконное проникновение, – продолжил, как ни в чем не бывало кот, – отметьте в протоколе, что пломба стоит снаружи Избушки на курьих ножках, что говорит о том, что хозяин намеревался покинуть жилище, и запечатал в свое отсутствие дом. В противном случае пломба стояла бы внутри помещения…

– Профессор Баюн! – не выдержал Иван Васильевич и подтянул испачканный чернилами рукав кафтана. – В новостях писали, что тело Бабы Яги было найдено внутри избушки на курьих ножках. Как она смогла ее, будучи мертвой, запечатать?

– Хороший вопрос, молодой человек, – довольно прищурил глаза черный кот и потянулся, – это нам как раз и предстоит узнать, ведь волос красной девицы может использовать только ведьма, что означает – либо жертва вернулась зачем-то в избу после ухода и вошла через окно или трубу, чтобы не сорвать свою же пломбу. Или ее убила и закрыла внутри помещения другая лесная ведьма.

Боярский сын задумчиво потер подбородок, вспоминая других ведьм в Тридевятом царстве, да только напрасно – не было таких вовсе. Всех их после крещения Тридевятого царства церковь православная извела, кроме старожилки Бабы Яги.

– А как же тогда Алеша в избу вошел и пломбу не сорвал? – вдруг спросил Иван, подивившись собственной сообразительности.

– Алеша блоху подковать может, на чем и попался, когда воевода Камень облаву на Блошиный рынок производил. Теперь его редкий талант на службу Тридевятому царстве поставлен. Он и в терем любой может незаметно проникнуть, коль надобно будет. Незаменимый для разведки молодчик.

– Так, может, это он Бабу Ягу убил? – не унимался боярский сын.

– То-то же и оно, молодой человек, то-то же и оно, но я уже все проверил. Алиби есть у Алеши. На службе он был в ночь убийства Бабы Яги. Вся казарма за него свидетельствовала.

– А вдруг сговор имел место быть? В армии – все друг другу, как братья родные, – искал лазейку для обвинения Иван, ведь втайне мечтал место Алешино рядом с воеводой занять.

– Так я под пытками признания все получил, в достоверности которых не сомневаюсь, ведь щекотка до инфаркта довести может, – с достоинством расправил усы кот и ловко кончиком острого, как бритва, когтя, аккуратно отрезал кусочек волоса красной девицы и поместил в платочек беленький, который спрятал куда-то в закрома своей пушистой черной меховой шубы.

– Чудно же у вас вышло, профессор Баюн! – восхищенно воскликнул Иван Васильевич, когда кот легким движением хвоста аккуратно снял защитную пломбу с двери, совершенно ее не повредив, да так, что при желании ее можно было опять незаметно поставить.

– Как гласит пословица, коты в любую дверь горазды войти, – промурлыкал в ответ Баюн и проскользнул в затхлую темную избушку на куриных ножках, откуда нестерпимо воняло пылью, пряной травой и гарью.

Иван поспешно последовал за профессором, чуть не скатившись кубарем со ступенек исследуемого ими места преступления.

***

– Пункт второй. Защитная пломба «Петушиное перо» на окне не сорвана, а это значит, ни жертва, ни преступник не проникали в помещение через окно…

– Постойте, не так быстро, профессор Баюн! – воскликнул боярский сын, которому писать на весу было неудобно, ведь кот запретил ему строго-настрого к чему-либо прикасаться в избушке, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. – А как работает эта защита? В чем ее норов?

– Норов в том, молодой человек, что в случае проникновения в жилище через окно, заговоренное петушиное перо кукарекает, а если быть точнее – кукарекает Избушка на курьих ножках. Звук этот настолько тревожный и угнетающий психику, что вся местная болотная нечисть утопилась из-за прогрессирующей депрессии, а пограничные войска слышат куриный вой аж за тридевять земель, ведь у жертвы подписан договор мгновенного оповещения с Ветром Буйным, поэтому крайне не рекомендую вам трогать эту пломбу, молодой человек.