Вода вокруг места схватки превратилась в струи урагана. По-звериному ловко увернувшись от всех змеящихся рук, метнувшихся к нему, Оин поднял топор и вонзил его с тушу, где начиналось сплетение всех щупалец. Страж Ворот и Страж Озера сошлись в смертельной схватке. Сили еще успел заметить, как Оин с ужасной силой и ловкостью выдернул топор и ударил еще раз, опершись рукой на склизкое тело. Резкая сила хлестнула Сили под водой. Гном упал, сразу хлебнул воды и принялся бешено разить топором, не понимая что происходит. Когда Сили вынырнул, то понял, что находится на том же месте, по пояс в воде. Чудовища и Оина уже не было. Далеко от берега глубина рождала тяжелые круги, расходившиеся по всему озеру. Только теперь Сили закричал, срывая горло, чувствуя как горячие слезы хлынули из глаз. Где-то глубоко, опутанный щупальцами, продолжал сражаться Оин. Сили выбежал на берег. Уже не стесняясь слез, он смотрел, как вода дрогнула еще раз, уже тише. Потом еще, совсем тихонечко, как от плеска ладони. Не веря, продолжал смотреть Сили в мутно-зеленую глубину воды. Он прождал еще полчаса, не мигая, чуть дыша, всматриваясь до рези в глазах. Когда понял, что никто больше не покажется из воды, то упал на землю, и громко, как в детстве, заплакал навзрыд.

Ори выслушал этот рассказ, в бессилье опустив руки. Книга Мории раскрытой лежала у него на коленях.

— Надо было его убить. Это случилось на пятый день, как мы ушли отсюда к Западным Воротам, — продолжал бесцветным голосом Сили. — Я не смог никого найти, все погибли. У этого чудовища много рук и оно быстро передвигается. Оно может завораживать и вселять ужас… Но его надо убить. Я думаю, оно сторожит озеро… чтобы мы не могли выйти через Ворота. Надо его убить…

Старик Тори, сидевший до этого неподвижно, сдавленно замычал. Ори с тревогой посмотрел на великана. Но тот и не думал падать в обморок, или хвататься за сердце. Не замечая остальных, ломая на своем пути дубовые скамьи, Тори с ревом выбежал из зала. Ори вновь повернулся к Сили.

— И что ты собираешься делать?

— Надо убить стража озера, — тупо нараспев повторил Сили.

— Сначала надо отдохнуть. У нас достаточно припасов, мы можем продержаться очень долго, если не явится этот ужасный Балрог.

— Надо убить…

— Оин погиб! — эта весть ошеломила гномов. Может быть, на некоторых это произвело даже большее впечатление чем смерть Балина. Тем более многие верили, что дух Государя Мории не покинул их — уже на второй день после погребения с надгробного камня пропал знаменитый алый плащ. А потом слишком многие видели, как ярко-алая искра мелькает в подземельях, и там, где это замечали — можно было пройти спокойно. Орков в таких местах либо не было, либо их находили убитыми.

— Оин не погиб, — совершенно спокойно сказал Сили, и Ори вздрогнул. Сказано было так, как будто…

— Оина взял Страж озера, но Неистовый не погиб, — красавчик Сили поднимался со скамьи, на глазах превращаясь в совершенно безумное, седое, уродливое существо.

— Он здесь, среди нас. Мы…

Недосказанную фразу прервал громовой рык. Тори, в полных доспехах стоял в дверях зала. В левой руке он держал молот. Пламенеющая голубым секира как влитая лежала в его правой руке:

— Ну что, Сили, собирайся. У меня есть план. Я твоему стражу кишки на локоть намотаю.

Ори отшатнулся. Безумный огонь, вспыхнувший в глазах только что убитого горем гнома, казалось, обжигал на расстоянии. Движения Сили стали плавными, наполнились непонятной силой. Он явно напоминал кого-то, Ори совершенно ясно помнил этот взгляд, эту манеру двигаться, это странное бурчание-пение…

— Надо его убить, — хрипло пропел Сили.

— Мы убьем его, — подхватил великан Тори.

Из камня стен иссохшими сучьями торчали давно выгоревшие факелы. Фонари не горели, а воздухе отчетливо пахло газом — «проклятием горняков». Ори, громко и тяжело дыша, бежал по темным переходам. Он ориентировался лишь тем чувством, которое заложено в подгорных жителях с самого рождения, и не позволяло им не теряться в полной темноте. Бессознательно, но безошибочно ему удавалось определить расстояние до ближайшей стены, чувствовать малейшее отклонение коридора от прямой. По особенностям отраженного звука он распознавал двери и крутые повороты, большие препятствия, либо провалы в стенах и полу.

Ори постоянно оборачивался, чтобы удостовериться в своем одиночестве. Но никто не преследовал его и не составлял компании. В руках он держал боевую мотыгу. Топор, иззубренный и сломанный у основания, остался торчать в голове тролля, встретившегося ему в сорок четвертом зале первого внешнего горизонта. Ори искренне верил, что сумел нанести врагу серьезную рану. Но единственное, на что нужно надеяться, так это на то, что около Морийского рва не окажется орков, и ему удастся перебраться в надземный горизонт незамеченным. Он затеряется среди закоулков и многочисленных ловушек, а потом, в яркий солнечный день, сумеет выбраться и покинуть древнее царство.

— Рок, рок, рок, — внизу, в глубинах, будто били громадные барабаны.

Эти звуки поначалу внушали ужас, словно сами по себе несли зло. Теперь Ори привык к их несмолкающему бормотанию, почти не замечал его. Под эти странные звуки орки бросались в атаку, обезумев. Тролли трубно ревели и в бешенстве крушили все вокруг. Рокочущий грохот пробудил ужасных монстров, которые спали в пучинах Мории. Их приближение означало смерть.

С гибелью Балина удача отвернулась от гномов. Неделю назад Ори покинул зал Мазарбул. С ним уходило не менее тридцати соплеменников. Еще более сотни оставались на ногах, с легкими ранениями. Но теперь…

За эти дни гном привык к смерти. Он видел столько смертей: бессмысленных, страшных, трагичных, что мысль о собственной уже не казалась ему ужасной. Каждый день он слышал:

— Строр погиб.

— Крани провалился в колодец, не заметил.

— Фрагара зарезали.

— Стрини погиб.

— Убит… зарубили… не смог… молотом…смотрю, не дышит уже… стрелой, случайно… чудовище из глубин…

День за днем, жизнь за жизнью.

И Ори вдруг отчетливо понял сейчас, как ему хочется жить. Он с удовольствием ощущал свое тело, с вниманием прислушивался к собственному дыханию. Чувствовал биение сердца, напряжение каждой мышцы. До этого он и его товарищи занимались делом, трудились, и не задумывались зачастую о собственной жизни, желая лишь выполнить эту грязную и неприятную работу поскорей и получше. А теперь всё кончено. Нет, не так! Не всё, а все. Его товарищи, друзья, родственники — все убиты. Некому больше работать, он один.

И все-таки он должен закончить дело. Не было такого, чтобы гном бросал работу, посчитав ее невыполнимой. Однажды человек попросил гнома: "Достань мне звезду с неба».

«Надо подумать. Но это будет стоить не менее десяти тысяч золотых монет», — резонно ответил гном, мгновенно переложив все издержки по этому безумному предприятию на деньги. Но люди после этих слов засмеялись и вздумали упрекать его в жадности!

Если Ори один, то ему незачем освобождать Морию от врагов для себя одного. Он освободит ее для других, кто придет следом. Конечно, можно срубить или заманить в ловушки еще десяток неосторожных орков. Можно было остаться в сорок четвертом зале и попробовать убить тролля. Можно найти Балрога. Или испытать силы в схватке с чудовищами, которые поднялись из глубин. Можно спуститься вниз и заставить замолчать эти рокочущие барабаны. Но только одно дело достойно внимания: добраться до сосредоточия зла и разрубить его одним махом. Вот работа, достойная гнома. И Ори хорошо знал теперь, что у зла есть сердце, и где оно находится. Сейчас главное — просто выбраться на поверхность.

Проходя залом Памяти, темным, разграбленным и грязным сейчас, Ори не удержался, и решил в последний раз взглянуть на могилу друга. Но двери в подтронную комнату были закрыты, причем изнутри. Несколько мгновений гном колебался, опасаясь ловушки. Потом решился: