Что-то в самоуверенной манере Тайо напомнило Робин ее насильника средних лет, стоящего в суде в костюме и галстуке и слегка посмеивающегося, когда он говорил присяжным, что был очень удивлен, что такая молодая студентка, как Робин, пригласила его для секса в ее общежитие. Он объяснил, что был просто обязан душить ее, потому что она сказала, что “любит грубость”. Его слова текли легко, он был разумен и рассудителен, и, как он спокойно намекнул, она сожалела о своей разнузданной плотской жизни и решила подвергнуть его ужасному испытанию судебным разбирательством, чтобы скрыть свой позор. Ему не составило труда посмотреть на нее в суде; он часто поглядывал на нее во время дачи показаний, и на его губах играла легкая улыбка.

В конце сеанса Тайо продемонстрировал им, какой силой обладает чистый дух: он повернулся к ним спиной и левитировал в сантиметрах от сцены. Робин видела это своими глазами, видела, как его ноги оторвались от пола, как руки поднялись к небу, а затем, через десять секунд, он с грохотом упал обратно на землю. Раздались аплодисменты, Тайо усмехнулся и снова перевел взгляд на Робин.

После этого она хотела как можно быстрее покинуть подвал, но когда она направилась к деревянной лестнице, Тайо окликнул ее по имени.

— Я наблюдал за тобой, — сказал он, спустившись со сцены, и снова ухмыльнулся. — Тебе не понравилось то, что я сказал.

— Нет, мне показалось, что это было очень интересно, — сказала Робин, стараясь казаться бодрой.

— Ты не согласилась, — сказал Тайо. Теперь он стоял так близко к ней, что она чувствовала резкий запах его тела. — Мне кажется, тебе трудно отказаться от материалистических представлений о сексе. Ты была помолвлена, не так ли? И твой брак был отменен?

— Да, — сказала Робин.

— Значит, до недавнего времени материалистическое обладание было для тебя очень привлекательным.

— Наверное, да, — сказала Робин, — но я согласна с тем, что ты сказал о контроле и ограничении людей…

Тайо протянул руку и погладил ее по щеке. Робин пришлось сдержать порыв отбить его руку. Улыбаясь, он сказал:

— Я понял, что ты — Воспринимающий, когда впервые увидел тебя в храме на Руперт-Корт. Воспринимающий — самый преданный из всех существ в мире. — Это из “И-Цзин”. Ты читала его?

— Нет, — сказала Робин.

— Некоторые женщины — Воспринимающие женщины, Творческие мужчины — конституционально склонны посвящать себя одному человеку. Такова их природа. Такие женщины могут быть очень ценными членами церкви, но чтобы стать чистыми духом, они должны потерять привязанность к материальному статусу или любому представлению об обладании. Нет ничего неприемлемого в том, чтобы предпочесть только одного мужчину, если они не пытаются его ограничивать или контролировать. Так что для тебя есть путь вперед, но ты должна осознавать эту тенденцию в себе.

— Я постараюсь, — сказала Робин, стараясь звучать благодарно за его участие.

По лестнице спустилась еще одна группа прихожан, готовая к лекции, и Робин разрешили уйти, но она видела, как углубляется линия между тяжелыми бровями Тайо, когда она отворачивалась, и боялась, что ее согласие было недостаточно восторженным или, что еще хуже, что она должна была физически ответить на его ласку.

Другие, как она быстро поняла, уже начали демонстрировать свою готовность подняться над материальным и приобщиться к духовному миру. Несколько раз в течение следующих нескольких дней Робин замечала, как молодые женщины, в том числе и Вивьен со своими торчащими волосами, покидали запланированные мероприятия, а затем вновь появлялись в направлении комнат для отдыха, иногда в компании мужчин. Она была уверена, что это вопрос времени, когда и на нее начнут оказывать давление, чтобы она присоединилась.

Следующее дестабилизирующее происшествие произошло по собственной вине Робин: она отправилась к пластиковому камню на ночь раньше – по крайней мере, Робин думала, что она пришла на ночь раньше, но у нее не было возможности узнать, сколько лишних камешков она собрала, забыв, что она уже сделала это ранее днем. На самом деле она могла отсутствовать целых сорок восемь часов. Ее разочарование, вызванное отсутствием письма от Страйка и шоколада, было сильным. Кто-нибудь из агентства сейчас забрал бы ее разочаровывающее письмо, в котором не было никаких новостей, но она не осмелилась совершить еще одну ночную вылазку без крайней необходимости из-за того, что произошло на следующее утро после ее преждевременной вылазки.

Она тихо радовалась, когда узнала, что ее группа впервые отправится в Норвич для сбора денег на многочисленные благотворительные акции ВГЦ. Это дало бы ей возможность проверить дату на газете и начать сбор камешков с нужного дня. Однако вскоре после завтрака Робин отозвала в сторону женщина со строгим лицом, которая никогда раньше с ней не разговаривала.

— Мазу хочет, чтобы ты сегодня осталась на ферме, — сказала она. — Ты должна пойти на грядки и помочь работникам.

— О, — сказала Робин, когда Бекка Пирбрайт вывела остальных членов группы из столовой, и некоторые из них с любопытством оглянулись на Робин. — Э… хорошо. Может, мне пойти туда сейчас?

— Да, — отрывисто сказала женщина и ушла.

Робин достаточно долго проработала на ферме Чепменов, чтобы распознать едва уловимые признаки того, что кто-то находится в немилости. За столом для завтрака с ней все еще сидело несколько человек, но когда она взглянула в их сторону, все быстро отвели взгляд. Чувствуя себя неловко, она поднялась на ноги и отнесла пустую миску из-под каши и стакан к тележке, стоявшей у стены.

Выйдя из столовой и направляясь к большой овощной грядке, на которой она никогда раньше не работала, Робин нервно размышляла о том, что же она такого сделала, что ее низвергли с разряда высокопоставленных рекрутов. Может быть, дело в том, что она недостаточно восторженно отнеслась к концепции духовной связи? Неужели Тайо не понравилась ее реакция на их разговор, и он доложил о ней своей матери? Или кто-то из жительниц общежития сообщил, что видел, как она покидала его ночью?

Она обнаружила несколько взрослых, сажавших семена моркови на овощной грядке, в том числе и сильно беременую Ван. Там же находилось несколько детей дошкольного возраста в миниатюрных алых спортивных костюмах. Среди них была белобрысая Цин, которую легко было узнать по волосам цвета одуванчика. Только когда ближайший к Цин мужчина выпрямился во весь рост, Робин узнала Уилла Эденсора.

— Мне сказали прийти и помочь, — сказала Робин.

— О — сказал Уилл. — Хорошо. Ну, здесь есть семена…

Он показал ей, что нужно делать, а затем вернулся к своей собственной посадке.

Робин подумала, не вызвано ли ее присутствием молчание остальных взрослых. Никто из них не разговаривал, кроме детей, которые скорее мешали, чем помогали, больше интересуясь тем, как собрать семена и углубить пальцы в землю, чем тем, как что-то посадить.

Над грядкой с овощами, которая находилась с подветренной стороны от свинарника, витал сильный запах. Робин работала уже несколько минут, когда к ней подбежала Цин. В руках у ребенка была грубо сделанная из дерева игрушечная лопата, которой она стучала по земле.

— Цин, иди сюда, — сказал Уилл. — Подойди и помоги мне посадить.

Ребенок с трудом передвигался по влажной земле.

Пока Робин, согнувшись вдвое и медленно двигаясь, разбрасывала семена в борозде, она краем глаза наблюдала за Уиллом Эденсором. Это был первый шанс приблизиться к нему, если не считать ночного разговора между ним и Лин, о котором он не знал, что она его подслушала. Он был молод, но его волосы уже редели, придавая ему вид хрупкости и болезни. Ускорив сев, она как будто естественным образом смогла занять место рядом с Уиллом, когда он вместе с Цин обрабатывал соседнюю борозду.

— Она твоя, не так ли? — сказала она Уиллу, улыбаясь. — Она похожа на тебя.

Он бросил на Робин раздраженный взгляд и пробормотал,

— Нет никакого “моего”. Это материалистическое владение.