— Что? — спросила Робин.

— Записи допросов людей, которые обвиняют тебя в жестоком обращении с детьми.

— Боже мой!

— Не стоит говорить, что у меня их не должно быть. Попросил об одолжении.

При мысли о том, что она снова увидит кого-нибудь с фермы Чепменов, даже на пленке, у Робин второй раз за десять минут побежали мурашки по коже.

— Хорошо, — сказала она, сверяясь с часами, — во сколько ты будешь дома?

— Около восьми, наверное. Мне здесь нужно многое наверстать.

— Хорошо, отлично, тогда увидимся.

Она повесила трубку. Страйк, который на основании услышанного понял, что отношения Робин и Мерфи на самом деле не распались во время разлуки, сказал:

— Все в порядке?

— Отлично, — сказала Робин. — Райану удалось заполучить записи интервью с людьми, которые говорят, что я издевалась над Джейкобом.

— А, — сказал Страйк. — Хорошо.

Он не только обижался на то, что Мерфи мог получить доступ к информации, которую он не мог получить, он обижался на то, что Мерфи был в состоянии информировать или помочь Робин, в то время как он не мог этого сделать.

Робин смотрела вперед через лобовое стекло. Ее пульс участился: обвинение в жестоком обращении с ребенком, которое она пыталась отбросить на задворки сознания, теперь, казалось, нависло над ней, заслоняя августовское солнце.

Страйк, догадывавшийся о том, что творится в голове у Робин, сказал:

— Они не пойдут на это. Им придется отказаться от этого.

И как ты можешь быть так уверен? подумала Робин, но, прекрасно понимая, что в ее бедах Страйк не виноват, просто сказала:

— Ну, я надеюсь на это.

— Есть еще какие-нибудь мысли по поводу Кэрри Кертис Вудс? — спросил Страйк, надеясь отвлечь ее.

— Хм… — сказала Робин, заставляя себя сосредоточиться, — вообще-то, да. Кэрри спросила, что случилось с Беккой, и это было странно. Она, кажется, не помнила никого из других детей.

Страйк, который в тот момент не придал этому значения, сказал:

— Да, раз уж ты об этом заговорила — напомни мне, сколько лет было Бекке, когда умерла Дайю?

— Одиннадцать, — сказала Робин. — Значит, она не могла быть в детском общежитии в ту ночь. Слишком взрослая. И потом, у нас есть “Это была не шутка, это было не притворство”, не так ли?

И снова оба сидели молча, но на этот раз их мысли шли параллельно.

— Я думаю, Кэрри знает или верит, что Дайю мертва, — сказала Робин. — Не знаю… Может быть, это действительно было случайное утопление?

— Два утопления в одном и том же месте? Без тела? Возможно, напитки под воздействием наркотиков? Побег через окно?

Страйк снова натянул на себя ремень безопасности.

— Нет, — сказал он, — Дайю либо убили, либо она жива.

— Это очень разные возможности, — сказала Робин.

— Я знаю, но если мы сможем доказать это, то в любом случае “Утонувший пророк ” — каламбурно — пойдет ко дну.

Глава 99

Эта линия является представителем зла, которое должно быть искоренено.

И-Цзин или Книга Перемен

Робин приехала в квартиру Мерфи в Ванстедее в десять минут девятого этим вечером. Как и ее собственная, квартира Мерфи была дешевой, с одной спальней и имела неприятных соседей, в его случае — снизу, а не сверху. Она находилось в более старом и маленьком доме, чем у Робин, с лестницей, а не лифтом.

Робин поднялась на знакомые два пролета, неся с собой сумку для ночлега и бутылку вина, которая, по ее мнению, могла ей понадобиться, учитывая, что центральным развлечением вечера должен был стать просмотр видеозаписей интервью, в которых ее обвиняли в жестоком обращении с детьми. Она очень надеялась, что это из квартиры Мерфи доносится запах карри, потому что после целого дня, проведенного на бутербродах и арахисе, ей очень хотелось горячей пищи.

— О, замечательно, — вздохнула она, когда Мерфи открыл дверь и она увидела разложенные на столе картонные коробки с едой навынос.

— Я или еда? — спросил Мерфи, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

— Ты, за то, что достал еду.

Когда они только начали встречаться, интерьер квартиры Мерфи показался Робин откровенно удручающим, поскольку, за исключением отсутствия картонных коробок и развешанной в шкафу одежды, все выглядело так, словно он только что въехал. Разумеется, в квартире Страйка все было точно так же — никаких предметов декора, кроме школьных фотографий племянников, которую Люси не переставала ему присылать и которые обновлялась ежегодно. Однако то, что Страйк жил под крышей, придавало его квартире определенный характер, чего совершенно не было в однотипном жилище Мерфи. Потребовалось несколько визитов в квартиру Робин, чтобы Мерфи с нескрываемым удивлением отметил, что картины и растения удивительным образом меняют пространство, что вызвало у Робин смех. Однако она не сделала ни малейшей попытки изменить квартиру Мерфи: ни подаренных подушек, ни постеров, ни полезных предложений. Она знала, что подобные вещи могут быть истолкованы как заявление о собственных намерениях, и, несмотря на все недостатки, собственная квартира была ей дорога за независимость, которую она ей давала.

Однако сегодня вечером гостиная выглядела менее пустынной, чем обычно. На приставном столике стояли не только три комнатных растения Робин, которые она попросила Мерфи сохранить на время ее пребывания на ферме Чепмена, но и одна гравюра в рамке на стене, и зажженные свечи на столе среди лотков с едой в фольге.

— Ты украсил, — сказала она.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Это карта, — сказала Робин, придвигаясь к картине.

— Старинная карта.

— Лондона.

— Но это антиквариат. Что делает его стильным.

Робин засмеялась и повернулась, чтобы посмотреть на свои растения.

— И ты действительно сохранил их…

— Я не буду врать. Два из них умерли. Я купил замену. А вот этот, — он показал на филодендрон, который Страйк купил Робин в качестве подарка на новоселье, — наверное, чертовски трудно убить. Это единственный выживший.

— Что ж, я благодарна за замену, — сказала Робин, — и спасибо, что спас Филлиса.

— У них у всех были имена?

— Да, — сказала Робин, хотя на самом деле это была неправда. — Но я не буду называть новых в честь умерших. Слишком мрачно.

Теперь она заметила ноутбук Мерфи, стоящий на столе рядом с карри и тарелками.

— Видео там?

— Да, — сказал Мерфи.

— Ты их смотрел?

— Да. Не хочешь подождать, пока мы поужинаем?

— Нет, — сказала Робин. — Я лучше с этим покончу. Мы можем посмотреть, пока едим.

И вот они вместе сели за стол. Когда Мерфи налил ей бокал вина, а Робин положила на тарелку курицу с рисом, он сказал:

— Послушай, прежде чем смотреть — то, что они говорят, явно бред.

— Странно, но я это уже знаю, — сказала Робин, стараясь, чтобы ее голос звучал беззаботно.

— Нет, я имею в виду, что это явная чушь, — сказал Мерфи. — Они не убедительны — есть только одна, которая звучит так, как будто она может быть настоящей, но потом она уходит в чертовски странную сторону.

— Кто?

— Бекка какая-то.

— Пирбрайт, — сказала Робин. Ее пульс снова начал учащаться. — Да, я уверена, что Бекка убедительна.

— Она просто говорит более естественно, чем другие. Если бы она не впала в безумие в конце, можно было бы подумать, что она заслуживает доверия. Ты поймешь, что я имею в виду, когда мы посмотрим фильм.

— Кто еще дал показания?

— Пожилая женщина по имени Луиза и молодая по имени Вивьен.

— Луиза дала показания против меня? — сказала Робин в ярости. — Я ожидала этого от Вивьен, она отчаянно хочет быть духовной женой, но Луиза?

— Слушай, они оба как будто работают по сценарию. Я не смог получить видеозапись, на которой ребенок обвиняет тебя, мой собеседник не захотел ее передавать. Не могу его винить — это же семилетний ребенок. У меня их вообще не должно быть. Но мне сказали, что ребенок вел себя так, как будто его тренировали.