Фара:… способы заинтересовали ВГ…
Кевин:… не делай этого… сестры… еще в б… может быть, ожет, оставить одну…
Где-то неподалеку от места, где сидели Фара и Кевин, раздалась шумная песня, которая, конечно, была громка, как колокол.
И мы пели гимны и арии,
Земля моих отцов, м.. спр..
— Черт побери, — пробормотал Страйк. Группа пожилых валлийцев, как предположил Страйк, поскольку он не был уверен, кто еще может петь песню Макса Бойса, в течение следующих десяти минут пыталась вспомнить все слова, периодически срываясь на обрывки куплетов, которые снова обрывались, делая разговор Кевина и Фары совершенно неслышным. Наконец валлийцы вернулись к простому громкому разговору, и Страйк снова смог уловить слабую нить того, о чем говорили Фара и Кевин.
Кевин: …злые люди. Злые.
Фара: Как они…?
Кевин: … имею, жестоки… лицемер… я пишу к…
Фара: Ух ты, как здорово…
Один из валлийцев снова завел песню:
Но Уилл очень счастлив, хотя все его деньги пропали:
Он обменял пять фотографий своей жены на одну фотографию Барри Джона.
Аплодисменты приветствовали эти запомнившиеся строки, и когда крики стихли, Страйк снова услышал Кевина: ‘…звини, нужен….
Судя по отсутствию разговоров с Фарой, Страйк предположил, что Кевин пошел в туалет.
Следующие пятьдесят минут записи оказались бесполезными. Мало того, что шум в пабе становился все громче, так еще и голос Кевина становился все более невнятным. Страйк мог сказать Фаре, что предлагать неограниченную выпивку молодому человеку, который с детства не притрагивался к спиртному, было ошибкой, и вскоре Кевин стал невнятно и бессвязно говорить, а Фара изо всех сил пыталась уследить за тем, о чем он говорит.
Кевин: …и она утонула… сказали, что утонула…
Фара: (громко)… Говоришь о Дай…?
Кевин: … ранная вещь случилась, которую я продолжаю… вспомин… тыре из них…
Фара: (громко) Четыре? Ты сказал “четыре”?
Кевин: … больше, чем просто Шри… милая с детьми, и она… Бек заставила Эмл… невидим… лное дерьмо…
Фара: (громко)… экка заставила Эм..и солгать, ты с…?
Кевин:… под наркотиками… ей разрешали выходить… она могла доставать вещи… проносить их… .. не заботилась о настояще… Однажды у нее была шоколадка, а я украл немного… хулиганка, однако…
Фара: (громко)… кто был… ганкой?
Кевин: ..вали льготы… собираюсь поговорить с ней… встретится со мной….
Фара: (очень громко) Кто-нибудь из церкви собирается встретиться с тобой, Кев…?
Кевин: …и ответить…
Страйк нажал на паузу, перемотал и снова прослушал.
Кевин:… обираюсь поговорить с ней… встретится со мной…
Фара: (очень громко) Кто-нибудь из церкви собирается встретиться с тобой, Кев…?
Кевин: ….и ответить за это… часть…
Фара: (настойчиво) Ты собираешься встретиться с кем-то из…?
Кевин: ..она сказала, ей было тяжело… и эти свиньи…
Фара: (раздраженно) Забудь о свиньях…
— Пусть говорит про этих чертовых свиней, — прорычал Страйк в диктофон.
Кевин:… любил свиней…известно, что тогда случилось… вот почему… и я был в лесу… и Бек…сказала мне, чтобы я перестал… ведь дочь… я не доносчик…
Фара:… Дайю в лесу?
Кевин:… не… был……думаю… там был заговор… в нем… все… если я прав… но… лес… не… шторм дул… но слишком мокро… странно… я…. должен был… для наказания… экка сказала мне… извини, должен…
Страйк услышал громкий стук, как будто упал стул. У него возникло ощущение, что Кевин неуклюже направился в туалет, возможно, чтобы его вырвало. Он продолжал прислушиваться, но в течение последующих двадцати пяти минут ничего не происходило, кроме того, что валлийцы становились все более буйными. Наконец он услышал, как Фара сказала:
— Извините… вы… в туалете? На нем синяя…
Через пять минут громкий валлийский голос произнес,
— Он в ужасном состоянии, милая. Тебе придется отвести его к себе.
— О, ради бога… спасибо, что проверили, что…
Раздался шорох, звук дыхания, и запись закончилась.
Глава 80
Внешние условия препятствуют продвижению вперед, подобно тому, как потеря спиц колеса останавливает продвижение повВГЦи.
И-Цзин или Книга Перемен
Шах отбыл в Норфолк в полдень в четверг, захватив с собой письмо от Страйка, в котором Робин предписывалось оставаться рядом с пластиковым камнем после прочтения, потому что Шах будет ждать поблизости с выключенными фарами своей машины и кусачками наготове, чтобы обеспечить безопасный проход через колючую проволоку. В тот вечер Страйк отправился ужинать к Люси, чувствуя себя на удивление бодрым, учитывая, что на следующий день ему предстояло встать в шесть утра, чтобы ехать в Глостершир, и предстоящий вечер его не радовал.
Хотя Тед был рад видеть своего племянника, Страйку сразу стало ясно, что состояние его дяди ухудшилось даже за те несколько недель, что он его не видел. Появилась какая-то неясность, чувство разобщенности, которого раньше не было. Тед улыбался и кивал, но Страйк не был уверен, что он следит за ходом разговора. Дядя с недоумением наблюдал за тремя сыновьями Люси, суетящимися на кухне и выходящими из нее, и оброщался к ним с формальной вежливостью, которая говорила о том, что он не уверен, кто они такие.
Попытки Страйка и Люси выпытать у Теда, где и как он хочет жить, ни к чему не привели, поскольку Тед был склонен соглашаться с любым предложением, даже если оно было противоречивым. То он соглашался с тем, что хочет остаться в Корнуолле, то с тем, что лучше было бы переехать в Лондон, то с тем, что ему нужно больше помощи, То, внезапно вспомнив прежнего Теда, спонтанно заявлял, что он прекрасно справляется и никто не должен о нем беспокоиться. В течение всего ужина Страйк чувствовал напряжение между сестрой и зятем, и, конечно, когда Тед устроился в гостиной перед телевизором с чашкой кофе без кофеина, состоялся неловкий разговор втроем, в ходе которого Грег высказал свое чувство обиды.
— Она хочет, чтобы он жил с нами, — сказал он Страйку, нахмурившись.
— Я сказала, что если мы продадим дом в Корнуолле, то сможем построить к дому пристройку, — сказала Люси своему брату.
— И потерять половину сада, — сказал Грег.
— Я не хочу, чтобы он попал в дом престарелых, — со слезами на глазах сказала Люси. — Джоан была бы противна сама мысль о том, что он может оказаться в доме престарелых.
— Ты что, собираешься бросить работу? — спросил Грег у своей жены. — Потому что если ему станет хуже, он будет работой на полный рабочий день.
— Я думаю, — сказал Страйк, — нам нужно провести полное медицинское обследование, прежде чем что-то решать.
— Это просто откладывание дела на потом, — сказал Грег, чье раздражение, несомненно, объяснялось тем, что Страйк вряд ли будет испытывать дискомфорт от каких-либо изменений в условиях жизни Теда.
— Есть разные места, — сказал Страйк Люси, не обращая внимания на Грега. — Если бы мы устроили его в какое-нибудь приличное место в Лондоне, мы могли бы обеспечить ему регулярные встречи. Брать его с собой на прогулки…
— Тогда Люси будет бегать за ним, как будто он живет здесь, — сказал Грег, явно намекая на то, что Страйк вообще не будет бегать. — Он хочет остаться в Корнуолле, он так и сказал.
— Он сам не знает, что хочет, — пронзительно сказала Люси. — То, что случилось во вторник, было предупреждением. Ему больше небезопасно жить одному, с ним могло случиться что угодно — что, если бы он попытался уплыть на своей лодке?
— Именно это меня и беспокоило, — признался Страйк.
— Так продайте лодку, — сердито сказал Грег.
Разговор закончился, как и предполагал Страйк, без принятия какого-либо решения, кроме того, что Теда нужно показать специалисту в Лондоне. Поскольку Тед был измотан неожиданной поездкой в Лондон, он лег в девять, а Страйк вскоре после этого уехал, надеясь максимально выспаться, прежде чем встать и поехать в Торнбери.
