Позже, растянувшись на Клайве, пока он лениво рисовал узоры на моей спине кончиками пальцев, я закрыла глаза и снова стала искать маленькие зелёные точки. На этот раз я нашла Лиан в коридоре за дверью библиотеки. Решив, что я слишком довольна, чтобы беспокоиться, я прижалась к нему.

ГЛАВА 4

Редкий момент размышления

Несколько беспокойных часов спустя я открыла глаза. Было темно. Клайв лежал у меня за спиной, рукой обнимая меня. Умирали ли вампиры в дневное время? Клайв определённо верил, что это так. Я — не так уж сильно. Учитывая довольно чрезвычайную ситуацию, Клайва можно было бы разбудить. Он не был на пике своих возможностей, но он был на высоте. Он считал, что это связано с его силой и возрастом. Я утверждала, что если он вообще мог двигаться или говорить, то он не был мёртв.

Когда мы были в Новом Орлеане, я экспериментировала с одним из вампиров Лафитта, который ворвался в наш таунхаус. Стефо поймала его и поместила в камеру Клайва в подвале. Когда я глубоко погрузилась в его разум, я обнаружила, что синапсы срабатывают. Медленно, конечно, но умственная активность не прекращалась. Я верила, что вампиры днём находятся в своего рода регенеративном стазисе, а не мертвы.

Всё это должно было объяснить, как я узнала, что сейчас дневной свет. Вампиров не было поблизости. Низкий уровень негодования, который преследовал меня каждое мгновение в ноктюрне, отключился, как только взошло солнце. Вы могли бы подумать, что это будет означать для меня более крепкий сон днём, но вы ошибаетесь. Внезапное отсутствие враждебности, по правде говоря, заставило меня остро осознать, как это было по-настоящему и утомительно. Моя жизнь в ноктюрне стала постоянной готовностью к нападению. Я хотела быть с Клайвом, но это было слишком.

Когда я попыталась выскользнуть из кровати, Клайв напряг руку и прижал меня к себе. Видите? Он ненавидел, когда я уходила днём. Я схватила свой телефон и направилась в ванную. Ещё даже не рассвело, а я уже полностью проснулась. Вчера была доставлена огромная партия книг, и я с нетерпением ждала возможности распаковать и обработать их. Я решила использовать свою неугомонную энергию для благой цели.

Умывшись и заплетя косу, я направилась к шкафу. Какому бы миньону Клайв ни поручил эту работу, он неуклонно заполнял огромную гардеробную с тех пор, как я приехала. Там было много модной одежды, но мне понравилось, что тот, кто делал покупки, получил памятку о том, что Сэм каждый день носит джинсы и топы с длинными рукавами. Джинсы действительно сидели хорошо — откровение для меня — футболки были гораздо лучшего качества, а свитера были мягкими, как мечта, но все они подходили для работы.

То же самое касалось и обуви. Здесь были красивые ботинки и туфли на высоких каблуках, но мой личный покупатель подарил мне целую радугу кроссовок для бега, пару в тон каждому топу или толстовке. Мне нужно было не забыть спросить Клайва, кто ходил по магазинам. Кто бы это ни был, он, похоже, не испытывал ко мне ненависти.

Одетая и готовая, я бесшумно проскользнула через тёмный дом. Норма — человеческий посредник Клайва, которая занималась делами в течение дня — должна была приступить к работе только через несколько часов. Я подумывала о том, чтобы постоять за дверью Лиан, как она сделала с нами прошлой ночью, и попробовать прочитать её мысли, но какой в этом был бы смысл? Я знала, что она считала меня отбросом, как и большинство вампиров, и я знала, что она хотела занять моё место в привязанности Клайва. Ничто из этого не стоило того, чтобы я теряла зрение.

Мои способности некроманта означали, что у меня была близость к мёртвым — в данном случае, вампирам, — но это пришло не без своей цены. Насколько я это понимала, вторжение в чужие мысли или эмоции нарушало естественный баланс. Чтобы восстановить баланс, необходимо было произвести платёж. Для меня эта плата приняла форму временной слепоты. Однако то, чему я научилась, я вычитала в книгах. Мне нужно было найти некроманта, который согласился бы обучить меня, желательно до того, как моей тёте удастся убить меня. Проблема заключалась в том, что некроманты были чертовски редки.

Ноктюрн находился в Пасифик-Хайтс, всего в нескольких милях от «Убиенной Овечки». Клайв пилил меня, чтобы я ездила на работу на одной из его машин, пытаясь обезопасить меня во время поездок на работу. Я отказывалась, напоминая ему, что люблю бегать. Оборотень как не крути. Но дело было в том, что я не умела водить машину.

Я знала, что должна была сказать ему об этом в первое же его предложение, но мне было неловко. Он был таким старым, могущественным… был везде, делал всё, убивал всех, а я была книжным ботаником, которая скрывалась большую часть своей жизни, которую бросили в Сан-Франциско, чтобы жить или умереть самостоятельно в возрасте семнадцати лет. Когда бы я научилась водить машину?

Так или иначе, Дейв обещал, что научит меня. Я скажу Клайву, как только пойму, как это делать.

Ранняя утренняя пробежка была холодной и влажной. Во многих домах по пути постоянно горели праздничные огни или просто мигали. Весёлая причуда цветных лампочек подняла мне настроение. Жаль, что мы не отмечали каждый сезон разноцветными огоньками.

Добравшись до «Убиенной Овечки», я направилась прямо на кухню в поисках остатков еды, которые я могла бы съесть на завтрак. Дейв не разочаровал. На кухне я нашла накрытую тарелку с булочками с корицей и запиской, напоминающей мне оставить одну булочку для Оуэна. Хех. Посмотрим.

Я поела за столиком в баре, наблюдая, как океан кружит у стеклянной стены, а небо над головой всё ещё сохраняет оттенки розового. Иногда, ни с того ни с сего, этот вид поражал меня. Проведя своё детство в бегах, постоянно прячась, я обзавелась собственным домом, чем-то стабильным. В течение семи лет у меня было своё собственное место в этом мире. Моя тётя не отберёт его у меня.

После того, как я поставила грязную посуду в посудомоечную машину, я загрузила первые несколько коробок с книгами на ручную тележку и покатила её в книжный магазин. Казалось на дворе стояло рождественское утро, а я открывала коробку за коробкой, вытаскивая красивые новые книги. Я сверила названия со своим заказом, ввела их в программу описи, а затем разложила по тележкам для разных разделов книжного магазина.

Я не осознавала, что занималась этим уже несколько часов, пока не почувствовала лёгкое давление на свои обереги. Я проверила телефон. Ещё не пришло время открываться. Однако там висело сообщение от Оуэна с просьбой впустить его. Он пришёл рано. Я открыла обереги и услышала шаги, направляющиеся вниз.

— Сэм? — позвал Оуэн.

— В книжном магазине.

В дверях появились Оуэн и его мама Лидия.

— Чёрт возьми, ты уже давно этим занимаешься. Во сколько ты пришла сюда?

Оуэн подошёл к тележкам и начал собирать книги, изучая обложки и читая обратную сторону. Настоящий библиофил.

— Некоторое время назад. Доброе утро, Лидия. Ещё раз спасибо вам за помощь прошлой ночью, — я опустошила ещё одну коробку. — Не знаю, что бы мы делали без вас и Лайлы.

Лидия отмахнулась от моей благодарности, пересекла комнату и поцеловала меня в щёку.

— Мне просто жаль, что никто не понял, что происходит, пока он не напал на тебя.

Оуэн отложил книги, которые изучал и, подойдя, встал рядом с мамой.

— Слушай, мы пришли пораньше, потому что мама нашла тебе некроманта.

— Что?

Моё сердце подпрыгнуло при мысли о том, что я смогу защитить не только себя, но и своих друзей от Эбигейл.

— Я не хочу обнадёживать тебя, — сказала она, похлопав меня по руке. — Она не согласилась тренировать тебя. Однако готова встретиться с тобой, и это хороший знак. Оуэн подменит тебя здесь, чтобы я могла отвезти тебя.

— О.

Если она не сочтёт меня достойной или что-то в этом роде, я вернусь к борьбе с Эбигейл только с теми знаниями, что я смогла почерпнуть из книг.

— Когда мы отправляемся?