— Нам нужны закуски, — сказала она, наливая ещё.

— Точно, хороша идея. Дай-ка, посмотрю, что Дейв оставил на кухне.

Я снова вскочила и направилась на кухню.

— Ха! Это для того, чтобы у парня отвалился член.

Её кудахтанье последовало за мной на кухню.

— Добавь это в закладки! — крикнула я в ответ, открывая дверцы шкафа в поисках закусок.

Я вернулась в бар с большой банкой орехов — тех, что я раздавала посетителям, — остатками печенья, которое Дейв испёк в последний вечер, когда мы были открыты, и пакетом чипсов. Бросив всё на стол, я сказала:

— На кухне есть мороженое и попкорн в микроволновке. Не уверена, что еда в холодильнике всё ещё в порядке, поэтому я не рискнула.

— Это подходит.

Стефо разорвала пакет с чипсами, схватила горсть и перевернула страницу.

— Подожди! Никаких жирных пальцев на редких гримуарах!

Я побежала за салфетками и вернулась с рулоном бумажных полотенец.

Она поворчала насчёт чопорных волков, но вытерла пальцы, прежде чем снова прикоснулась к книгам.

— Эй, это круто. Это может скрывать тебя на короткие промежутки времени.

— Отметь это. Честно говоря, это может быть пустой тратой времени. Я не такая ведьма, так что, возможно, я не смогу творить эти заклинания, но я хочу попросить Лидию, посмотреть, есть ли какие-нибудь из них в пределах моей досягаемости. Я сотворила очищающее заклинание, чтобы избавиться от сочившегося зла из монастыря в Новом Орлеане. Оно сработало. И я сотворила открывающее двери заклинание, чтобы разбить окно и позволить призраку сбежать. Так что я, кажется, могу творить некоторые заклинания.

Пожав плечами, я добавила:

— До того, как мы узнали, что я некромант, Лидия пыталась научить меня быть нормальной ведьмой, и я потерпела сокрушительный провал.

— Я могла бы сказать тебе, что ты ненормальная, малыш, — ответила она, снова наполняя наши бокалы. — И у нас закончилась выпивка.

Отодвинув гримуар в сторону, я отнесла пустой кувшин обратно в бар и снова начала смешивать коктейль.

— Думаю, мне нужно будет позвонить Клайву для эвакуации, когда зайдёт солнце. К тому времени прогулка может уже не быть на повестке дня.

Хихикая, Стефо перевернула страницу.

— О, мне нравится это. Оно вытягивает правду из уст лжеца.

— Удобно, но, вероятно, не очень поможет в бою.

— О, я не знаю. Правда может быть очень сильной, особенно когда её скрывают.

— Хорошее замечание. Отметь его.

Оказалось, что первый гримуар, который я не могла прочитать, был написан на валлийском языке, и его смогла прочитать Стефо. Итак, пока она искала заклинания в этой книге, я вернулась, чтобы просмотреть некоторые страницы, которые я отметила.

— Ты гречанка. Кстати, откуда ты знаешь валлийский?

Мои ноги тоже были на стуле, пока я листала заклинания. Я продолжала возвращаться к тому, что призывало духов утащить врага, пытаясь понять, как я могла бы заставить его работать на меня.

— Тысячи лет, сестра. Ты подбираешь много дерьма. Разве я не заплела тебе французскую косу у Лафитта? Я знаю всякую чушь. Ты хочешь, чтобы я объяснила тебе 401(к)¹⁰? Я тоже могу это сделать.

— Не прямо сейчас, но спасибо. Так почему же ты так и не научилась водить машину?

Съёжившись, она перевернула страницу.

— У меня был неудачный опыт.

— Не могла бы ты уточнить?

Игнорируя меня, она продолжила просматривать корявый почерк и переворачивать страницы. Наконец, она сказала:

— Нет.

Тридцать минут спустя закуски исчезли, и я стояла за стойкой, смешивая ещё один кувшин «Лемон Дроп Мартини». Я тоже была более чем немного пьяна, но тут были только мы со Стефо. Никого другого здесь не было, чтобы воспользоваться моей слабостью. Я могла бы поспать в задней части или позвонить Клайву. Чувствуя себя в безопасности и расслабленно, я спросила Сфено, не следует ли нам перейти на мороженое.

— Чёрт возьми, да, мы должны.

Она перевернула страницу и продолжила чтение. Выпивка действовала на неё не так, как на меня. «Тысячи лет вырабатывалась выносливость», — предположила я.

— Твои сёстры будут злиться, что ты со мной сегодня днём?

Я чертовски плохо справлялась с перемешиванием ежевики, но неважно. Никто из нас не был придирчив к презентации.

— Они, наверное, не заметили, что я ушла.

Она наклонила пакетик с чипсами и вытряхнула крошки в рот.

— У Эвриалы палка так глубоко засела в заднице, что я удивлена, что она не повредила жизненно-важные органы. Чувство превосходства отнимает у неё много сил, поэтому большую часть дня она спит.

Я хихикнула. Именно так я и определила её старшую сестру.

— А Медуза, чёрт, — Стефо в изнеможении откинула голову назад. — О, мои боги, она копит оскорбления, как дракон копит сокровища. Она помнит каждое оскорбление, каждый жест, каждое грёбаное закатывание глаз, и она ежедневно выкладывает их, чтобы доказать, насколько она была подавлена всю свою жизнь. Если мне придётся ещё раз услышать, как мой секс с её парнем разрушил её жизнь, я сорвусь!

Я поёжилась.

— Ну, блин, это действительно звучит плохо.

— Только когда я формулирую это так, как она. Правда в том, что она пыталась украсть моего любимого мальчика-игрушку, пока меня не было. Я прихожу домой, назначаю свидание, а потом она врывается в мою комнату, плача о том, как он изменяет, а я разрушаю её жизнь, — Стефо покачала головой. — Драма. Почти две тысячи лет мне приходилось слышать о том, как я украла её единственную настоящую любовь. Типичный средний ребёнок, отчаянно нуждающийся во внимании.

— Подожди. Она средний ребёнок? Я думала, что это ты.

Я налила свежий лимонный сок в шейкер.

— Нет. Я младшая и единственная нормальная в группе. Предоставление им времени наедине означает, что они могут жаловаться на меня сколько душе угодно, и мне не нужно слушать.

Тяжёлые шаги загрохотали вниз по лестнице, и я подпрыгнула, моё сердце подскочило к горлу. Я не была готова. Мой мозг был слишком затуманен, чтобы мыслить здраво, чтобы защищаться.

Чёрные ботинки, а затем джинсы. Дейв. Выдохнув, я прислонилась к стойке бара.

— Какого хрена вы двое здесь делаете? — его тон был неприветливым.

Он всегда был сварливым, но в его голосе звучала неподдельная злость.

— Отвали, Мальчик-Демон. Это её бар. Она может делать всё, что захочет.

Стефо перевернула страницу, ни разу не удостоив его взглядом.

Однако когда он вышел из-за стойки, она отложила гримуар в сторону и встала.

Схватившись рукой за лысую голову, он стукнул кулаком по стойке бара.

— Ты не должна быть здесь!

В панике я медленно попятилась назад. Это был Дейв. Он был моим сварливым защитным укрытием в течение семи лет. Однако теперь в его чёрных, как у акулы, глазах не было ничего, кроме ненависти. Стефо подошла к нему сзади, и я подняла руку.

— Не надо, — сказала я ей.

Она не могла убить его. Неважно, что Эбигейл делала с ним, он был Дейвом.

— Не надо что? — прорычал он. — Всегда там, где тебя не должно быть.

Адреналин и страх прочищали мне голову.

— Ты сильнее, чем она. Не позволяй ей превратить тебя в марионетку.

— Что, чёрт возьми, ты знаешь? Прячешься за своим вампиром, оставляя остальных нас иметь дело с постоянной грёбаной болью и бесконечным шёпотом.

Он снова ударил себя по голове.

— Мне жаль.

— К чёрту твои сожаления. Мне нужно, чтобы это прекратилось! — взревел он, протягивая руку и хватая меня за шею, сжимая.

Стефо потянулась к повязке на глазу, и я снова подняла руку. Дейв не умрёт из-за меня, не так, как Марта.

Пламя вырвалось из его руки, и я поняла, что он задумал. Выпустив когти, я полоснула ими по его лицу, пытаясь вырвать его из-под чар Эбигейл. Он не вздрогнул от боли, хотя на висках у него проступил пот и всё тело затряслось. Рука на моей шее задёргалась в конвульсиях, перекрывая мне доступ воздуха, прежде чем отпустить на волосок и снова впустить его. Тот факт, что я вообще дышала, означал, что он боролся с ней.