— И что, деревянные дома ломать заставят? Да им ещё сто лет стоять!

— Зачем ломать? Всё тем де кирпичом обложат, и при черепичной крыше никакой пожар не страшен.

— А ведь и точно, Лукьян… От кого, говоришь, ты это слышал?

— Да мало ли от кого, Фёдор Нилыч. Слухами земля полнится.

— А ведь есть в твоих словах правда, Лукьян. И думается мне, что ежели возьмёшь меня в долю, то и у тестя занимать не придётся. Вдвоём-то мы всяко больше заработаем.

— Как же валуны твои?

— Уже не мои, уже наши будут. Одно другому не мешает, будешь ещё и с камней зарабатывать. По рукам, Лукьян?

Иоанн Васильевич появился на крыльце царского терема как-то незаметно и неожиданно. Вот только что его не было, но вот он ужестоит на верхней ступеньке и машет рукой светлейшему князю Самарину. А кому же ещё может махать первый русский царь?

Вообще-то в глубине души президент Российской Федерации ждал более помпезного появления царя-батюшки. Одежд парчовых с золотой вышивкой ждал, золотых цепей и оплечий ждал, да хотя бы шапку Мономаха с крестиком на макушке… Увы, её тоже нет. Или она позже появилась в качестве непременного атрибута русских самодержцев? Впрочем, какая теперь разница.

Одет Иван Третий просто и со вкусом, хотя и опережает моду лет на четыреста с лишним. Ткани, правда, добротные и дорогущие, это даже издалека видно. На ногах сапоги, но не цветные сафьяновые, а обычные хромовые офицерские с голенищем почти до колен. Между голенищами и кафтаном видны штаны тёмно-синего цвета из тонкой шерсти. Кафтан же… наверное его в будущем назовут венгеркой, а сейчас сами венгры вряд ли догадываются о существовании своей национальной одежды.

Вот и весь царский наряд, дополненный широким поясом с покрытой коричневым лаком деревянной кобурой. Судя по её размерам, не меньше чем немецкий артиллерийский люгер царь носит. Хороший выбор. Если память не изменяет, то в переданном Андрею Михайловичу Самарину устаревшем оружии из «закромов Родины» была пара сотен таких пистолетов.

Самарин поднёс к уху негромко пискнувшую рацию и кивнул:

— Пора, господа-товарищи. Нас ждут. Идём степенно и величаво, будто в туалет после пяти литров пива.

Президент Бунин хмыкнул от образности сравнения, и шагнул наружу. Оглянулся:

— Иван Баирович, Андрей Дмитриевич…

— Идём. Чёрт знает куда, но идём.

Встреча произошла ровно посредине расстояния между крыльцом и каретой, в заранее определённой точке. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы увидеть разметку на брусчатке под каретой, и несколько отметок, указывающих на статус и долгожданность встречаемого гостя. Последняя отметка обнаружилась уже на ступеньках.

Этикет этой версии средневековой Руси предполагал почти родственные объятия государя-кесаря с президентом, и дружеские рукопожатия со всеми остальными. А тем временем Андрей Михайлович представил участников высокой делегации:

— Сергей Сергеевич Бунин, избранный правитель Российской Федеративной Империи!

Народ на площади разразился приветственными криками.

— Князь Иван Баирович Иринчеев, главный воевода!

— Ура! Добро пожаловать!

— Князь Андрей Дмитриевич Ковров, глава Посольского приказа и Приказа Дел Иноземных!

Народ опять выразил ликование. Ну а чего бы не ликовать, если здесь собрались люди сытые и обеспеченные, а частью даже и богатые. Хлеб насущный есть, а тут как раз и зрелище бесплатное подоспело. Вот о прошлом годе, когда французский посланник приезжал, вообще потеха была, закончившаяся, правда, весьма печально для иноземного графа. Вместо приёма он был прилюдно брит наголо для избавления от вшей, насильно пропарен в бане для тех же целей, и выдворен из страны с запретом появляться здесь в ближайшие сорок лет. В бане парили, конечно же, без свидетелей.

Оно и правильно, потому что вошь есть личинка дьявола, а поддержание чистоты телесной является проявлением любви к Господу, создавшему человека по образу и подобию своему. Патриарх в своих проповедях и посланиях неоднократно заявлял, что с посещения бани хотя бы раз в неделю начинается путь к праведной жизни, а совершающие омовения трижды в неделю будут на Страшном Суде стоять по правую руку от Спасителя и судить нечистоплотных.

А француз-то что удумал, а? Прямо как есть к государю-кесарю заявился, вот и получил… Свинья!

После протокольных объятий и рукопожатий Иван Третий улыбнулся:

— Рад личному знакомству, товарищи. До этого лишь заочно, только в телевизоре и интернете…

— У вас есть интернет? — поразился российский президент.

— Нет, но он есть в Любимовке у Андрея Михайловича, а я там бываю не реже чем в Москве. Но бог с ним, с интернетом! Приглашаю на скромный ужин, который нам заменит обязательный в таких случаях пир. Обжираловка нынче не в моде.

— Согласен, — кивнул Сергей Сергеевич. — Куча посторонних чавкающих и рыгающих людей отвлекает. Даже, я бы сказал, раздражает.

— Да, и извините, что вот так прямо с дороги, без отдыха, бани и прочего, но время не терпит — уже завтра начинаются торжества по поводу удочерения моей невесты императором Касимом, и там будет совсем не до разговоров.

— Ничего страшного, мы не устали, — отмахнулся президент. — Тем более баржа была оборудована неплохой душевой с круглосуточной горячей водой. Путешествовали с комфортом.

— Уровень студенческого общежития, — усмехнулся Иван Третий. — Может быть, чуть получше.

— Э-э-э…

— Я студент-заочник третьего курса Московского института стали и сплавов. Сам в общаге не жил, но во время сессий к друзьям заглядываю.

— Однако… — протянул президент, и почему-то посмотрел на Андрея Михайловича. — И много таких студентов, если не секрет?

Светлейший князь Самарский тяжело вздохнул:

— К сожалению, пока только один Иван сдал экстерном экзамен за курс средней школы и официально поступил в институт. Но в различных средних учебных заведениях на платной основе обучаются ещё тысяч шесть-семь. Точнее не могу сказать, этим у нас Полина Дмитриевна занимается.

— А по каким специальностям?

— Разумеется, в театральных училищах нет никого. А вот металлообработка во всём её разнообразии в большом почёте — слесаря, литейщики и сталевары, токаря и фрезеровщики, прочие нужные профессии. Но мы отвлеклись.

— От чего отвлеклись? — не понял президент.

— От приглашения на ужин. Предлагаю продолжить разговор за столом.

Народ на площади обратил внимание на затянувшуюся процедуру встречи и оживлённый разговор высоких сторон, и принялся обсуждать причины столь вопиющей задержки. Версии выдвигались разные, но большинство сходилось во мнении, что скоро быть большой войне. Только вот непонятно с кем. Европа? Так она давно уже не соперник, варится в собственном соку и боится высунуться за пределы границ, чтобы не привлечь недоброе внимание СССР.***

***Скифский Союз Степи и Руси — шутка Светлейшего князя Самарского принята за чистую монету и вошла в официальные документы***

С турками война? Вообще не смешно — нехристи заняты увлекательной резнёй с ромеями, но когда им это позволяют в строго отведённое время. Нет, турок никакой не противник.

Кавказ? Ещё несколько лет назад была такая опасность, но как князь Кабарды сунулся конным войском под чугунную картечь в попытке набега на Касимов, так все там и остались. Шутка ли, неделю остатки кабардинского воинства лопатами в мешки соскребали и хоронили. Так что Кавказ нынче мирный.

Разве что далеко на востоке повоевать придётся в неведомых землях, где по слухам одни псоглавцы живут? Точно! Псоглавцев ещё не били, но нужно же когда-то начинать!

Глава 4

— Это и есть знаменитая сорокалетняя медовуха? — министр иностранных дел Российской Федерации взвесил в руке массивный серебряный кубок.

Говорил он негромко, но как раз в этот момент во всеобщем застольном разговоре случайно образовалась пауза, и обращённый к Самарину вопрос услышали все. Русский государь-кесарь Иоанн Васильевич с преувеличенной грустью вздохнул: