Как легко было раньше, усмехнулся Гирин. Сплошная служба! А теперь у него есть родной дом — двушка на Кирова. И, чем дальше уходит корабль, тем сильнее тянет к своим, в тепло и уют. Окунуться в родные запахи, услышать воинственные и малость картавые кличи «Иваныча», строгое, но любящее ворчание Настеньки…

Зато какое это счастье — вернуться!

— Товарищ старший лейтенант… — матрос деликатно кашлянул.

— А, да… Задумался что-то!

Встряхнувшись, Гирин резво поднялся по трапу на борт ТАВКР «Рига».

Авианосец совершенно игнорировал волну, пришвартованный к огромному понтону-проставке, связующему звену между кораблем и берегом, где светилась электростанция, а рядом шипела мощная котельная — они снабжали «Ригу» током и паром. Не гонять же свое машинное отделение! Оно — для войны.

Старлей, улыбаясь, зашагал к «острову», похожему на многоэтажку. На палубе выстроилась в ряд целая эскадрилья «Су-27К» с заиндевевшими крыльями. Настоящие палубные истребители!

«Красавцы!» — мелькнуло у Гирина, и он тут же вытянулся по стойке «смирно», замечая подошедшего командира корабля, каперанга Ярыгина, знакомого лишь по блеклому фото в газете «На страже Заполярья».

— Товарищ капитан первого ранга! Старший лейтенант Гирин явился для дальнейшего прохождения службы!

— Вольно, старлей, — проворчал Ярыгин, улыбаясь уголком губ. — Товарищ Мехти уже расхваливал вас. Так вы с мичманов?

— Так точно!

— Уважаю, — с достоинством кивнул «капраз». — Значит, так, старлей… Завтра выходим в море, двинем в составе 7-й ОПЭСК. Смотрите, палубный авиаполк укомплектован, но готова лишь лидерная группа из двадцати пилотов, допущенных к полетам с корабля — плохо отработаны ночные взлет и посадка. А вся зараза в том, что световые зоны ОСП «Луна-3» и телесистема контроля посадки «Отводок-Раскрепощение» рассогласованы с бортовой аппаратурой «Резистор К-42»… Займитесь, товарищ старший лейтенант.

— Есть, товарищ командир! — Гирин с матросской лихостью отдал честь.

«Плавали — знаем!» — подумал он.

В воображении соткалось видение — Настя с малышом, аки мадонна — и растаяло. Но душе стало чуть теплей.

Тот же день, позже

Московская область, «Сосновка-1»

Снегу навалило изрядно, однако подъезд к госдаче Суслова был расчищен до асфальта. Михаил Андреевич хоть и отошел от дел, но ребята из «девятки» справно несли службу. А чего ж лопатой не помахать, в молодецком-то ухарстве?

«Волгу» я скромно пристроил в уголку двора. И вышел, вдыхая бесподобный запах снега и хвои. Несменяемый начохр Мартьянов приветственно помахал мне рукой — зачастил я сюда, с самой осени.

Даже не знаю, что меня тянуло в «Сосновку». Может, память о «прошлой жизни»? В той реальности Суслов помер еще шесть лет назад, а в этой жил-поживал, да добра наживал. Хотя про добро — это для рифмы, не тот человек. Михаилу Андреевичу вручили однажды премию Димитрова — десять тысяч долларов, так он отдал всю сумму на благоустройство Пискаревского кладбища…

— О, тезка пожаловал!

Задумавшись, я не заметил, как на аллее показался хозяин дачи. Всё такой же, высокий и сухопарый. В вечном своем сером пальто с каракулевым воротником, Суслов шагал широко и бодро, от шаткой старческой походки и тени нет.

А ушанка, надетая набекрень, вводила его в образ загулявшего колхозника.

— Здравствуйте, Михаил Андреевич!

— Здравствуйте, здравствуйте, Миша! Спасибо, что заехали, а то я, стоило месяцок поотшельничать, безнадежно отстал от паровоза действительности!

— Не прибедняйтесь, Михаил Андреевич, — тонко улыбнулся я. — Никогда не поверю, что вы ушли от мира!

— Да надоел он мне! — жизнерадостно сообщил экс-идеолог. — Как жизнь? Как ваши ненаглядные?

— Рита в МИБ устроилась, финаналитиком… Это Международный инвестиционный банк. А мала́я вчера четверку по чистописанию получила, так весь вечер рыдала…

— У отличниц свои горести. — по-дедовски улыбнулся Суслов. — Первоклашка?

Я кивнул.

— А сестрица ваша… Настя, да? Я ее только девочкой и помню.

— Девочки растут… Она сейчас в Мурманске, у нее муж — морской офицер. Ну, замуж-то она за мичмана выходила! Родила мальчика и поступила в универ в один год. На инженера выучилась… Они с Иваном оба — по электронике пошли…

— Все растут! — засмеялся хозяин, и сделал гостеприимный жест. — Прошу! Мне не только охрану оставили, но и повариху.

— Страна не обеднеет, Михаил Андреевич…

— А уж какие Нина творит котлеты, какое пюре! Поняли намек? Обед скоро, хе-хе…

— Ну, по вам не скажешь, что вы отъявленный чревоугодник.

— Не отъявленный, но угождаю! В старости начинаешь ценить простые человеческие радости, даже простейшие… Ох, извините, Миша, я обещал позвонить Майе! Располагайтесь пока, я быстро.

Суслов довольно споро взобрался по деревянной лестнице наверх, а я сбросил куртку и сел на диван, раскинув руки по мягкой спинке.

По даче разносились негромкие домашние звуки — брякали тарелки на кухне, ритмично нарезал секунды маятник напольных часов. Моим вниманием завладела газета «Правда», читанная Сусловым — те строки, которые его особенно задели, он подчеркнул отточенным красным карандашом.

'По утверждению председателя Госплана СССР тов. Байбакова, ВВП нашей страны в уходящем году превысил 3 465 млрд. долларов (12 109 долл. на душу населения), уступая лишь США — соответственно 5 236 млрд. и 21 063 долл. на душу населения.

Согласно «Долговременной программе перестройки управления народным хозяйством СССР», к концу XIII пятилетки ВВП Советского Союза должен вырасти до 4 241 млрд. долл. (15 773 долл. на душу населения). Нет сомнений, что данные рубежи, обозначенные на XXVII съезде КПСС, будут обязательно достигнуты…'

«Район Моря Дождей, где строится долговременная лунная база 'Звезда», был тщательно исследован луноходами еще весной. А под новый год советские космонавты доставили на Луну сразу четыре обитаемых модуля — складской, лабораторный и два жилых. Для их метеорной, тепловой и ультрафиолетовой защиты специалистами ГСКБ «Спецмаш» был разработан трехслойный корпус: сверху и изнутри — стенки из специальных сплавов, а между ними — вспененный наполнитель.

Станцию «Звезда» планируется выстроить из девяти типовых блоков цилиндрической формы — командного пункта, научной лаборатории, хранилища, мастерской, медпункта со спортзалом, камбуза со столовой и трех жилых помещений. На станции будут работать 12 человек, а длительность каждой экспедиции составит не менее полугода'

'Учителя-новаторы Симон Соловейчик, Шалва Амонашвили, Виктор Шаталов резко осудили деятелей Академии педнаук, выступивших против долгосрочной правительственной программы создания современной базы подготовки педагогических кадров высшей квалификации.

«Нельзя готовить учителей по остаточному принципу! Надо, чтобы конкурс в пединститут был выше, чем во ВГИК, и пусть студентов отбирают за педагогический талант!» — заявили учителя в прямом эфире. И были услышаны.

На заседании Политбюро в четверг, пятнадцатого декабря, программа была принята единогласно…'

— Интересуетесь? — послышался голос Суслова, одновременно неуверенный и насмешливый.

— Интересуюсь, Михаил Андреевич, — я спокойно поднял глаза. — В нашем мировосприятии хватает пересечений. Не думаю, что успехи СССР в космосе волнуют вас сами по себе, скорее, вы гордитесь фактом — мы это можем! А насчет Педагогической программы… Знаете, лично мне повезло — мои учителя были замечательными людьми. Но ведь не у всех школьная жизнь устроилась счастливо. А ведь это основа основ! Любить свою родину — или имитировать патриотизм, мечтать о светлом будущем или… Знаете, многие нынешние функционеры, зовущие строить коммунизм, напоминают мне тех притвор, что истово молятся господу, в бога не веруя. А где были их учителя? Почему вовремя не заметили искривление души? Но ведь счет выставить некому! Педагоги частенько люди случайные, и это не их вина, а наша беда. И тут строительством новых школ не отделаешься, надо менять систему, поднимать профессию учителя выше всех прочих!