Тир не любит об этом говорить. Он круглый сирота. Его еще младенцем подбросили к одной семье. В его корзинке было письмо, адресованное ему, но из-за того, что корзина попала под дождь часть букв смылась. Ему удалось расшифровать все, кроме своего полного имени. Это очень болезненная тема для него. Мы знакомы уже больше двух лет, а поделился со мной этой тайной Тир только полгода назад. Ему было тяжело принять эту информацию, потому что его приемная семья рассказала ему всю правду перед отъездом. В один миг он потерял прошлое и свою нынешнюю семью. Все что у него осталось это полуразрушенный дом, клочок бумаги от биологической матери, боль потери и талант. Все свои эмоции и чувства он заключал в свои творения. Тир однажды показал мне свои старые наработки. В них виднелись тоска, грусть и одиночество. Темные тона, закрытость и скованность – основные элементы его первых работ. Но потом в его произведениях стали появляться теплые, яркие тона, легкость и воздушность, сравнимые с перерождением. Сейчас же все зависит от того настроения, с каким Тир садится за работу, ну, или от песни, играющей в его наушниках. Честно говоря, Тир довольно-таки много обо мне знает, например, то что мои родители умерли, а не уехали в «лучший» район, что я четыре года назад потеряла брата и все что у меня от него осталось это немного вещей, фотографий и Дрях, и еще пара вещей относительно моей биографии, а также то что я скрываю свою магию. Только некоторые факты я ему не говорила. То как именно погиб мой брат, то, что я скрываюсь от правительства и почему, то, сколько людей меня знают и даже мое настоящее имя ему не известно. К моему сожалению, я не могу ему об этом рассказать, да и в принципе никому из моих «новых» знакомств.

Единственная, кто все знает Мариша. Каждый раз ,приезжая к ней, я очень боюсь. Боюсь, что кто-то меня увидит, узнает, с кем я общаюсь, и будут им угрожать, или вообще убьют за связь со мной. Не каждый граждан общается с преступником планетарного масштаба. Да, мне присвоили такой титул. Самая опасная и разыскиваемая преступница планеты, нехило, правда. Хорошо, что у правительства остались только мои детские данные, да и цвет волос у меня из русого превратился в практически белоснежный. Не плохой такой апгрейд, да? Результат множественных экспериментов и перемещений между мирами. Точнее если в другом мире что-то случалось и приходилось экстренно возвращаться, я использовала магию, но разобраться с законами магии того мира иногда не получалось и приходилось выкачивать магию через свое тело. Огромная нагрузка и колоссальные затраты магии. Цвет тоже имеет магию, поэтому мои волосы побелели, кожа посветлела, а глаза с насыщенно коричневых стали сапфирово голубыми. Если пересчитать все миры, в которых я была минимум 3 раза не хватит пальцев. Да уж потрепала меня жизнь.

–Иса… Исабелла! Ты еще тут или снова в облаках летаешь? – отрывает меня от мыслей Китти.

–Да с вами я, с вами, просто кое-что вспомнила.

–Ты пока в облаках летала мы почти все обсудили. И почему ты раньше нас не познакомила?

–Да как-то не до этого было. Ладненько. Кейт, ты остаешься? Мне надо уйти.

На меня всегда мысли о прошлом нагоняют грусть, а портить настроение моим друзьям я не хочу.

–Иса, куда ты вечно спешишь? Так и пожить не успеешь. Тем более, ты так редко ко мне заглядываешь. – не смог остаться в стороне Тир.

–Прости, Тир, но мне правда надо бежать. – говорю с легкой улыбкой.

–Ну что ж. Я бы хотела еще ненадолго остаться с Тиром. Если он, конечно же, не против. – отозвалась Кетти.

–Я не против. – И как им не стыдно так нагло заигрывать при мне. Я невольно улыбнулась своим мыслям.

–Ладушки. Тогда я побежала. Всем покедова. – попрощалась я и тут же выскочила на улицу. Уже ощутимо холодает. Совсем скоро я смогу увидеться с родными, а до тех пор надо доделать все дела.

Улицы постепенно оживают. Весь смрад, опасающийся «полиции», понемногу начал вылезать из темных закутков – своих логов. Под покровом ночи в этом городе творится сущий ад, но в тоже время и самый благой рай. В темноте переулков открываются бордели, устраивают сходки «борцы» – люди, планирующие способы свержение власти, но ничего для этого не делающие. Я их называю подъездные бабки. Кто-то однажды рассказал мне, что они просто сидят на улице и обсуждают как все плохо, и на этом все их функции заканчиваются. Так же тут бродят и соревнуются за право обладания тем или иным районом различные «криминальные» группировки. А еще выползли на работу ребята, которые торгуют найденным в заброшках или на свалке оружием и самодельными веществами. Не знаю, какой эти вещества дают эффект, и узнавать это большого желания нет. Я изучила несколько книг про растения и, если смешать неправильные пропорции и не правильные растения, может получиться прекрасный яд. Я это знаю, а вот те, кто мешают эту дурь, вряд ли. Все это, конечно, пугающе и опасно, но вот главные и освещенные улицы совсем другие. Они живут «прекрасной» и «светлой» жизнью. Никакого криминала и разбоя здесь нет. Это негласное правило улиц. Каждый вечер на главных улицах устраивают праздники и танцы. Чаще всего это происходит так: выходит какой-нибудь человек выносит гитару или магнитофон это вроде плеера, но большая и громкая штуковина – далее выходят все, кому не лень и начинают орать песни, а кто не может петь или не знает слов пускаются в пляс. Встречаются как приятные «сборы», где поют люди с вокальными данными, и на танцы приятно смотреть, так и такие, где просто орут, и причем такими неприятными голосами, что складывается ощущение будто кого-то убивают. А танцы это отдельная тема. Я никого не осуждаю за неумение танцевать, но двигаться, не слушая музыку… Как по мне такие «танцы» смотрятся чересчур нелепо и, в какой-то мере, глупо.

Но тем не менее народ пытается радоваться и веселиться не смотря на ту обстановку, в которой им приходиться жить. И это похвально. Я помню, как моя семья каждый вечер собиралась у камина, и все мы дружно слушали и пели песни. Папа играл на гитаре, иногда это были простенькие мелодии, иногда сложнейшие произведения «высшей» музыки – так говорил папа, а иногда это были аккорды какой-нибудь песни. Моя мама умела и любила петь, её голос был похож на голос ангела. Наверное, все дети считают своих мам ангелами, как минимум пока не вырастают. Когда мама пела песни, не важно какие, на душе становилось так хорошо и спокойно. Даже сейчас от этих воспоминаний по всему телу разливается тепло.

Я решила идти главными улицами. Мне надо пройти всего пару кварталов. На углу будет небольшое полуразрушенное здание. В подвале этого здания я соорудила небольшое убежище, если это можно так назвать. Притащила туда пару матрасов, подушек, одеял, и после этого подвал стал походить на небольшую комнатку. Она как раз и предназначена для того, чтобы можно было остаться на ночь в городе, если нет возможности вернуться или переночевать у друзей.

Парой движений пальцев накладываю на себя маскирующее заклятие и плюсом невидимость, то есть пока меня не коснутся, я людям не видна, а если все-таки касание произошло, они увидят совершенно другое лицо, даже отдаленно не напоминающее мое. Фух, сегодня мне явно везет. Я прохожу уже третий сбор и везде приятные голоса, а впереди танцуют вальс. Прям отрада для ушей и глаз.

Иногда у нас собирались друзья мамы и папы, все они были родом из «высшего» общества, и знали, как надо танцевать вальс, как надо петь и все до единого могли играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Так что я с детства была приучена к «красивым» танцам и песням. В толпе, ранее танцующей вальс, выделяется один парень, он рассказывает, как правильно танцевать вальс. Лодочка, маленький квадрат, круг, в целом ничего сложно, разучи шаг и доверься партнеру, если ты девушка, а окружили его именно девушки. Ну что тут сказать, самец. Моих губ касается едва заметная улыбка. Да уж, надеюсь все пройдет гладко. Я уже совсем близко к толпе воркующих девушек. Они заполнили собой всю ширину улицы. А хотя нет.. За парнем есть нормально так пространства. Пройду, пожалуй, там. Обхожу одну девушку за другой. Да сколько же их тут собралось? Захожу за спину парню.