***

В Большом зале по приказу Халлара Рисса и альфы разожгли костёр, чтобы уничтожить всё, что в Гриарде можно сжечь. Если сюда придут опровцы с их операцией «Грабли», мы должны оставить им как можно меньше информации о клане. Тар сбежал от огня в другой конец пещеры. Я нашёл его в полутёмной купальне.

Над верхней ванной горела тусклая лампа; шумел горячий водопад. Дурик сидел на каменном бортике в клубах пара и усердно отчищал щёткой пальцы, испачканные машинным маслом. Значит, и генератор, и болгарка приведены в идеальное состояние.

Рукава его рубашки были закатаны, и руки, и лицо, и голая грудь – кожа да кости – всё блестело от брызг. На полу валялась тряпка в кровавых пятнах, а с колена Тара свисал приготовленный чистый кусок простыни. Рана от зубов выглядела ещё хуже, чем два месяца назад, когда я в прошлый раз видел её открытой. Половина левой ладони представляла собой кровавое месиво с налётом гноя. Кажется, его тело само не хотело бороться. Раздавленный альфа.

Увидев меня, он оживился, отбросил щётку. Тоскливый взгляд зажёгся надеждой.

– Лиенна?

Всё-таки альфа-то недодавленный.

Я опустился на лавку рядом с ванной, покачал головой. Прости, брат. Кажется, течку Лиенны ждать ещё очень-очень долго.

Он слушал меня молча, не перебивая, не шевелясь и не меняясь в лице. Сидел на борту ванны с прямой спиной, напряжённый, пустой стальной взгляд был направлен в одну точку. Хотелось ткнуть его пальцем – дышит он там?

– Глупая омега… – очнулся, наконец, Тар. Он с облегчением выдохнул и расслабленно откинулся спиной на мокрую скалу. Брызги вмиг промочили тонкую рубашку насквозь.

– Лиенна не хочет быть твоей, но она ничьей не будет, – объяснял я. – Тебе лучше попробовать начать жить дальше. Её не переубедишь. Сам знаешь, какая она упёртая. Я честно не знаю, как заставить её не гробить… репродуктивную систему.

– Не нужно её заставлять! – Тар дёрнулся, схватил чистую заготовленную тряпку, принялся спешно обматывать рану. – Завяжи.

Я помог ему перетянуть ладонь. Тар торопливо стащил промокшую рубаху, обнажив красную спину – сплошной рубцеватый шрам. Рванул дверцу шкафчика, схватив с полки наугад, принялся спешно натягивать серую футболку с длинными рукавами.

– Ты куда? – оторопел я.

– Скажу Лиенне, что ей не обязательно принимать настойку, – заявил он.

– Ты серьёзно?

– Конечно. – Абсолютно уверенный тон.

О, да, Лиенна немедленно, сразу перестанет. Тар же у нас знаменитый краснобай. Я сомневался, что он вообще сможет донести до омеги свою мысль. Скорее всего, впадёт в ступор от её близости. Как бы не нарвался на новые унижения. А Лиенна ещё больше окрысится на меня за то, что я заторопился раскрывать другим её тайну.

Тар снял и отряхнул от воды сине-красную шапку, натянул обратно, пряча кольца в ушах. Искорёженные его пальцы нервно сжимались и разжимались, как всегда. Мне всё больше казалось, что я катастрофически ошибся и спровоцировал скандал, который окажется похлеще чем тот, что был в ночь родов.

– Дарайн… – Тар стеснительно замялся. – Потуши её жаровню, пожалуйста.

Я вздохнул.

– Она её к моему боксу перенесла.

И бьющий копытом дурик понёсся по тоннелю.

Я направился следом, ещё не сообразив, кому спешу на помощь – Лиенне или Тару? Там омега-вовсе-не-скала в слезах и соплях, тут – непредсказуемый альфа, которому я, похоже, только что дал напрасную надежду.

Тар выметнулся в техзал, за ним хлопнула дверь в бокс Лиенны. Я прислонился к перилам рядом, ожидая услышать крики ссоры, а то и увидеть новый полёт Тара с мостков второго уровня. Хотя, что там услышишь? Мы в своих боксах несколько слоёв ваты прокладываем, чтобы проходящих мимо не нервировали страстные стоны изнутри.

Тар пять минут не вылетал. Посасывая заусенец, я глянул на часы: прошло уже десять. Тишина. Усевшись жопой на мостки, я спустил ноги вниз, разглядывая истёртый подошвами камень техзала. Слышно было, как завывает ветер в щели наверху и монотонно капает влага в тоннеле, ведущем к боксу Халлара.

Обеспокоенная Рисса, потерявшая своего альфу, отвлекла меня от созерцания трещин в камне. Прошло больше часа. Тар так и не вышел.

Ночевать в мой бокс Лиенна не пришла. Напрасно мы с Риссой оставили дверь открытой и улеглись одетые на разных концах ложа под разными одеялами. Ночь была истрачена впустую, а их у нас и так немного осталось.

Когда мы с малышкой поутру вошли в кухню, все нас уже ждали. Возле моего густого варева из бобов и крысятины стояли Карвел и Гай с ложками, соскребали налипшие остатки со стенок ведра. На столе на тетрадных листках были разложены честно поделенные порции завтрака. Тарелок нет, обошлись бумажками. Две порции, по паре ложек, для Риссы и Лиенны, и две – побольше, ложки по четыре, для меня с Таром.

Хмурый Халлар сидел за столом и потягивал чай. Перед ним лежал уже вылизанный тетрадный листок из-под завтрака. Напротив отца перед своей нетронутой долей варева грустил Арон, развалившись в автомобильном кресле.

Заметив нас, Халлар посмотрел на наручные часы.

– Явились… Надо ехать в Зол за едой. Это не дело. – Он ткнул пальцем на скудные порции, заглянул мне за спину. – А где Лиенна? Разве не с вами?

Рисса наивно покачала головой: нет, её не видела. Удивлённые Карвел и Гай перестали греметь ложками. Похоже, Лиенну со вчерашнего вечера не видел никто. Халлар оглядел всех тяжёлым взглядом.

– С кем она ночевала?

Мои альфы испуганно-виновато замотали бошками; Арон вопросительно покосился на меня. Я пожал плечами:

– Получается, что с Таром.

 Ну и чудеса! Неужели самой длительной ссоре в истории клана конец?

Карвел и Гай оторопело уставились на меня. Халлар смял в кулаке свой тетрадный листок.

– С Таром…

– Угу. Кажется, они помирились. Надеюсь.

Все ждали от меня объяснений, но что я мог сказать? Вчера Лиенна требовала не мешать ей глотать полынь и готова была размозжить себе череп пулей, лишь бы не забеременеть снова. А Тар зашёл к ней с тупым «не пей каку» и остался на ночь. Понятно, что пока Лиенна не потечёт, она не забеременеет. Но сама же говорила, что у них с Таром ничего не получится… Снова убеждаюсь: когда речь идёт об омежьих заскоках, про логику можно забыть.

Не обращая внимания на вопросительные взгляды, я уселся рядом с Халларом и подтянул к себе свою долю завтрака. Чтобы мне наесться досыта, надо ещё раз шесть по столько. Пока из Зола с провиантом приедут, уже за полдень будет…

Ляп!

Арон стряхнул еду со своего листка на мой.

– Повар из тебя хуже, чем из Зейны. Там лапа с шерстью и когтями. Я это есть не буду.

Почти убедительно сказал, если бы на последнем слове слюнями не подавился. Кхарнэ, ну вот что он творит, а? В какое положение меня ставит? Будто не слыша моего возмущённого: «Арон, ты это прекращай!», он вскочил с автомобильного кресла.

– Пойду тренироваться. – И целеустремлённо покинул кухню.

Ясен пень – сбежал в оружейную, чтобы не сидеть тут голодному и не смотреть, как мы завтракаем. Кажется, даже Рисса не поверила в его внезапную брезгливость. Вчера ведь Арон наворачивал то же самое варево – аж за ушами трещало… Ну вот к чему мне такие подарки?

– Жри, – приказал Халлар.

Он отошёл за стойку, уселся за стол Керис, где та раньше вела кухонную бухгалтерию, и там задумчиво раскурил сигару. Пока Лиенна не появилась, у Халлара ещё оставалась надежда, что этой ночью ничего не изменилось.

Но Лиенна вошла в кухню, лохмато-растрёпанная и румяная после купальни, и весь вид её и поведение кричали о перемене. И необычное для неё смущение – она не знала, куда глаза деть, и припухшие ярко-алые губы, и исчерченные розовыми полосами щёки и шея над вырезом футболки – так бывает, если о нежную омежью кожу тереться небритой мордой; и в ответ на вопрос Гая: «Где Тар?» отрывистое: «Спит».