– В твоих словах что-то есть, – сказал Александр Павлович.

– Если вы сдались, то я сдаваться не собираюсь. Мне просто некогда сидеть и жалеть себя.

Он не ответил, но при этом пошел мыть посуду.

– Уже сто лет не мыл посуду и не готовил ужин. Обычно я приходил и все уже было готово, – сказал Александр Павлович. – Может в этом и была причина?

– В том, что вы не мыли посуду?

– В том, что не было ничего связывающего. Не было общих домашних дел. От меня требовали лишь приносить деньги. И я как-то к этому привык.

– А мы многое делали вместе, но при этом все равно все закончилось печально. Так что причина не в этом. Мне кажется, что они просто полюбили друг друга. Тут бесполезно винить себя или их. Считай, что купидон выпустил стрелы. Они попали в этих двух. Что поделать? Найдите себе цель и живите ради этой цели, – сказала я. – У вас еще много времени. Можете спокойно третий раз жениться. Не надо ставить на себе крест.

Я подошла к окну. Во дворе сидел Макар и общался с друзьями. Все нормально. Сын со мной. Муж уехал. Ничего. Проживу. И обида пройдет. Обижаться на Петю было глупо. Нам еще часто в жизни пересекаться. Нас связывал сын. Мы будем с Петей видеться на его соревнованиях и выпускных. Провожать в армию и будем гулять на его свадьбе. Нужно сохранить хорошие отношения. Об этом можно было сказать и Александру Павловичу. Или пока повременить?

– Цель? С этим все сложно, – сказал Александр Павлович. Я передернула плечом.

– Но кроме вас никто больше не знает то, что вам нужно. Тут нельзя посоветовать, – ответила я.

Он зашел в комнату. Там я его и нашла, когда вернулась из туалета. Он рассматривал фотографии на полках. Взял пульт, и включил телевизор. Сел в кресло, в котором обычно сидела я. Наши взгляды встретились.

– Посмотрим телевизор? Все равно нам делать нечего, – предложил он.

– Думаете, что это поможет отвлечься?

– Это лучше, чем сидеть друг напротив друга и пялиться, – ответил Александр Павлович. – Ты выберешь или я?

– Все равно.

В итоге мы сошлись на странной передаче, где женщины и мужчине обращались к гадалке, а она им советовала, как решить проблемы в жизни.

– Вот была бы у нас такая гадалка. Приходишь к тетке, а она даст совет, как быть.

– Может надо к психологу сходить?

– Они не дадут совета. Только вопросов накидают, а решать самому. Я после смерти жены ходил. Я спрашиваю, вот как мне теперь жить без нее? А мне в ответ: как думаете, что вас будет держать на этом свете? Ну или похоже. Найдите хобби. Путешествуйте. Смотрите на мир и ищите положительные. Это при том, что я все в черном цвете видел. Вот и чего ходить?

– Зато пока вы думали над их вопросами, то жили дальше, – ответила я. – А дальше вырабатывается привычка вставать по утрам без цели.

– Так говоришь, как будто переживала что-то похожее, – сказал он.

– Нет. Пусть я родителей проводила, но это было в свое время. Петя говорит, что я довольно жестокий и циничный человек. У меня никогда не было истерик. Я ко всему отношусь довольно ровно. А если переживаю, то меня это скорее выбивает из колеи. Я теряюсь и не знаю, как жить. Но потом это проходит.

– Я на все бурно реагирую. Не представляю, как можно все в себе держать. Так же и свихнуться можно, – ответил Александр Павлович.

– Я вроде в здравом уме.

– Ты думала, как будешь реагировать, когда твой сын будет встречаться с отцом, а потом приходить к тебе и говорить, что твой бывший муж в его глазах будет хорошим, а ты станешь плохой.

– Вряд ли такое случится, – ответила я. – Макар в меня скорее пошел, чем в Петю. Он больше головой думает, чем чувствами. И не надо говорить, что это ущербность.

– Я такое и не думал. Люди разные. Одни как спички. Они легко загораются и тут же вспыхивают. Другие же похожи на сырые спички. Но при этом они же не перестают быть спичками, – сказал Александр Павлович.

– Только не надо меня сушить!

Он рассмеялся. Я услышала, как вернулся Макар. Оставив начальника, я пошла к сыну. Я хотела с ним поговорить по поводу Пети и предупредить, что сегодня у нас гости. Но Макар понял все еще при входе, увидев ботинки Александра Павловича.

– И кто у нас в гостях? – спокойно спросил он.

– Мой начальник. Александр Павлович. Я понимаю, как все это выглядит, но твой отец встречается с его женой. И ему было некуда идти.

– А ты решила встречаться с ним? – спросил Макар. – Этакий обмен партнерами?

– Макар!

– Да ладно тебе. Мне на самом деле все равно. Главное, чтобы меня не трогали. Я так бабушке и сказал. Мы с ней поругались. Поэтому она не хочет меня видеть, как будто я ее враг.

– Она скоро остынет.

– Зато мне не придется теперь пахать на огороде, – сказал Макар. Он помыл руки на кухне. Я же поставила разогреваться еду.

– А мне казалось, что тебе нравится помогать бабушке.

– Смеешься? Кому охота по полдня картошку полоть и слушать сплетни про всех соседей? Это скучно.

– Тогда зачем ты к ней ездил?

– Так нужно же помогать старикам, – хмыкнул Макар. Впервые я видела в его глазах наглость. – Или я не прав?

– Я сегодня у тебя буду спать.

– Ладно уж. Чего стесняться. Все люди взрослые.

– Макар, не надо так.

– Да делаете, что хотите. Мне плевать, – ответил он.

– Не злись. Скоро все наладится.

– Чего? Назад сойдетесь? Вряд ли. Отец сегодня звонил. Сказал, что когда все устроится, то я могу к нему переехать. Похоже у него с новой подругой все серьезно.

– Я не в курсе.

– Странно, что я знаю об этом, а ты не знаешь.

– А я работала.

– С начальником. Ну, ну.

– Перестань меня дразнить, – попросила я. – И так думать.

– Мам, не важно, как я думаю. Вы все равно сделаете так, как посчитаете нужным. Меня вы спрашивать не будете. Как папа сказал? У каждого из вас своя жизнь. Я в ней лишь временный элемент. Как я понимаю, то временный элемент должен быть рад, что ему дали тарелку картошки с котлетой и не выгнали на улицу. Вот я и радуюсь, что ты займешь мою комнату, чтобы на пару дней попудрить мне мозги. И лишь потом представишь нового папочку. Да, я очень этому рад. Ты даже не представляешь как! Больше всего мне нравится, когда вокруг создаю красивую картинку, а за этой картинкой дерьма вагон.

– Я тебя поняла. Ты у нас выбрал нейтральную сторону и тебе на всех плевать, – не выдержала я. – Включая и меня.

– А тебе не плевать на меня? Ты меня не спрашивала, когда утром отца выгнала. Не спрашивала сегодня, когда привела в дом другого мужика. Оба хороши, – сказал Макар. Отодвинул тарелку, наполовину не доев. – Спасибо. Я наелся. Пойду к себе, пока еще в свою комнату, от которой скоро останется лишь угол с кроватью.

Он ушел к себе. Даже хлопнул дверью напоследок, как и положено. Я сама чувствовала раздражение. Зачем так обо мне думать? Но и он был прав. Выглядело все примерно так, как он и говорил. К тому же, сейчас, когда ему нужна была уверенность и свой угол, я на этот угол покушалась.

Вернувшись в комнату, я застала совершенно спокойного Александра Павловича. Он смотрел фильм и казалось ничего не замечал. Но стоило мне было сесть в кресло, как он обратился ко мне.

– Разговор не заладился?

– Макар считает меня такой же, как отец. Будто мы вдвоем семью разрушили.

– Это вполне ожидаемо.

– Но разве это так?

– В создание семьи виноваты двое. Так же как и в разводе. У него вчера была дружная семья. Мама и папа, к которым он мог всегда обратиться. Сегодня же уверенность пропала. Он думает, что теперь не нужен вам. Вот чтобы этого не слышать, я и не иду домой.

– Поэтому вы прячетесь у меня.

– Да. У тебя спокойно и не нужно все это переживать.

– Макар сказал, что они хотят сойтись.

– Ожидаемо. Нет, мне у тебя действительно нравится. Я намного спокойнее отношусь к ситуации, – сказал Александр Павлович.

– Зато теперь начинаю нервничать я.

– Рассказать, что происходило в фильме, пока ты отходила? Как раз реклама пошла.