Зажмуриваю глаза и практически на ощупь заползаю за диван, прячась от вооруженной потасовки. Зажимаю рот ладонями, будто это реально может меня спасти. Если каких-то пять минут назад мне очень хотелось умереть, то сейчас почему-то возникло непреодолимое желание жить. Цепляться за жизнь из последних сил, и ни в коем случае не разжимать пальцев.

Вжимаюсь в спинку дивана, притянув колени к груди. Только бы не заметили! Только бы не заметили! Когда бандиты переубивают друг друга – убегу, пусть грязная, пусть без одежды, но это все не так важно, когда находишься на пути к свободе.

– Босс, здесь девка! – меня хватают за плечо и резко дергают вверх, вынуждая показаться из укрытия. – Пристрелить?

Услышав последнее, я начинаю дергаться в руках незнакомого мужчины, ища спасения, но замираю, когда замечаю громадную скалу, надвигающуюся в нашу сторону. Какая-то невидимая сила заставляет меня сжаться. Напрячься до кончиков пальцев и громко сглотнуть.

Здоровенный мужчина подходит совсем близко и бесцеремонно хватает мое опухшее и влажное от слез лицо за щеки. Безразлично крутит мою голову сначала в одну сторону, потом в другую, точно приценивается.

– С собой берём, – распоряжается он лишенным эмоций голосом, а внутри меня наравне со страхом начинает закипать возмущение. Как это с собой? Разве я вещь, чтобы можно было так со мной обращаться? Но на деле возразить не получается. Попробуй только тут рот раскрыть! Такой верзила, как муху ведь одними пальцами прихлопнет. – На вот накинь на неё, – говорит он подельнику и снимает с плеч тяжелый темно-серый пиджак, в который меня можно будет окрутить раза четыре.

Я так и продолжаю молчать, будто нема от рождения. Мне не становится легче, но, в то же время, удается немного унять вихрь бушующих эмоций, ведь на контрасте, эти люди кажутся куда более приятными, чем те, кого они отправили на тот свет, хотя умом я и понимаю, что это не так. А возможность покинуть злачное место, где я провела несколько длинных ужасных дней, пусть даже таким небезопасным способом, отчего-то вселяет надежду на спасение.

АЛИСА

– Какая же ты счастливая, Алиска… – задумчиво говорит Мила, подперев рукой подбородок.

– Ага, – отвечаю я. – Изо всех щелей счастье прет! – утрамбовываю в коробки вещи для поездки, месяцем назад о которой даже речи не было.

– Нет, ну, правда! – поддерживает подругу Оля. – Море, солнце, симпатичные мужчины! – она вскидывает руки в воздухе и, отталкиваясь от пола ногой, поворачивается вокруг себя на моем компьютерном кресле.

– Работа, родители, бессонные ночи! – отвечаю в той же манере, в надежде, что до подруг все-таки дойдёт, что в лучшую сторону моя жизнь все же не изменится.

– Тебе не кажется, что Алиса иногда бывает такой занудой?! – интересуется Оля у Милы, все ещё витающей в каких-то своих фантазиях.

– Не кажется! – отвечаю вместо Людмилы, желая быстрее прекратить этот бесполезный разговор. – Давай вот лучше помоги книги в коробку сложить.

– Точно зануда, – бубнит Ольга и поднимается с кресла для выполнения моего задания.

Да. Вот уж не думала, что со мной когда-нибудь случится такая грандиозная штука, как переезд. Я знаю, что в мои двадцать один уже давно пора бы переехать, и лучше от родителей, чем вместе с ними, как в принципе и поступили большинство моих знакомых сверстников. Например, Оля уже два года живет со своим парнем, а Мила и вовсе приехала в столицу сразу после школы, и вот уже четыре года снимает маленькую, но довольно уютную квартиру в Чертаново.

Но так уж случилось, что я пока не могу оставить своих стариков, а это, естественно, накладывает определённый отпечаток на то, как именно мне приходится жить.

Мама с детства страдает астмой. К сожалению, в некотором смысле, этот недуг коснулся и меня, но, хвала небесам, это всего лишь аллергия на цветение сорных трав, хотя и она доставляет мне немало хлопот в летний период.

Из очередного заключения доктора стало предельно ясно, что матери необходим морской воздух. Мама, как обычно, впала в депрессию, начала мусолить эту тему, как корова траву. Просто бестолково перекидывать мысли в своей голове, доставая меня ежедневно по возвращении с работы, но в целом, не собираясь ничего менять.

– Алис… Ты только представь: вернулась домой после тяжелого рабочего дня, и прям с балкона в море нырять можно! – оживает Мила, сидящая за столом.

– Это ты сейчас про пятизвёздочный отель или про мою квартиру, с видом на парковку? – усмехаюсь я.

– Реально все так плохо? – в голосе подруги появляется сочувствие.

– Да будь море прямо возле подъезда, мне бы оно все равно не светило, вы же знаете, девчонки! – говорю я, имея в виду свой образ жизни. – А мама, – понижаю голос так, как только могу, – после того, как театр распустили, из комнаты почти не выходит, говорит, ее «Тонкая душевная натура слишком сильно ранена для того, чтобы можно было существовать в согласии с этим миром!», – передразниваю маман, а после добавляю. – Такими темпами мы с отцом подохнем с голоду быстрее, чем запомним свой новый адрес. Так что, девочки, боюсь, морюшко я буду видеть только из окна маршрутки по пути на работу, – обречённо вздыхаю, потому что, если честно, очень устала от такой жизни.

Иногда мне кажется, что в семье взрослая из нас троих лишь я. Я оплачиваю счета, покупаю продукты, готовлю. Порой даже удивляюсь, как выжила в детстве с таким отношением родителей к жизни. Нет, я безумно их люблю. Даже алкаша отца, которого мы с матерью почти всю жизнь тащим на своём горбу, если, опять же не сказать, что делаю я это последние годы в гордом одиночестве.

– Так! Ну-ка, быстро прочь хандру! – Оля закидывает последнюю книгу в коробку и с воодушевлением налетает на меня. – Ты только представь, сколько там будет сексуальных красавчиков! Я прямо вижу, как они толпами ходят по золотистому песку, а слегка влажные от пота, мускулистые тела переливаются в свете солнечных лучей! – подруга выставляет ладонь вперёд и на вытянутой руке проводит ей в воздухе, подтверждая, что действительно представляет все, как наяву.

– Только там галька, – поправляю я, но получаю в свой адрес лишь недовольный прищуренный взгляд.

– Так что все! – продолжает девушка. – Никаких отговорок! Чтоб, как штык, каждый вечер щеголяла по пляжу в бикини!

– Да-да-да! – поддерживает Ольгу Мила. – Пора уже попрощаться со своей девственностью и окунуться, наконец, в захватывающий мир порочного наслаждения.

– Ох, мне сразу «Спасатели Малибу» вспомнились! Такие секси-качки, спешащие на помощь… – Оля закусывает палец, на полном серьезе вспоминая фильм, ставший одним из ее любимых.

– Как Чип и Дейл что ли? – спрашиваю я, показывая, что не отношусь к разговору серьезно.

– Да нет! – подруга не понимает сарказма. – Как Зак Эфрон…

– Поддерживаю! – говорит Мила. – Он настоящий красавчик. Я бы такому сто процентов дала сорвать свой бутон! – подруги смеются, а я, как обычно, во время подобных разговоров, закатываю глаза.

– Точно! На пляже наверняка будут дежурить спасатели. Тебе всего лишь нужно будет грациозно зайти в море, а потом сделать вид, что тонешь.

– Я же плавать не умею, – напоминаю фантазеркам, зашедшим в своих фантазиях слишком далеко.

– Тем более! – Олю это нисколько не смущает.

– Накаченный красавец спасёт тебя, вытащит здоровенными ручищами прямо из морской пучины, а потом вы предадитесь сладким утехам на белоснежных простынях огромной кровати, – театрально произносит Мила, и девушки снова смеются.

На самом деле, моя девственность волнует только подруг. Мне самой до неё нет никакого дела. Просто не хватает времени на то, чтобы думать об этом и, уж тем более, как-то сокрушаться. Последний мой ухажёр слился два месяца назад, когда мне вынужденно пришлось отменить три свидания подряд. Ему, кстати, Мила тоже готова была отдать свой бутон, а это всегда можно расценивать, как высшую похвалу из ее уст.