Страховая компания подала в суд на корпорацию, отвечающую за строительство дорог. Несколько дней назад было вынесено решение суда о том, что корпорация выплатит денежную компенсацию страховой компании. Семья Иран получила деньги вполне законно, но также она может претендовать на выплаты для семей погибших на той трассе. Страховая компания выступит посредником в переговорах с корпорацией, если это понадобится, и направит лучших юристов, чтобы добиться необходимого результата.

– Простыми словами, твоя семья получит сразу две страховых компенсации. Разве это не прекрасная новость? А третий подарок – это…

Вдруг сотрудница поняла, что это прозвучало неэтично, и извинилась за то, что преподнесла новость о страховых выплатах как подарок.

– Но третью новость действительно можно назвать подарком, и никак иначе, – продолжила она.

Иран не могла упорядочить свои мысли – за последние несколько минут она получила слишком много информации. Она просто сидела в оцепенении и гадала, что произойдет дальше. Страховой следователь достала из сумки маленькую подарочную коробку, тепло улыбнулась и произнесла:

– Я нашла это во время осмотра автомобиля. Поначалу ее не заметили. Думаю, это твое.

Иран взяла коробочку. Ей вдруг показалось, что та стала неимоверно тяжелой. Она глубоко вздохнула и открыла ее. Внутри лежала серебряная губная гармошка с гравировкой.

Ч.И.

– Это мои инициалы! – воскликнула она.

Иран получила ответ на вопрос, мучивший ее не один месяц. Отец не собирался умирать. Его убила ошибка строителей, и доказательством послужила серия аварий на том же месте. Папа приготовил подарок ей на день рождения. Он не мог совершить самоубийство, это точно. Она сжала гармошку обеими руками – на душе стало легко. Она чувствовала, что освободилась от тяжелого бремени, она слышала папин голос, который говорил ей: «Прощай, доченька». Она поняла, что настал момент, когда она должна отпустить отца и братика. Иран стиснула зубы, стараясь не заплакать, но слезы сами текли по щекам.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросила страховой следователь. – Я звонила твоей маме, но она не ответила. Где она?

– На работе… В салоне красоты… Сейчас… Позвоню… ей.

Иран плакала. Небо за окном плакало вместе с ней.

В субботу во второй половине дня отец без устали разговаривал с Сону, который пришел в больницу навестить его.

– Спасибо Чинчхану, который оплатил одноместную палату, мы бы никогда в жизни не смогли себе этого позволить, – рассмеялся отец. – Он всегда жалуется, что его книги не продаются, но тогда откуда он взял деньги? Раз такой богатый, пусть угощает меня пивом почаще!

– Дядя Чинчхан сделал для нас очень много. Если честно, завидую, что у тебя есть такой верный друг. Вот у меня нет друзей.

Отец внимательно посмотрел на сына и сказал:

– Ты сегодня разговорчивый такой…

– Это странно, да? Тебе не нравится? – спокойно сказал Сону и посмотрел на отца.

– Нет, что ты, наоборот. Кажется, занятия с логопедом пошли тебе на пользу.

В комнате повисла тишина. Обычно неуклюжий Сону мастерски открыл бутылку с водой и дал отцу.

– Я всегда хотел спросить, для меня это очень важно, поэтому, пожалуйста, ответь честно, – произнес Сону.

Отец удивился – он не привык, что сын говорит и мыслит так ясно, не отвлекаясь на посторонние вещи. Тем временем Сону продолжил:

– Мама ушла от нас из-за меня? Потому что я не такой, как все? Потому что я испортил ей будущее? Ей было стыдно за меня?

Отец отрицательно покачал головой.

– Кто тебе такое сказал? Понимаешь, в нашей стране существует много религий, но некоторые из них ненастоящие. Я рассказываю тебе это потому, что твоя мама оказалась под влиянием секты. Мировые религии, такие как буддизм, конфуцианство, задаются вопросами человеческого бытия, нравственности и морали. Например, почему гордость нашей нации адмирал Ли Сунсин, ожесточенно сражавшийся с японцами в Имчжинскую войну, попал в ад? Потому что он не верил в бога? Или почему бог позволяет умирать невинным детям? Верующие должны самостоятельно найти ответы на эти вопросы. Псевдорелигии построены иначе.

Они идут по легкому пути – заманивают сладкими речами, дают людям такие ответы на вопросы, которые те хотят услышать. Члены секты, куда попала твоя мама, называют себя воинами Бога. Наверное, это я виноват в том, что мы расстались, но не ты и не Сонби.

Сону качал головой, не веря своим ушам:

– Не может быть! Мама закончила престижный университет, она не могла попасться на удочку религиозных фанатиков.

– В секту «Аум синрикё» тоже входили выпускники Токийского университета и Университета Васэда. Именно они распылили ядовитый газ зарин в токийском метро, – спокойно ответил отец. – Ты еще многого не понимаешь, но существует большая разница между знаниями и мудростью.

Отец посмотрел в окно – высохшие капли на стекле напоминали о недавнем ливне.

– Как бы мы жили, если бы я не был инвалидом? На самом деле я много думал об этом. Я бы был непослушным ребенком, потом подростком, приводил домой друзей, которые опустошали бы холодильник, поступил бы в университет, пошел в армию, вернулся домой в военной форме, первый раз в жизни напился, а потом внезапно повзрослел. Ты бы ругал меня, но в душе был бы счастлив. Ведь отец должен принимать ребенка таким, какой он есть. Ты стал папой, ты часто ошибался, и это нормально. Например, другие отцы относятся к своим родительским обязанностям безразлично, но не ты. Почему ты улыбаешься?

Отец промокнул рот салфеткой и произнес:

– Ты всегда в хорошем настроении, Сону, других таких людей я никогда не встречал. Моя душа наполняется счастьем каждый раз, когда я вижу твою улыбку. Поэтому я тоже улыбаюсь.

Сону поднял голову и сказал:

– Все потому, что каждый день я смотрю на мир иначе, это врожденный дар.

Отец выпил воду со снотворным, и его стало клонить в сон.

– Мне все это снится? – спросил он.

Сону еле заметно кивнул.

– Надеюсь, я не забуду этот сон. Странно, мне кажется, что все происходит наяву. Как только выпишут из больницы, надо выпить сочжу, только вот не знаю какую. Хотя какая разница, если за все заплатит Чинчхан. – Отец схватил Сону за руку и прошептал: – Сону и Сонби, спасибо, что заботитесь обо мне.

Сону опустил спинку кровати и укрыл его одеялом. Он внимательно посмотрел на спящего отца и вышел из палаты.

Сону, точнее Сонби, поменявшийся телами с младшим братом, шел по улице и изучал мир его глазами. Было многолюдно, он чувствовал, как вокруг кипит жизнь. Знакомая до боли дорога выглядела загадочной, по-новому таинственной, словно он видел ее впервые в жизни.

Продавец в KFC показался ему непривычно добрым, хотя он просто поздоровался, а курящий в переулке прохожий был похож на паровоз, который выпускает клубы дыма. Серые многоэтажки выглядели как игрушечные замки в парке развлечений. Сону, точнее Сонби, остановился перед салоном сотовой связи, где когда-то танцевал его брат, – сегодня здесь было также шумно. Выступление студентов показалось ему концертом известного танцевального коллектива, надувная кукла, зазывавшая посетителей, – юрким драконом, извергающим пламя. Пьеро, раздававший прохожим воздушные шары, был похож на сказочного волшебника, готового исполнить любое желание.

«Значит, ты тогда танцевал от радости», – подумал Сону и взял шарик. Он выглядел очень довольным.

Субботним вечером Сону, точнее Сонби, спустился к ручью, держа в руках воздушный шар, и увидел самого себя, точнее Сону, со стороны. Сохи, Еха и Пом играли с его младшим братом, а он не понимал, что находится в чужом теле, беззаботно веселясь. Прошло три часа с того момента, как они поменялись телами, но девочки терпеливо ждали его возвращения. Сонби мысленно поблагодарил их за это.

– Что это? – спросила Пом.

– Это… Если хочешь, забирай себе, – сказал Сону, точнее Сонби, и протянул шаманке шарик.

– Спасибо. Я буду хранить его до конца жизни.