Где-то сигналили машины. Задумавшись, следователь опустил стекло, впуская внутрь свежий весенний ветерок. Ему казалось, что голова у него вот-вот лопнет. Немного придя в себя, он взял телефон, чтобы предупредить начальника, что опаздывает. Но телефон зазвонил раньше.

– Господин следователь, я с утра не могу до вас дозвониться. Мне нужно кое-что вам рассказать, но это не телефонный… разговор, – сказал охранник.

– Хорошо, буду через час.

Ли изменил маршрут в навигаторе. Все равно опаздывал, а в школе его ждал человек, с которым необходимо было встретиться.

Они стояли у клумбы перед школой. Ли по очереди фотографировал каждый цветок, на который указывал охранник. Обычно этот вид расцветает на месяц позже, но не в этот раз. Самые крупные цветки следователь сорвал.

– Спасибо, что сообщили. Это определенно опиумный мак, – сказал Ли, убирая их в пакет для улик.

– Господин следователь, не могли бы вы связаться с директором, прежде чем сообщать эту информацию в отдел по борьбе с наркотиками, чтобы исключить лишнюю шумиху, которая может посеять панику среди учеников. Буду признателен, если вы объясните директору, как вести себя в сложившейся ситуации, – вежливо попросил охранник.

– Вы больше никому не звонили? – спросил Ли.

Охранник покачал головой: он был уверен в своих словах и поступках. Идеальное поведение законопослушного гражданина, который стал свидетелем непредвиденного происшествия. Но для работника образовательной организации он принял трудное решение. Приходилось думать о том, как предстать в лучшем свете перед руководством до начала официального расследования. «Смогу ли я продлить контракт со школой на следующий год?» – размышлял охранник. Он привык к размеренности в вопросах безопасности, и вся эта ситуация его изрядно беспокоила.

Они вошли в школу. Охранник постучал в дверь кабинета директора. За столом сидели две строго одетых женщины – директор школы и учительница Ян. Они с серьезным видом что-то обсуждали.

Ли подошел к столу и сел напротив директора. Она пристально посмотрела на него. Охранник закрыл дверь и вышел.

– Благодарю вас за помощь. Мне очень неудобно снова вас беспокоить, – поприветствовала его директор.

Перед ней на столе стояла чашка кофе. Ее привлекательная внешность и подтянутая кожа ничем не выдавали в ней женщину старше пятидесяти, а лицо излучало невероятную уверенность в себе.

– Вы наш гость, хотите чай или кофе? – спросила она.

– Спасибо, я недавно пил.

Директор вежливо улыбнулась и понимающе кивнула:

– Разберитесь, пожалуйста, откуда появились эти цветы. Мы вам всецело доверяем.

Происшествие могло наделать много шума – на школьной клумбе зацвел опиумный мак. Даже Ли, опытный полицейский, видел это растение впервые.

– Кто ухаживает за клумбой? – спросил он.

– Охранник, – ответила учительница Ян.

Ли обернулся и посмотрел на дверь. «А вдруг он подслушивает?» Несомненно, охранник был главным подозреваемым и в убийстве, и в деле о появлении на школьной клумбе опиумного мака. «Мог ли он сам посадить его? Нет, не складывается: зачем тогда сообщать об этом полиции?» Посмотрев в окно, следователь увидел охранника во дворе.

– Как проходил отбор на эту должность? – спросил он.

– Не знаю, тогда школой управлял мой отец, – ответила директор.

– Что еще вы можете рассказать об охраннике, чтобы я приобщил это к делу?

Директор посмотрела на него совсем как Чан Хичжин сегодня утром.

– Пусть он и ниже меня по должности, но я его уважаю. Вы его в чем-то подозреваете? – произнесла она.

– Это стандартная процедура, не волнуйтесь. Кстати, надеюсь, вы понимаете, что вскоре нам придется допросить сотрудников школы?

Взгляд директора стал суровым:

– За последние двадцать лет у учителей не осталось почти никаких прав, а вы собираетесь окончательно их у нас отобрать. И все же мы открыты к сотрудничеству. Кого вы хотите допросить первым?

Постукивая пальцами по ручке кресла, следователь перевел взгляд на учительницу Ян. Директор тоже посмотрела на нее – щеки той вспыхнули от такого пристального внимания.

– Пожалуй, оставлю вас наедине. Пойду посмотрю на клумбу, где обнаружили цветы. Госпожа Ян, не переживайте, все хорошо, – успокоила ее директор, при-ободряюще похлопала по спине и вышла из кабинета.

Ли жестом предложил учительнице сесть, но та продолжала неподвижно стоять у стола и смотреть на следователя.

– Вы преподаете химию? – спросил он.

– Да.

– Наверное, вас после убийства в лаборатории уже замучили.

– Просто скажите, что вам от меня надо, – произнесла она.

«Не зря ученики прозвали ее Холодное Сердце», – подумал Ли.

– Я слышал, Сон Чэён увлекалась химией. Думаю, как руководитель кружка вы знали ее лучше других учителей.

– Мы редко общались.

– Вы встречались с ней наедине?

– Нет, – твердо ответила госпожа Ян.

Тогда следователь достал телефон и показал ей изображение на экране.

– Кто-то сфотографировал Сон Чэён на полароид. На белой рамке был обнаружен гидрохинон. Уверен, вы знаете, что это. Я не большой знаток химии, но одно знаю точно: на самом снимке отпечатки пальцев видны намного лучше.

Следователь сделал вид, что сушит снимок, держа его большим и указательным пальцами.

В кабинете стало тихо. Ли хотел расспросить учительницу об обществе «Хана», но чувствовал, что еще не время.

Он увеличил фотографию на телефоне так, что было видно только глаза Чэён.

– Говорят, глаза могут многое сказать о человеке. Ученые разработали метод психотерапии на основе движения зрачков. Но технологии не стоят на месте – теперь можно узнать больше. Глаза – не только зеркало души. Наш научный отдел научился восстанавливать фотографии даже низкого разрешения. Теперь глаза могут играть роль настоящего зеркала действительности.

Ли показал ей следующее изображение.

– Кто сфотографировал Чэён? Давайте посмотрим – короткие темно-каштановые волосы, фиолетовая футболка… – Ли бросил взгляд на стрижку учительницы.

Не выдержав давления, она сдалась:

– Да, Чэён несколько раз приходила ко мне на консультацию перед экзаменом. Я относилась к ней беспристрастно, не выделяла из числа других учеников. Боялась, что, если пойдут слухи о дополнительных занятиях, одноклассники будут на нее косо смотреть.

– Фотография была сделана в воскресенье. Похоже, Чэён очень хотела хорошо сдать экзамен, раз пришла в выходной.

– Не знаю. Сложно сказать, что у подростков на уме.

Взглянув на нее, следователь достал блокнот.

– Сколько вы заплатили за электричество в этом месяце?

Госпожа Ян непонимающе посмотрела на него. Он добавил:

– Каждый год в мае управление по борьбе с наркотиками осматривает все горы и поля с вертолетов и дронов – ищут, где зацветет опиумный мак. Наркодилеры пытаются выращивать его в домашних условиях, чтобы избежать облавы, но для этого требуется много энергии. Поэтому наши сотрудники без труда находят их, отследив количество потраченной электроэнергии. Я вас не обвиняю, просто спрашиваю. С завтрашнего дня я начну допрашивать весь школьный персонал.

Казалось, учительница еле сдерживалась, чтобы не ответить на этот выпад.

– Могу я задать вам вопрос, не связанный с расследованием? – продолжил Ли. – Как я понимаю, вы когда-то учились в этой школе. Что вы думаете о проклятом дневнике?

Госпожа Ян ответила, цинично улыбнувшись:

– Двадцать первый век на дворе, а псевдонаука все еще процветает. Каждый день приходится слушать глупости про этот дневник. Еще скажите, что браслет из германия может вылечить рак.

– Если честно, я тоже считаю все это псевдонаукой. Но вот ученики, похоже, верят, что дневник действительно существует.

– Неизвестное всегда будоражит воображение. Говорят, что с помощью дневника можно убить человека, не запачкав самому руки, одной силой мысли. Не знаю, что говорит об этом законодательство, но привлечь к ответственности вас не смогут. А если серьезно, все в этой школе были бы давно мертвы, если бы проклятие существовало на самом деле.