– Не вините себя, – сказал он. – Я все-таки староста, поэтому… сделаю все, чтобы помочь Пом.

– Как же я рада, что ты учишься в моем классе! – Учительница Сон мило улыбнулась и обняла Сонби.

Ему было неловко и приятно одновременно: его обнимала самая популярная учительница школы. Сонби вдруг стало тревожно за свои оценки.

В тот день Пом доставила ему немало хлопот. Он был на грани нервного срыва и вымотан физически и морально. Одним словом, новенькая выжала из него все соки.

Каждую перемену он водил ее по школе и показывал, где что находится – кружки, музыкальный кабинет, столовая и так далее. И в каждом новом месте она давала ему новые поручения: «Закажи мне булочку» или «Не прячь солнце в саду».

«Чего? Не прятать солнце? Я же не Мерсо из “Постороннего”»[22], – думал Сонби.

После обеда они решили прогуляться по стадиону, недалеко от пальмы. Сонби вошел в роль экскурсовода и рассказывал ей о традициях Чонмун, школьных легендах и стиле преподавания каждого из учителей. Пом, казалось, не слушала. Он едва сдерживал раздражение и натянуто улыбался, как продавец в магазине. Его угнетала необходимость постоянно носить маску дружелюбия.

Тем временем Пом вынула свой антикварный компас и стала осматриваться по сторонам. Казалось, словно она держит в руке металлоискатель и ищет сокровища.

– Он же сломан, – сказал Сонби, подойдя ближе.

Она кинула на него безразличный взгляд. Он указал пальцем на север:

– У тебя красная стрелка показывает не туда. Ты вообще учила, где какая сторона света?

Пом посмотрела на него с усмешкой, протянула ему компас и сказала:

– Понюхай.

Сонби послушно поднес его к носу:

– Ничего не чувствую.

– Неправда. Красная стрелка пахнет корицей.

Сонби понюхал еще раз.

– Ты что, чокнулась? Ничем она не пахнет.

– На самом деле это не красная краска, а кровь самца курицы, прокукарекавшего в полночь.

Сонби в недоумении убрал компас от лица.

– Что за бред? Зачем тебе кровь животных для компаса? И если уж ты такая умная, то говори нормально – петух.

«Тоже мне, самца курицы… никто же ее не поймет. И почему у нее петух кукарекает в полночь, а не на рассвете? Ерунда какая-то. К тому же со временем кровь чернеет, а стрелка компаса красная», – рассуждал про себя Сонби.

– Это особенный компас, он слушается только меня, – заявила Пом.

– Это как?

– Дай мне руку.

Она схватила его руку и стала рассматривать ладонь.

– Линия жизни длинная. Вертикальная тоже, еще и толстая. Если будешь принимать решения в те года, когда твой возраст будет заканчиваться на девятку, доживешь до ста лет. А вот жена умрет раньше тебя, – произнесла Пом и расхохоталась.

– Ты умеешь читать по ладони? – удивился Сонби.

– Как видишь.

Обычно он в такое не верил, но, когда Пом пришла к ним в класс, да еще и в ханбоке, он сразу понял, что она не такая как все.

– А что там с успехом в жизни?

Это интересовало Сонби больше всего. Она уверенно потрясла его ладонь, приговаривая:

– Сейчас посмотрим, что тут у нас.

«Ну давай, говори скорее, не тяни», – мысленно подгонял ее он. Ему не терпелось узнать.

– Птица летит, – наконец сказала Пом.

«Она имеет в виду, что я буду лететь навстречу будущему», – решил Сонби, а вслух сказал:

– Как я и думал, все мои старания окупятся.

Пом не обратила на его слова внимания и что-то пробормотала, словно стих:

– Это птица. Летящая птица. Она должна лететь. Лететь весь день без отдыха в поисках еды. Будет тяжело. Несчастная птица.

Пом с тревогой посмотрела на Сонби. Казалось, атмосфера вокруг наэлектризовалась. Он почувствовал себя неловко. «Она надо мной издевается? Тяжело? Несчастная птица? Не знаю, что это значит, но точно ничего хорошего. Как же мне все это надоело…»

– Что бы еще посмотреть? Ага, брак…

– Ну уж нет, жениться я не собираюсь, – категорично заявил Сонби.

– Почему? – Пом, хоть и росла без матери, не понимала его. – Ты же тоже…

«Из неполной семьи», – хотела добавить она, но ком встал у нее в горле.

Сонби стало жалко себя. Своими разговорами и поведением Пом сводила его с ума. «Угораздило же повестись на это гадание», – подумал он.

– Можешь отпустить мою руку? – сказал Сонби раздраженно.

Весенний ветерок слегка колыхал головки цветов. Ученики наблюдали за Сонби и Пом, которые стояли под пальмой, держась за руки. Девочки стали перешептываться, а одному из одноклассников удалось их сфотографировать. Кто-то даже крикнул: «У-у! Свидание под пальмой!»

Сонби хотел объяснить, что они все не так поняли, но Пом как ни в чем не бывало продолжала держать его за руку. Он попытался освободиться, но ее хватка была крепкой.

На перемене после пятого урока Пом собрала рюкзак, подошла к одному из одноклассников и сказала:

– Поменяйся со мной местами?

– Поменяться местами? Ну, ладно, – неуверенно пробормотал он и встал. Его соседом по парте был Сонби.

Пом села, подперла рукой подбородок и стала смотреть на Сонби, не отводя глаз. Он удивленно посмотрел на нее в ответ, но она не обратила на это никакого внимания.

– Наши имена немного похожи. У тебя первый слог «Сон», значит, имя придумали в Посоне[23]. Сонби, Сонби, Сонби…

У любого встанут волосы дыбом от такого взгляда, даже если попытаешься его не замечать. «Как школьница может так смотреть? Такое чувство, будто я застрял в лифте с продавщицей токпокки из фильма «Жестокость на улице Мальчук»[24]. Он нервно сглотнул и подумал: «Я что, рыба на прилавке, что ты меня так рассматриваешь?»

Прозвенел звонок с последнего урока. После классного часа Сонби устало выдохнул, словно весь день перепахивал поле. Он обещал учительнице, что присмотрит за Пом, а в итоге превратился в ее слугу. Отвратительный день.

Сонби вышел из школы, даже не оборачиваясь. Он прошел мимо зданий факультета естественных наук Университета Корё и влился в людской поток. Сотни серых домов вибрировали от наплыва машин. А их крыши днем и ночью тонули в грязной дымке смога.

Сонби остановился напротив красных кирпичных ворот дома. Ему казалось, что за ним пристально наблюдают.

– Симпатичный вид, – сказал кто-то за его спиной.

Услышав знакомый голос, он удивленно обернулся.

– Что ты здесь…

Пом появилась словно из-под земли. Сонби вздрогнул: «Она что, следила за мной?» Он знал, что это именно так, но в глубине души надеялся, что преувеличивает.

– Ты тоже в этом районе живешь? – спросил он.

– Дай мне устав школы, – внезапно произнесла она.

«Устав?» Сонби вспомнил, как в первый день в школе она вела себя довольно грубо, чем сильно его разозлила. Тогда он и сказал ей про устав, где написано про взаимное уважение. На самом же деле он просто хотел утереть ей нос, сославшись на значимость этого документа. Конечно же, его никто не соблюдал и даже не знал о его существовании.

– Зачем он тебе, если ему никто не следует?

– А мне плевать, что делают другие. Хочу посмотреть. Или ты специально не хочешь, чтобы я его читала?

– Эй, полегче. Завтра из учительской принесу.

– Дай сейчас, – сказала она как отрезала.

– Ладно, ладно. Подожди здесь, – сказал он и начал подниматься по лестнице.

Сонби не хотел, чтобы она видела, как бедно они живут. Он быстро забежал по ступенькам, зашел в комнату и открыл коробку, где хранил всякую ненужную ерунду. Чем больше он в ней рылся, тем сильнее закипал. «Да что она привязалась с этим уставом? Правду говорят, что она чудачка. Нет, не чудачка, сумасшедшая».

Внезапно он услышал какой-то шум. «Неужели вернулся отец?» Он предупредил, что поедет с Сону к врачу, поэтому будет поздно. Сонби открыл дверь.

– Вау! – услышал он за спиной.

Он обернулся – на пороге стояла Пом.