– И ты считаешь – именно это и есть причина того, что произошло с Фордом? – медленно спросил Барстоу.

– Да, считаю. Он встретил одного из них по имени Крил, и это свело его с ума.

– Насколько я понимаю, – сказал Шульц, – твоя теория состоит в том, что любой человек, увидевший их воочию, повредился бы разумом?

– Не совсем, – ответил Лазарус. – Меня куда больше пугает, что я мог бы не свихнуться!

В тот же день джокайры прекратили все контакты с землянами, что было и к лучшему, иначе наверняка не обошлось бы без насилия. Над городом навис страх, который был хуже страха смерти, – страх перед неким жутким безымянным существом, один лишь вид которого превращал человека в сломленное, лишенное разума животное. Джокайры больше не казались безобидными, даже забавными, несмотря на все их научные достижения, друзьями – в них видели марионеток, приманку, подброшенную невидимыми могущественными созданиями, таившимися в храмах.

Не пришлось даже ставить вопрос на голосование – землянам хотелось покинуть это кошмарное место столь же единодушно, как спасающейся из горящего здания толпе. Заккер Барстоу взял командование в свои руки.

– Свяжись с Кингом – пусть пришлет все шлюпки. Сматываемся отсюда как можно скорее. – Он беспокойно пригладил волосы. – Сколько людей мы можем погрузить по максимуму с каждым рейсом, Лазарус? Как долго продлится эвакуация?

Лазарус что-то пробормотал.

– Что ты сказал?

– Я сказал: «Дело не в том, сколько нам потребуется времени, а в том, отпустят ли нас вообще». Возможно, тем существам в храмах нужны новые домашние животные – мы!

Лазарус требовался в качестве пилота шлюпки, но еще больше требовалось его умение управлять толпой. Они обсуждали с Заккером Барстоу экстренную мобилизацию импровизированных полицейских сил, когда Лазарус посмотрел куда-то за его плечо и воскликнул:

– Ого! Погоди-ка, Зак, – похоже, лавочка закрывается.

Быстро повернувшись, Заккер увидел с величавым достоинством направляющегося в их сторону Крила Сарлу. На его пути не оказывалось никого, и вскоре они поняли почему. Заккер двинулся ему навстречу, но обнаружил, что остановился в десяти футах от джокайра, без всяких причин – просто остановился, и все.

– Приветствую тебя, мой несчастный брат, – начал Сарлу.

– Приветствую тебя, Крил Сарлу.

– Боги сказали свое слово. Подобных вам невозможно цивилизовать (?). Ты и твои братья должны покинуть этот мир.

Лазарус облегченно вздохнул.

– Мы уходим, Крил Сарлу, – с серьезным видом ответил Заккер.

– Боги требуют, чтобы вы ушли. Позови сюда своего брата Либби.

Заккер послал за Либби, затем снова повернулся к Сарлу, но, похоже, джокайру больше нечего было им сказать – он их словно не замечал.

Пришел Либби, и Сарлу завел с ним долгий разговор. Барстоу и Лазарус видели, как шевелятся их губы, но ничего не слышали. Лазарусу это крайне не понравилось. «Черт побери, – подумал он, – я мог бы сочинить несколько способов, как проделать этот трюк, будь у меня подходящая техника, – но могу поспорить, ни один из них тут ни при чем, тем более что никакой техники я не вижу».

Безмолвная дискуссия закончилась, и Сарлу ушел прочь, не попрощавшись. Либби повернулся к остальным и заговорил – теперь его голос был слышен.

– Сарлу сказал, – начал он, озадаченно морща лоб, – что мы должны отправиться на планету в… гм… тридцати двух с лишним световых годах отсюда. Так решили боги. – Он замолчал, покусывая губу.

– На этот счет можешь не беспокоиться, – заметил Лазарус. – Просто радуйся тому, что они больше не хотят нас видеть. Полагаю, с такой же легкостью они могли бы раздавить нас в лепешку. Как только окажемся в космосе, сами выберем, куда нам лететь.

– Да, наверное. Но меня смущает, что он назвал время, – мы должны покинуть систему примерно через три часа.

– Бессмыслица какая-то! – возразил Барстоу. – Это просто невозможно. У нас нет столько шлюпок.

Лазарус промолчал, решив, что не стоит тратить на такое слова.

Впрочем, Заккер свое мнение быстро поменял, а Лазарус – приобрел. Подгоняя своих собратьев в сторону поля, где продолжалась погрузка, он вдруг обнаружил, как некая сила подняла его в воздух. Он пытался сопротивляться, но руки и ноги не встретили никакой опоры, и земля ушла вниз. Закрыв глаза, он досчитал до десяти и, снова их открыв, понял, что его отделяет от поверхности планеты не меньше двух миль.

Внизу виднелось бесчисленное множество поднимавшихся со стороны города, словно летучие мыши из пещеры, темных на фоне залитой солнцем земли точек и силуэтов. Некоторые находились столь близко от него, что он опознал в них людей – землян, своих сородичей.

Горизонт провалился вниз, планета превратилась в шар, небо почернело – однако Лазарус продолжал нормально дышать, и его кровеносные сосуды не лопнули.

Людей засасывало в открытые люки «Нового рубежа», вокруг которых они роились, словно пчелы вокруг матки. Лишь оказавшись внутри корабля, Лазарус почувствовал, что его бьет дрожь, и с трудом перевел дух.

Едва очутившись на борту и придя в себя, Либби разыскал капитана Кинга и передал ему слова Сарлу.

– Не знаю, – неуверенно проговорил Кинг. – Тебе больше известно о туземцах, поскольку я даже не ступал на планету. Но, между нами, то, как они отправили назад моих пассажиров, говорит само за себя. Никогда в жизни не видел подобного. Просто невероятно.

– Должен добавить, что и ощущения тоже невероятные, сэр, – без тени юмора ответил Либби. – Я лично предпочел бы заняться прыжками с трамплина. Рад, что у вас оказались открыты люки.

– Я их не открывал, – коротко сказал Кинг. – Они открылись сами.

Они направились в рубку управления, намереваясь запустить двигатели и оказаться как можно дальше от планеты, с которой их изгнали, а затем подумать о дальнейшей цели и курсе.

– Та планета, которую описывал Сарлу, входит в систему звезды класса G? – спросил Кинг.

– Да, – подтвердил Либби. – Планета земного типа на орбите солнцеподобной звезды. У меня есть ее координаты, и я могу найти ее в каталогах. Но про нее можно забыть – слишком уж она далеко.

– Ладно… – Кинг включил звездный экран, и несколько долгих мгновений оба молчали, глядя на изображения небесных тел. Без какого-либо приказа со стороны Кинга, даже без прикосновения к приборам, «Новый рубеж» вновь отправился в долгий путь, словно обладая собственным разумом.

– Собственно, я мало что могу рассказать, – признался Либби несколько часов спустя Руфусу Кингу, Заккеру Барстоу и Лазарусу Лонгу. – Прежде чем мы преодолели скорость света – или возникла такая видимость, – я сумел определить, что наш курс соответствует направлению к звезде, которую назвал Крил Сарлу в качестве цели, определенной для нас его богами. Мы продолжили разгон, и звезды померкли. У меня больше нет никаких астронавигационных ориентиров, и я не знаю, где мы и куда движемся.

– Расслабься, Энди, – посоветовал Лазарус. – Попробуй предположить.

– Ну… если наша мировая линия является гладкой функцией – хотя данных у меня нет, – мы можем прибыть в окрестности звезды РК3722, о которой говорил Крил Сарлу.

– Грррм! – Лазарус повернулся к Кингу. – Ты пробовал тормозить?

– Да, – коротко ответил Кинг. – Приборы не работают.

– Гм… Энди, когда мы там окажемся?

Либби беспомощно пожал плечами:

– У меня нет никаких опорных точек. Что значит время, когда нет ориентиров в пространстве?

После того как остальные ушли, Либби еще долго размышлял о едином и неделимом пространстве-времени. Так или иначе пространство, а соответственно и время внутри корабля находились в его полном распоряжении. Часы на корабле тикали, жужжали или просто шли; люди испытывали чувство голода, ели, уставали, отдыхали. Радиоактивные вещества распадались, физико-химические процессы происходили в соответствии с законом увеличения энтропии, и его собственное сознание воспринимало течение времени.