– Ну наконец-то! Дай-ка мне Старика, и поскорее! По закрытому каналу.
– Какого дьявола? Кто вы такой?
– Слушай, братец, – с едва сдерживаемой злостью проговорил Лазарус, – я вообще не стал бы связываться с вашим чертовым департаментом, если бы время не поджимало. Соедини меня со Стариком. Речь идет о Семействах Говарда.
Шеф полиции тотчас же насторожился:
– Докладывайте.
– Послушай, – устало сказал Лазарус, – я знаю, что ты не прочь заглянуть Старику через плечо, но сейчас неподходящее время. Если станешь мне препятствовать и заставишь потратить два часа на то, чтобы доложить лично, – я так и сделаю. Но Старику наверняка захочется знать, почему так вышло, – и я ему обязательно расскажу. Можешь поспорить на свой парадный килт.
Главный провост решил рискнуть, подключив назойливого типа к трехсторонней связи. Если Старик не сотрет этого клоуна с экрана в ближайшие три секунды – значит все в порядке, и он верно угадал. Иначе – что ж, всегда можно свалить вину на сбой связи. Он набрал нужную комбинацию на пульте.
Администратор Форд ошеломленно уставился на физиономию Лазаруса на экране.
– Вы? – воскликнул он. – Как, во имя всего святого… Разве Заккер Барстоу…
– Переключитесь на закрытый канал! – прервал его Лазарус.
Главный провост моргнул, увидев, как его экран погас и смолк. Значит, у Старика все же имелись тайные агенты вне департамента… Интересно. И не стоит об этом забывать.
Лазарус быстро и достаточно честно поведал Форду, как он оказался на свободе, затем добавил:
– Как видите, я мог окончательно сбежать и залечь на дно. Собственно, и сейчас могу. Но мне хочется знать: договор с Заккером Барстоу насчет того, чтобы разрешить нам эмигрировать, все еще в силе?
– Да, в силе.
– Вы придумали, каким образом доставить сто тысяч человек на борт «Нового рубежа», не выдав своих намерений? Своим людям вы доверять не можете и прекрасно об этом знаете.
– Знаю. Пока что мы решаем, что делать в нынешней ситуации.
– Я как раз из тех, кто вам нужен. Иначе и быть не может – я единственный на свободе, кому можете доверять вы оба. Теперь слушайте…
– Может, и получится, – медленно кивнув, сказал Форд восемь минут спустя. – Может быть. Так или иначе – начинайте подготовку. В Годдарде вас будет ждать моя доверенность.
– Сумеете скрыть следы? Не могу же я просто размахивать доверенностью от администратора – это явно вызовет нездоровый интерес.
– Не считайте меня уж совсем дураком. Когда она попадет к вам в руки, она будет выглядеть рядовым банковским переводом.
– Прошу прощения. Как мне с вами связаться в случае необходимости?
– Запомните эту кодовую комбинацию. – Форд медленно произнес код. – С ее помощью вы сможете связаться со мной без посредников. Нет, не записывайте – просто запомните.
– А как мне поговорить с Заком Барстоу?
– Позвоните мне, и я вас с ним соединю. Напрямую вы ему позвонить не сможете – разве что сумеете организовать телепатический канал связи.
– Даже если бы я и сумел, я не могу таскать с собой телепата. Ладно, всего хорошего. Конец связи.
– Удачи!
Не спеша выйдя из видеофонной кабины, Лазарус тут же помчался забрать со стоянки свой взятый напрокат ракетомобиль. Не располагая информацией об используемых полицией методах, он не знал, отследил ли главный провост его звонок администратору, но воспринял это как само собой разумеющееся, поскольку, будь он на месте главного провоста, поступил бы точно так же. Соответственно, ближайший проктор уже, скорее всего, наступал ему на пятки – пора было сниматься с места, спутав следы.
Снова взлетев, он направился на запад, оставаясь в нижнем, неконтролируемом эшелоне, пока не достиг облачной гряды на западном горизонте, а затем свернул назад, в сторону Канзас-Сити, соблюдая разрешенную скорость и летя настолько низко, насколько позволяли правила. В Канзас-Сити он сдал ракетомобиль в местную прокатную контору и поймал наземное такси, которое доставило его по контроль-шоссе в Джоплин. Там он сел в местный ракетобус из Сент-Луиса, не покупая заранее билет и гарантировав таким образом, что его перелет не будет нигде зарегистрирован, пока сведения о пассажирах не передадут на Западное побережье.
Вместо того чтобы переживать, он занялся составлением планов.
Сто тысяч человек средней массой в сто пятьдесят – нет, пусть будет сто шестьдесят фунтов – составляли груз в шестнадцать миллионов фунтов или восемь тысяч тонн. «Я – шпион» мог поднять такую тяжесть при земной гравитации, но при этом был бы крайне неповоротлив. В любом случае об этом не могло быть и речи: если «Я – шпион» и мог их поднять, то только в виде мертвого груза, причем в буквальном смысле этого слова.
Ему требовался транспорт.
Купить пассажирский корабль, достаточно большой для того, чтобы доставить Семейства с Земли туда, где висел на орбите «Новый рубеж», было не так уж трудно – пассажирская служба Четырех планет с радостью продала бы подобный корабль за приемлемую цену. Учитывая конкуренцию в пассажирском сообщении, они готовы были уменьшить свои потери за счет старых кораблей, больше не пользовавшихся популярностью среди туристов. Но пассажирский корабль Лазаруса не устраивал – его намерения не только вызвали бы нездоровое любопытство, но он просто не мог пилотировать корабль в одиночку. В соответствии с пересмотренным актом о космической безопасности пассажирские корабли должны были управляться людьми – считалось, что в экстренной ситуации ни один автомат не сможет заменить человеческий интеллект.
Так что ему требовался грузовик.
Лазарус знал, где проще всего найти такой корабль. Несмотря на все усилия по превращению лунной колонии в экологически самодостаточную, Луна-Сити продолжал импортировать намного больше груза, чем шло на экспорт. На Земле это привело бы к «возврату порожняка»; в космосе же порой бывало дешевле накапливать порожняк, особенно на Луне, где пустой грузовик как металлолом стоил дороже, чем он изначально стоил как корабль на Земле.
Выйдя из ракетобуса в Годдард-Сити, Лазарус отправился на космодром, оплатил счета и, получив в свое распоряжение «Я – шпион», заполнил заявку на самый ранний старт в сторону Луны. Подобная возможность имелась лишь через два дня, но Лазаруса это особо не волновало; он просто вернулся на стоянку кораблей и намекнул, что готов щедро заплатить за изменение времени отправления. Через двадцать минут его устно заверили, что он может стартовать к Луне сегодня вечером.
Оставшиеся несколько часов он потратил на решение безумных бюрократических формальностей, связанных с получением необходимых разрешений. Первым делом он получил наличные по доверенности Форда. Лазаруса так и подмывало использовать часть этих денег на то, чтобы ускорить процесс – точно так же, как он заплатил (вполне законно) за то, чтобы поменяться временем старта с другим кораблем. Однако он вдруг обнаружил, что сделать этого не может. Два прожитых столетия научили его, что взятку следует давать столь же мягко и ненавязчиво, как делают предложение гордой даме; и всего за несколько минут он пришел к мрачному выводу, что добродетель и честность вовсе не миф – служащие космодрома Годдард, казалось, даже понятия не имели о том, что кого-то можно подмазать с помощью денег. Он восхищался их неподкупностью, но это вовсе не означало, что такое было ему по нраву, – особенно когда приходилось тратить на заполнение бесполезных бумаг драгоценное время, которое он намеревался посвятить роскошному пиршеству в ресторане «Небесные врата».
Он даже позволил еще раз сделать себе прививку, вместо того чтобы вернуться в «Я – шпион» и принести бумажку о том, что ему уже делали все необходимые уколы по прибытии на Землю несколько недель назад.
И все же за двадцать минут до пересмотренного времени старта он уже сидел за приборами «Я – шпион». Сумка его раздулась от проштампованных бумаг – в отличие от его живота, все содержимое которого составлял перехваченный на ходу бутерброд. Рассчитав гомановскую траекторию[30], он ввел результаты в автопилот. Все огоньки на приборной панели светились зеленым, кроме одного, который должен был начать мигать при предстартовом отсчете. Он ждал, и ему было тепло от радости, которая всегда наполняла его перед стартом.
