Ты видишь их убийцу. Он не такой же, как и ты. Его тело из дерева, а дерево не вечно. И потому он глуп. Глуп, ибо будучи не вечным, зная о том, что срок его подходит к концу, он обрывает срок тех, кому осталось ещё меньше.
Нет, так не пойдёт. В этом поступке нет любви. И хоть этот деревянный имеет право на любовь точно также, как и все прочие — единственным верным решением, будет прервать его… жизнь.
Но маленькая штучка в его груди не даёт и двинуться с пути без команды. И ты чувствуешь, что не можешь помочь тем, кто любит тебя и кого любишь ты.
О! Один из них встаёт после поломки. Ему помогает другой. И это тоже доказательство любви этих существ не только к тебе, но и к себе. Вместе, они добираются до тебя и приказывают открыть рот.
Рот? Ах, да! Отверстие, через которое эти существа произносят звуки. Зачем-то, они сделали такое же и тебе. Наверно, для схожести. Впрочем, а почему бы и нет? Для тебя это всё не имеет значения, ведь ты — ка…
Глава 31. План-капкан
Прикладывая целебную припарку к посиневшей груди, лейтенант посматривал то на Эспена, то на Яхтира. И если пару часов назад он скептически относился к паразиту, то сейчас… просто смирился. Гнев от непонимания сменился чистым любопытством.
Мак чистил детали арбалета и уже плохо понимал, что происходит. Один лишь Голем любовался красотой природы через дыру в стене.
— Понимаю, что не расскажете всего, но хотя бы причину назовите, — произнёс, наконец, лейтенант.
— Причине чего? — спросил Эспен.
— Зачем в рейнджеры подались?
— Ничего особенного. Просто нужны были деньги, — пожал плечами герой, но лейтенант настаивал.
— Для чего?
— Для развития.
— С какой целью?
Эспен в своём ответе не сомневался:
— Месть. Мы собираемся мстить всем и каждому члену культа Темнобога, покуда живы.
— Что-то Яхтир больно живой для того, кого разрубило натрое, — хмыкнул лейтенант.
— Поверь, это даже имитацией жизни не назвать, — губы кочевника тронула грустная улыбка.
— В моей родной деревне, — прошипел лейтенант, прижимая к синяку очередной кусок кипячёной ткани, — был один блаженный, местный дурачок. Всё за ветром гонялся с метлой, «потому что спать мешал». Так вот, даже при том, что в один прекрасный день он разбился, соскользнув с края скалы, шансов прогнать ветер у него было больше, чем у вас — отомстить Аммасту.
— Ты не первый, кто нам это заявляет, — подметил Эспен.
— Но могу стать последним, если мы отсюда не выберемся, — кивнул лейтенант.
— Кстати да, есть идеи? — вклинился в диалог Мак.
— Наш синекожий друг сбежал ведь? — покрутил по сторонам головой паразит.
— Ему ничто не мешало это сделать, покуда мы возились с бешеным поленом, — вздохнул лейтенант.
— Это хорошо, — сказал вдруг мечник с аметистовыми глазами.
— Так?
— Что, «так»? Просто он меня бесит и лишний раз рисковать клятвой, ну такое себе, — хмыкнул Эспен. — Если верить его россказням, то он всё равно был не в курсе истинного местоположения базы культистов.
— Столько людей угробили, — проскрипел лейтенант, запрокидывая голову. — И всё ради чего?
— Не такая уж и большая цена за ликвидацию целой группы культистов и вендиго, — поджал губы Яхтир.
— Да, но мы ничего из этого так и не добились, — махнул рукой офицер.
— Сколько у нас в запасе? — осведомился Мак.
— Энас двинет лапы часов через десять. Алиса… Если и жива, то только до наступления ночи. Уничтожить лагерь нужно до захода Кустоса и почти сразу разобраться с вендиго, — ответил Эспен.
— Учитывая, что добираться обратно мы будем примерно до утра, схватка с ним так и так произойдёт, — кивнул лейтенант.
— Нас осталось пятеро, — хмыкнул Мак.
— Двое из нас бессмертны, — добавил Эспен.
— Но в лобовую пойти на культистов мы не сможем… — прикусил губу лейтенант.
— Ага, — вздохнули Мак с Эспеном.
— Что есть «смерть»? — произнёс вдруг Голем, что вдыхал каменными ноздрями пыльцу из ромашки в руках. — Что если все мы давно мертвы и это лишь предсмертные воспоминания, на которые мы никак не можем повлиять? А вы слышали такую теорию, что на самом деле, все сущее — есть лишь иллюзия в глазах единого существа. Каждый из нас — это лишь сон одного единственного человека, коим каждый из нас и является…
Голем прервал свой философский трактат, завидев не менее окаменевшие от удивления лица соратников.
— Ты чего ему залил внутрь, лейтёха? — рука Эспена медленно заползла в скомканныеот пота, грязи и крови вороные волосы.
— Верно, то был эликсир богов, — даже мертвенно-серые глаза Яхтира не скрыли ошеломления.
— Ох, друзья мои! Тысячекратно извиняюсь! — Голем развёл руками, в одной из которых по прежнему покоилась секира. — Вы не представляете, сколько я всего пережил будучи просто куском горы! Путаю берега из-за этого. Ещё раз — извиняюсь! Вам ведь нужна помощь?
Но рейджеры продолжали вытаращено смотреть на бывший тренажёр для битья. Даже после того, как Голем поздоровался с Эспеном, он не казался настолько… какие вообще можно слова применить в таком случае? Странным? Да, чёрт возьми! — но это не отображало сути. Может, ужасающим? Конечно, Эспен задумывался над тем, как сильно хотел бы убить их всех Голем за постоянные разрушения, но вряд ли тот и правда обижался.
Тогда каким… А впрочем, какая разница?
— А ты-ты м-можешь? — выдавил из себя паразит.
— Конечно! Я же был когда-то частью всей земли на Карцере! Благодаря стараниям лейтенанта, я смог вернуть связь с ней, при этом, будучи отдельно от земли, — ответил Голем.
— Н-ну д-давай, — кивнул Эспен, не отрывая взгляда от каменного воина.
— Как ты именно нам поможешь? — обеспокоено спросил лейтенант, на долю которого выпало слишком многое за последнее время. Он уже и не помнил, когда под командованием Людвига выдавались столь жаркие (речь, конечно же, шла не о погоде, хоть было и Лето) деньки.
— Тысячекратно извиняюсь, что подслушивал. Знаю, у людей этой считается нарушением этикета…
— Ты вот это вот не это! — наконец, успокоившись, перешёл к делу Эспен. — Извиняться до послезавтра можно, но нам нужен реальный план действий… Пожалуйста.
— Понимаю, — опустил голову Голем. — Поскольку я вновь связан с другими камнями, то я могу слышать их мысли.
«Мысли камней…» — повторил про себя Эспен, закатывая глаза.
— За счёт этого, мы можем выйти на след культистов. А уж если они спрятались где-то в пещере, то это просто праздник, — закончил объяснять каменный истукан… или уже человек? Разве можно назвать истуканом кого-то, кто свободно двигается без приказов, мыслит и разговаривает?
Впрочем, Эспен не собирался засорять память подобными рассуждениями. Время поджимало, два если не близких, то как минимум, не безразличных ему существа могли не пережить этой ночи.
— Соберите всё необходимое, мне понадобится время, чтобы вычислить пособников Бездны, — сообщил Голем и вышел на улицу.
— Что тут собирать-то? — фыркнул лейтенант. — Нужно по быстрому кремировать павших. Причём и огров тоже, не хватало потом нарваться на четырёхметровых упырей.
— Тогда этим и займёмся, — кивнул Мак.
Вслед за Големом, наружу вышли офицер и зверолов, отряхнув грязь с кимоно, Яхтир поднялся на ноги.
— Ты идёшь? — спросил он Эспена.
— Сейчас, только посмотрю, что в ларце завалялось, — ответил герой и полез обратно в подвал.
Сундук оказался полон… бумаги. Да, простой бумаги, которая на самом-то деле, весьма высоко ценилась в Доминусе, что тогда, что сейчас. Простые крестьяне обходились резными дощечками, да и большая часть вольных торговцев тоже. Достать переработанное дерево можно было только в городах, да и то, если только служил в местном самоуправлении.
«И всё-таки нихерово быть членом культа! Если не считать отсутствия вообще любых гарантий выживания, можно жить припеваючи», — буркнул Эспен, укладывая немного потускневшие, но всё ещё чистые листыв пространственный короб. Следом туда отправились уже ставшие привычным элементом инвентаря настойки из мандрагоры, какие-то травы и два странных обруча.
