Сложив из валяющихся по округе досок ложе, они водрузили на него Олафа, вложив в его руки лучший из мечей, что тот выковал. Накрыв его веки двумя серебряниками, они зажгли огни погребального костра.

Немного посмотрев на истлевающие останки, герои вернулись в дом, чтобы поискать на его останках что-то полезное. К сожалению, стойки с мечами не уцелели во время битвы. В подвале обнаружилась кольчуга высочайшего качества, небольшие запасы пороха и денег.

Найдя кое-какие тряпки, Эспен обмотал ими ноги и шею, чтобы скрыть тело паразита. После чего, оседлав Глорию, двинулись в путь.

Куда? Да куда-нибудь.

— Контракт с лягушкой…

— КВА!

— …с Глорией, — поправил себя Энас, — заключил ты, следовательно и вести тебе. Но предлагаю направиться к городу. В конце-концов, для перехода на пятый уровень нужна не только сила воли, но и реагенты, насколько мне известно. А денег у нас не так много, поэтому их тоже следует где-нибудь заработать.

— В городе нас могут достать культисты. Верхушка Доминус в страхе пресмыкается перед ними. Но ты прав, шляться у чёрта на куличиках мне не приспичило.

— И куда предлагаешь идти тогда? — спросил Гарольд.

— Мне трудно это признавать, — вздохнув, Эспен залез в свою сумку и достал одну из записок проклятых аммастцев, которую успел краем глаза просмотреть в трактире, — но я могу вам доверять. Не до конца, всё ещё, но тем не менее.

Развернув протёртую бумагу, он показал соратникам карту:

— Как вы могли заметить, я ещё в лесу прикарманил себе чудодейственные ножны. Так вот, у меня есть чуйка на тёмную энергию благодаря природе этого тела. И я нашёл капище, в котором, остались кое-какие записи.

Понятия не имею, как давно его завалили. Вероятно, ещё во времена, когда культ не имел такой власти в Империи. Однако, суть такова, что на карте отмечены ближайшие схроны, капища и лагеря культистов.

Логично будет предположить, что какие-то из них давно разорены, заброшены или уничтожены полностью. Так же, понятное дело, что за долгие годы появились и новые.

Но в любом случае, если обходить их стороной издалека, а также пользоваться моей чуйкой на ближних расстояниях, то можно прийти куда-нибудь, где их будет меньше всего.

— Впервые из твоих уст звучит что-то, что не втягивает нас, в перспективе, в очередную бойню, — хмыкнул лучник.

— У тебя уже есть на примете такое место? — поинтересовался Гарольд.

— Ближайший городок находится на Севере, там где война… — покачал головой Эспен. — Но теперь, я думаю из того расчёта, что даже если новые капища и лагеря там и появились, то их немного. Война с Ультрас за двести лет унесла кучу жизней адептов, в том числе и тех, кто к войне был не причастен, как, например, культ Аммаста.

Их интересует, насколько мы помним, порабощение всего мира, а не какой-то из Империй. А потому, просто наблюдать за тем, как букашки с двух сторон уничтожают друг друга… Им это вряд ли интересно.

— Ты хочешь примкнуть к армии Доминус?! — удивился Энас.

— Нет, но… Кто его знает, как судьба сложится? Мой тесть, упокой Мезенгет его душу, служил и рассказывал, что на фронте проблем с травами и прочим доппингом никогда нет. Та же квашенная мандрагора туда завозится бочками, — ответил длинноволосый.

— Значит, отправляемся на войну! — воскликнул ушастый.

— На вашем месте, принц, я бы не был столь воодушевлён, — вздохнул Гарольд, имевший дело на фронте.

— Но кое-какие припасы раздобыть стоит, поэтому предлагаю двинуться к ближайшему схрону культистов. Учитывая, что здесь властвовал несколько десятилетий Асмодей, вряд ли аммастцы задержались в этих землях надолго, после его прихода.

* * *

Культ Аммаста существовал едва ли не от сотворения мира. Ещё в те времена, когда Первые Боги не отделили свет от тьмы, Трое Братьев уже убили свою возлюбленную и были прокляты на вечные скитания по Безвременью.

Но их именем не проклинали бы всё сущее, не успей они внести свою лепту в мироздание.

Аммаст принёс в мир тёмную энергию — невероятно мощную, но саморазрушающуюся силу. Мертвый Бог Чаадал сделал так, что всякий умерший, вне зависимости от причины, через двенадцать часов восстаёт и направляет клыки на своих бывших друзей, а Чернобог Дарион или, как его ещё называют — Воинственный Бог, вынудил брата поднять оружие на брата.

И лишь хладный труп Спонсы свидетель их злодеяниям в этом мире, поскольку уже тысячелетиями Братья пытаются вернуться из Безвременья руками глупых смертных.

А потому, сколько существует жизнь на карцере — столько и пытаются их культ сотворить сосуды для своих Господ. Благо, руками Звёздных Богов и других смертных, каждый раз их планы срывались.

Каждый, пока одна из оболочек Аммаста, в конце-концов, не выбралась на свет. И в зависимости от того, какой дорогой она пойдёт — Аммаст либо будет уничтожен, либо сумеет прийти в этот мир.

Увы, но первое из правил Карцера: «Всегда действуй с расчётом на худшее», — ещё никогда никого не подводило. И потому, культисты Аммаста так рьяно пытались уничтожить сосуд невиданного потенциала.

Однако, так вышло, что за тысячелетия своего существования, сектанты разрушили не один миллиард жизней. И помимо одного выдающегося паразита были сотни, если не тысячи их жертв, что сумев взять в руки орудия мести — вели собственный поход против Темнобога.

Юный культист, едва ли переживший шесть Зим даже не успел понять, что убило его. Секунду назад его голова привычно сидела на плечах, а теперь — он видел грязь на мысках своих ботинок.

Следующий аммастец лишь обернулся на звук падающего в грязь тела сослуживца, как его лицо разрубило от макушки до подбородка и только тогда, несколько засвидетельствовавших убийство культистов, подняли тревогу, ещё не осознавая, насколько это бесполезно.

Тот, кто пришёл мстить не боялся смерти. Наоборот, он всеми фибрами души желал найти её.

Но не мог.

И виной тому были эксперименты культа.

Он бесцельно скитался уже восемь тысяч лет. Его тело не постарело ни на день, несмотря на то, что он при жизни был лишь «Спиритом» и давно отжил отведённую ему тысячу лет. Да чего уж там — его убили намного раньше.

Не имея возможности почувствовать вкус пищи или алкоголя, лишённый удовольствия от тепла женского тела, он мог испытывать лишь одно чувство — страдание.

Само собой, о какой-либо жалости, речи и не шло.

А потому, он без капли жалости расправился со всеми культистами, что разбили придорожный лагерь.

Его неоднократно пронзали насквозь, отрезали руки, ноги и голову, но каждый раз он восставал и продолжал вершить правосудие, хоть и не по собственной воле.

Обернувшись посмотреть на сожжённый лагерь, он прислонил к запястью отсечённую левую кисть. Поморщившись, мечник пошевелил восстановившими функциональность пальцами, после чего, пошёл дальше.

* * *

— Что ты там возишься с этим замком, Сиплый? — проскрипел кривыми зубами главарь шайки бандитов.

— Тута замок сложный, Голова! — отвечал второй. По действиям лысого придорожного грабителя с шрамом поперёк носа, нельзя было сказать, что группа могла рассчитывать на хоть какой-нибудь результат.

— Голова, я слышу как кто-то…

Бум! Не дав договорить одному из тех, кто стоял на стрёме, Болотная Дьяволица смешала его с грязью под весом своей туши.

Оставшиеся раскрыли рот от изумления, не в состоянии пошевелиться. Сверху на них поглядывали практически обнажённый мужчина с аметистовыми глазами, сидящий рядом котёнок в кольчуге и с луком за спиной, а также слепой, длиннобородый старец.

— Мне нужна ваша одежда и припасы! — радостно сообщил Эспен.

— Н-но м-мы ведь не выживем в лесу без ничего…

Вжух! Заговоривший расстался с головой в ту же секунду. Приземлившийся на землю Эспен, указал клинком на двух хиленьких адептов уровня «зверь».

— Вы можете умереть сейчас, а можете и не умереть, если до наступления тьмы покинете лес, — улыбнулся паразит.