— Эспен…
— Доверься моей смекалке, — ухмыльнулся напоследок паразит и отпустил плечо кочевника, на которое опирался.
Вдох. Боль. Вдох. Боль. Вдох…
Смрадазуб резко толкнул Алису на колени и вырвал из рук копьё. Развернув древко не заострённой стороной, он ударил им в солнечное сплетение Эспена. Тот мигом согнулся и почти сразу почувствовал холодное лезвие криса пол горлом.
— Баба, атайди падальше! — потребовал гоблин и взял обессилевшего Эспена под мышку, прикрывшись его телом от пищалей и стрел. — Давай, топай! — прорычал он на ухо паразиту.
— Это уже твоя забота донести меня, хех! — усмехнулся тот.
Вдох. Боль. Вдох. Боль.
А вместе с болью, к Эспену возвращались утерянные силы. Если несколько минут назад он пошевелиться от неё не мог, то сейчас, мог самостоятельно стоять. Само собой, он не показывал этого гоблину, не столько из-за того, чтобы не заподозрили культисты, сколько для того, чтобы оттянуть время.
— Что же ты такой биспомашный! — сплюнул Смрадазуб, хоть ему и оставалось шагов двадцать до стороны культистов. Никто из адептов не шевелился, провожая парочку взглядом. — Ни пайми миня ниправильна. Эта фсё путь адепта, каторый выбрал каждый из нас. Отнять што-та у каво-та или дажы убить — в парядке вищей, разви ни так?
— Я что, спорю? — хмыкнул Эспен. — Но раз уж мне не жить, то почему бы не поднасрать тебе, мерзкий ты сифилитик? Хе-хе!
— Как удачна, што я ни принасил тибе атветную клятву. Ты дажы убить миня ни можишь, хы-хы!
— Только убить? — уточнил Эспен.
— Баюсь, дажы без клятфы ты бы ничиво мне ни зделал сичас.
— И то верно, — коварно улыбнулся Эспен.
Вдох. Боль. Вдох. Вдох. Вдох.
«Факелов здесь много. Вендиго побоится подходить к нам сейчас, но то, что он следит за происходящим — это факт», — оценил обстановку Эспен.
Вдох. Вдох. Вдох
— Давай его сюда уже! — прорычал культист с головой ящерицы.
— У вас видь есть ликарство ат раны вендиго? — уточнил Смрадазуб.
— Есть, — кивнул без капли лжи Говорящий с воронами.
— Дай мне ево… — прохрипел гоблин.
Командир жнецов закатил глаза под маской, но, сделав несколько пасов руками, выстрелил лучом тёмной энергии в Смрадазуба. Того обуяло вихрем тьмы, а Эспена из рук синекожего выдернула воля истинного адепта уровня «Человек», коей обладал Говорящий.
— Ха-ха! Чюствую сибя как никакда лучше! — воскликнул Смрадазуб, глядя на то, как гноящаяся и уже второй день не заживающая рана бесследно исчезает в сиреневом пламени. — Штош, палагаю, мы магли бы сработаца и в дальнейшем? — обратился он к Говорящему.
Вдох. Вдох. Вдох!
Спустя несколько сотен быстрых вдохов, Эспен, который перестал чувствовать боль при этом, ощутил перемены в своём теле. Лёгкие будто бы раскрылись совершенно по другому. Словно не только грудью, но и спиной теперь дышал паразит. А в следующий мог произошёл…
— Ты что?!
…выплеск. Тёмная и светлая энергии Тельмуса переплелись и выстрелили светящимся столбом неизвестного цвета в небо. Даже Говорящий с воронами инстинктивно прикрыл лицо рукавом длинного плаща и зажмурился.
— Эспен! Меч! — рявкнул Яхтир, метнув белый клинок в стоящего слева от паразита нелюдя.
Полными сил руками, Эспен вырвал меч из тела культиста вместе с сердцем и снёс голову второму, слева от себя. Тут же, наполнив грудь воздухом, что содержал количество телума, которое воин-паразит до этого просто не замечал, он сделал сразу двадцать шагов при помощи «Рвения Аргамака».
Две армии замерли на мгновение. Смрадазуб, буркнув под нос что-то вроже «ой-ёй!», исчез во вспышке заклинания невидимости. Людвиг обернулся назад: все его товарищи были наготове.
— Эспен, ложись! — рявкнул Жнец Таверн и лес проснулся от залпа из кремниевых ружей и пистолей.
Говорящий с воронами выставил защитную формацию, те, кто находился поодаль от командира могли уповать исключительно на себя. Пусть одной пули было и недостаточно, чтобы убить нелюдя, в конце-концов, почти двадцать культистов пали от залпа.
— Вперёд, парни! Вырежем всю эту нечисть! — скомандовал Людвиг, бросаясь на Самсона верхом на Кровавом Мустанге.
Эспен резко обернулся, глядя с улыбкой на культистов. Позади, с занесёнными мечами и топорами неслись навстречу аммастцам рейнджеры. Пусть и в меньшинстве, но каждый из солдат был полон решимости уничтожить фанатиков, а учитывая, что за бойцы собрались на их стороне — у последних не было ни шанса.
Хотя, так могло показаться лишь по началу. Нелюдь с головой лошади был поднят на копьях, а с другой стороны, гусеница с шестью руками обезглавила двух рейнджеров. Культист с головой рыбы-меча присел на корточки и пронзил всадника вместе с его скакуном. В двух метрах слева Фелуция сомкнула челюсти на шее кузнечика.
— Кукареку! — услышал паразит, но раньше, чем владельца голоса, он увидел его трёхпалую лапу, устремившуюся ему в лицо. Коготь нелюдя зацепил кусок лба над правой бровью, а вместе с ним и прядь волос. Глаз Эспена тут же залила кровь и он слипся.
Звякнул метал. Культист выхватил парные кинжалы, попытавшись скрестить их на шее воина-паразита. Белый меч заскрипел под давлением клинков. Однако нелюдь совершил глупость раньше, чем Эспен успел бы занервничать. Раскрыв клюв, он попытался выстрелить длинным языком в глаз мужчине и в этот момент, белый меч вильнул вправо, отсекая отросток.
Петух взвыл вперемешку с кровавым кашлем. Не раздумывая, Эспен разрубил ему горло аккурат посередь рта. Следующим противником оказался воин с плоской головой и тремя отростками-глазами. А ещё, у ублюдка был громадный бердыш.
Эспен накрыл голову белым мечом, парируя лезвие культиста. Как только тот провалился вперёд благодаря энерции, аметистоглазый совершил выпад вперёд, но вместо того, чтобы пронзить горло противника, лишь оцарапал шею.
— Ух! — воздух вышел из лёгких паразита от удара древком под левое нижнее ребро. С торчащими в стороны руками и ногами паразит отлетел на несколько метров, упав в лужу крови, тянущуюся от тела убитого рейнджера.
— Это мне пригодится, — кашлянул Эспен и выхватил из-за пояса павшего пистоль.
— Р-ра! — подскочивший культист вновь обрушил бердыш ему на голову, но угодил лишь в бездыханное тело, разорвав то на части. Эспен, улучив момент, кольнул фанатика в стык между нагрудником и поножами. Струйка пахнущей первобытным злом крови угодила на длинные волосы, приводя их в беспорядок.
Культист рыкнул, обернулся, и рассёк воздух перед собой горизонтальным ударом. Не заметно для остальных, Эспен оттолкнулся от земли при помощи щупалец и, делая сальто за спину нелюдю, рассёк белым мечом толстую кожу черепа. Следом, паразит практически в упор выстрелил их пистоли в голову ублюдка, отправив того к любимому Темнобогу.
С двух сторон его теперь окружали рейнджеры, добивающие тварей. Можно было осмотреться: Мак продолжал отрабатывать по рыцарям из самострела, Алиса, спина к спине с Яхтиром, колола гадов копьём.
Секира вошла в броню культиста похожего на хорька, но с куда большим количеством зубов, чем положено. Нелюдь захрипел и ударил в последнем рывке Голема по лицу моргенштерном. Столб пыли мигом поднял осколки лица истукана и вернул на место. Обессиленный фанатик смиренно склонил голову перед тем, как её снесли.
— Как жы я тибя нинавижу! — из пустоты в Эспена устремился крис. Не успев среагировать, аметистоглазый поплатился проколотым плечом. — В гироя ришыл паиграть, сука?! Здохни!
Паразит стал пытался блокировать выпады гоблина, но тот бил всё яростней и быстрее с каждой секундой. Приходилось подавлять естественное желание убить противника в ответ из-за клятвы. Смрадазуб, не теряя времени зря, подхватил кинжал с убитого жнеца и продолжил наносить удары уже двумя руками.
Фактически, Эспен впервые бился с синекожим в его полную силу, так как до этого, Смрадазуб постепенно умирал от раны вендиго. Движения гоблина напоминали ураган клинков. Скорость кинжалов была столь высока, что, казалось, вместо двух — Эспена пытаются поразить сразу сотня клинков.
