И отец рассказывал про то, что египетская царица тщательно следила за своей внешностью, и во многом благодаря этому она была желанной для всех мужчин – от рабов до великих полководцев. Некоторые безумцы даже платили своей жизнью, чтобы всего на одну ночь разделить ложе с царицей. Эта женщина в совершенстве владела искусством обольщения! А еще она ухаживала за своим телом. Для того, чтобы кожа была упругой и бархатистой, нужно натираться морской солью. Потом принимать ванну с добавлением молока и меда. Кожа потом становится такой мягкой и нежной! Когда лежишь в ванной – можно бросить в нее несколько лепестков роз и добавить эфирное масло.

– Если ты хочешь, деточка, чтобы мужчины любили тебя, нужно в первую очередь самой себя полюбить. Беречь свое тело, ухаживать за ним, это твое сокровище, – продолжал наставлять отец.

Она хорошо помнила, как отец рассказывал ей про удовольствия. Она не очень понимала, почему отец ей рассказывает про секс, но решила, что папа лучше знает, что нужно рассказывать. С интересом подростка, который начинает ощущать свое тело, она внимала его рассказам про наслаждение и про то, что называется оргазмом. Рука Анны скользнула вниз по своему телу, оно этого и хотело. Анну накрыло теплой волной наслаждения, восхитительного и чувственного…

Анна поднялась из воды, пена покрывала ее наготу. Она переступила край ванны и остановилась напротив зеркала. Ее изображение было скрыто, пар полностью закрыл зеркало. Капли воды скатывались по телу, но брать полотенце не хотелось. В ванной было жарко, и она всем телом прижалась к поверхности зеркала. Постояв так несколько минут, она отошла, глядя на отпечатавшийся на зеркале контур ее фигуры, а потом протерла зеркало и посмотрела на свое отражение. И опять рука сползла ниже, но теперь Анна сквозь полузакрытые глаза могла видеть, как она беззвучно открывает рот в желании закричать от наполняющих ее эмоций, как мощно содрогается ее тело. Взгляд как будто застыл в одной точке, всего несколько мгновений, и этот миг так сладок, а она почему-то лишена его.

Она соорудила на голове чалму из полотенца, взяла с полки махровый халат и вышла из ванной.

Пятый звонок Павлу в очередной раз остался без ответа, и тогда она поняла, что, возможно, ее время наконец-то пришло. Но потом на нее накатила волна сомнений: а действительно ли ее время пришло? Или это просто очередной поворот сюжета в их жизни, которая все больше начинает напоминать игру, где каждый участник пытается установить свои правила и перехитрить соперника. И игра все никак не заканчивается, потому что игроки достаточно умны и изворотливы. Анна попыталась засунуть внутренний голос куда подальше и решила, что хоть какое-то время, пусть всего несколько часов, она будет нормальным человеком, который может просто жить и ни о чем не думать.

Но коварный внутренний голос не давал ей покоя. Он спрашивал: а умеет ли она вообще просто жить? Жить для себя, не доказывая ничего никому, быть собой? Анна пыталась заглушить внутренний голос и не слушать его. Но на него это абсолютно не действовало, и голос продолжал спрашивать: возможно, она просто не умеет жить, и даже не знает, что означает это обычное слово – «жизнь»? И, может быть, именно в этом заключаются все ее проблемы?

Глава 4

Никто из близкого круга подчинённых не замечал, что с их шефом что-то происходит. Им даже в голову не приходило, что у Павла могут быть какие-то проблемы. Босс всегда был абсолютно спокоен, уравновешен, любезен. Даже когда он отчитывал кого-то, это было бесстрастно, холодно-равнодушно, без повышенных тонов и ругани. Это было своего рода искусством, которому он долго учился и в этом преуспел. Но сам Павел точно мог определить свое сегодняшнее состояние, он чувствовал, что нервничает, ему попросту было плохо. Его мутило, и внутри все разрывалось на части. Это состояние мешало ему сосредоточиться на рабочих задачах, вернуться в привычный ритм, когда он четко строил планы и неукоснительно им следовал.

Он всегда требовал исполнительности от себя и от подчиненных. Он был тем типом руководителя, который давал сотрудникам определенную свободу в действиях, но потом неожиданно начинал спрашивать результат. И если этого результата не было – он размазывал человека так, что тот потом долго отходил от назидательной лекции шефа.

Харизматичный, внешне уверенный в себе человек, который «всегда прав», – это особый тип личности, обладающий силой и магнетизмом хищника, который подавляет и подчиняет окружающих. Но, возможно, именно поэтому никто из его команды сам не уходил. Считалось, если сотрудник пройдет эту школу и сможет больше года продержаться в команде Павла, его ждет успешная карьера. Название фирмы Павла в строчке резюме было своего рода капиталом, который позволял легко устроиться в любую компанию, получить достойную должность и солидную зарплату.

Павел, вернее, Павел Петрович, как его называли в компании, растил в своем окружении собственных акул. Он был уверен, что ни один из его подчиненных не посмеет укусить вожака. Он умело манипулировал сотрудниками, заставляя их действовать в своих интересах. Павел Петрович как будто внушал им: «Однажды я тебя очень сильно ударю, ты не знаешь, когда это будет, я сам выберу момент». Это было игрой в кошки–мышки: один постоянно обещает нанести побои, но не наносит их, а другой ожидает этих побоев, а их все нет. И в какой-то момент эти ожидания становятся невыносимыми, и несчастный просит: побей сейчас! А в ответ как будто слышит: я знал, что ты ничего путного по работе сделать не можешь, и я заранее знал, что ты придешь за «кнутом»…

Именно поэтому все, кто окружал Павла Петровича, со временем начинали считать его желания своими, и через какое-то время начинали работать как слаженный механизм, подчиненный воле одного человека.

Павел не гнушался низкими и не совсем этичными приемами. Он обесценивал выполненную сотрудником работу, игнорировал его достижения и успехи. Фраза «я знаю, что ты недостаточно…» была одной из его любимых. Павел считал ее эффективной и был убежден, что она стимулирует работника вкалывать еще интенсивнее. Какая разница, что он потом выгорит и уволится!

Ему было плевать на эту «шулупень». Главное – результат для бизнеса, а если у кого-то «сдыхала батарейка», его без сантиментов выбрасывали за борт. Ротация персонала напоминала конвейер. Новые сотрудники поначалу даже не представляли, что их руководитель напрочь лишен эмпатии, не ставит их ни в грош, не испытывает чувства вины за несправедливые обвинения. Их нарциссический руководитель с легкостью перекладывал свои проблемы на жертву, которая из-за этого впадала в депрессию, испытывала чувство беспомощности, ничтожности, попадая в свой личный ад. А сам нарциссический руководитель, вытесняя из себя и перекладывая в душу жертвы всё неприглядное и безобразное, блистает в своем ореоле всеобщей значимости.

Были среди сотрудников и те, кто выдерживал мощное давление властного руководителя. Они могли рассчитывать на высокие оклады, бонусы, беспроцентные кредиты от компании на покупку дорогих путевок, машин, квартир. Они знали, что самым стойким Павел Петрович не отказывал, был щедрым и готовым поддержать тех, кто жил по его правилам и отстаивал его интересы как свои, чтобы компания достигала новых высот и приумножала прибыль.

Планерка прошла спокойно, шеф никого не размазал – такие дни тоже бывали. Все разошлись по рабочим делам, вздыхая с облегчением: сегодня пронесло. Павел и сам был удивлен, что на планерке, вопреки обыкновению, никто его явно не раздражал и повода для взбучки не давал. В какой-то момент он уже сам хотел создать этот повод, но почувствовал, что под ложечкой противно засосало от голода, он не ел со вчерашнего дня.

«Ладно, пусть живут сегодня, подхалимы гребаные», – подумал он, спускаясь в ресторан на первом этаже бизнес-центра, где обычно обедал и где его хорошо знали. Владелец ресторана часто выходил поздороваться с Павлом, и весь персонал досконально знал привычки гостя и всячески старался ему угодить, ведь гость руководил прибыльным бизнесом и всегда оставлял хорошие чаевые.