Эти качества имели решающее значение в появлении у Тони дружеских чувств, ведь уже тогда пошатнутый неурядицами герой ошибочно положил, что лишь общение с представителями костяка армии сможет вернуть ему уважение к себе, а не сама служба.

Одолёваемый тяжестью мыслей о предстоящем сроке однообразного выполнения солдатской работы Тони к тому времени уже перестал видеть в армии путь к удовлетворению своих амбиций, и его логика вновь предательски начинала указывать на гражданку, как на единственно возможное место продолжения поисков счастливой жизни. Он пытался осмыслить свои ошибки и каждый раз приходил к банальному выводу о несостоятельности собственного ума, всегда бывшего незыблемой опорой его самооценки, и падал духом. Но очередной крах призрачной мечты лишь усиливал безумную агонию погони за ней, взывая воспользоваться единственным известным способом поставить исчезавший мираж на место – наркотики, которые Прянич вскоре мог с радостью достать для друга. С ними Тошич забывал о боли жизненных поражений, внутренней пустоте и ненужности, и мог вновь брести тропой нового, пусть и искусственного, зато приятного жизненного опыта. "Да, это то, что было мне нужно" – снова блаженно слушал употребивший Тони собственный, на время забытый внутренний голос, раздававшийся в нём теперь идеальным баритоном.

По прибытию на передовую герою поручили вести наблюдение за противоположной полосой вражеской защиты. Везде было тихо и спокойно, и о том, что здесь идёт война, можно было предположить лишь по расположившимся на местности и укрепившимся армейским частям. Ночами слегка примораживало, а днём ощущалась теплота прощавшегося осеннего солнца. Это изрытое окопами поле с ещё зелёной травой, на котором находился пост боевого дежурства Тони, казалось, идеально бы подошло для игры в гольф. Двенадцатичасовыми сменами разведчик внимательно отслеживал неприятельский укреплённый район, в котором метрах в двухстах стоял единственный вражеский бункер, перехватывал радиосообщения противника и записывал полученные сведения, а как только время на часах надёжно добиралось до отметки приёма пищи, временно передавал пост товарищу по боевому расчёту и уходил в столовую за обедом для себя и двух доставшихся братьев по оружию. В трапезном блиндаже, где повар останавливал свой обеденный вагончик и раздавал провизию, много солдат живо и весело общались, играла музыка мобильных телефонов и было накурено так, что было невозможно рассмотреть человека на расстоянии ближе 2 метров. Эта обстановка всеобщего праздника и радости неизменно напоминала Тони атмосферу веселых дискотек из его детства, и он каждый раз задерживался на этом островке счастья, выкуривая одну-другую сигаретку.

На пятый день успешного выполнения разведывательного задания в полевой харчевне рядом с Тони будто из ниоткуда возник рядовой Прянич: "Тошич, помнишь, ты заказывал "тапки"? Вот, я достал.". Он протянул ему мешочек с маленькими кристаллами прозрачного цвета. "И как они?": с льстивой учтивостью полюбопытствовал Тони, незамедлительно взяв пакетик. "ООО!": в звуке гортанного блеяния из авторитетных уст ратного друга новобранец быстро различил эмоцию высшей оценки предмета обсуждения.

На обратном пути к посту дежурства, Тони остановился в окопе и убедился в отсутствии посторонних глаз: ничего не хотелось ему сильнее, чем быстрее употребить неведанное им до этого вещество. Смекнув наикратчайший способ принятия дурманящего зелья, он опустил в пакетик с веществом смоченный слюной мизинец и втер содержимое с пальца себе в десну. По возвращении на позицию герой кротко пристроился к команде, став третьим, находящимся на посту.

Оба товарища по боевому расчёту были старослужащими контрактниками, моложе Тони лет на десять, и по их близкому общению между собой было легко понятно, что они очень давние друзья, возможно даже знакомые с детства. Здоровенный детина Фуфлов наплевательски относился к выполнению какой-либо служебной работы и всегда всем своим видом излучал неподдельный позитив. Он и Тони быстро спелись благодаря радушию балбеса и их общему пристрастию к наркотикам. Взрослый солдат, словно преданная жена, согласная идти за любимым мужем на каторгу, готов был тешиться иллюзией вечного счастья, изливавшегося из молодого приятеля, и неизменно закрывал глаза даже на мелкие пакости Фуфлова.

Рядовой Зистин был впервые встреченным Тони человеком, который любым своим действием вызывал в нём необъяснимую настороженность и опаску. Самый маленький в роте и в меру сдержанный, загадочный сослуживец в любой ситуации вёл себя чрезвычайно находчиво и обоснованно разумно. Поговорка «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты» теряла свою актуальность при попытках Тони охарактеризовать с её помощью Зистина. Их общение за три дня знакомства развилось лишь до стадии осторожного разглядывания друг друга, будто они вот-вот раскроют карты за покерным столом. Каждый раз, пытаясь заговорить с сослуживцем, Тони встречал пытливый, беспощадно исследующий каждую его деталь взгляд Зистина. С ним Тони чувствовал себя комфортно только в присутствии Фуфлова, в тот момент находящегося на месте дежурного оператора. Лоботряс вечно проваливал экзамен на допуск к ведению боевого дежурства, и мог выполнять разведывательное задание, лишь имея под рукой профессиональную подсказку от более грамотных товарищей. Обуздав доставшиеся ему в управление технические средства, Фуфлов пребывал в особенно благостном расположении духа и беззаботно рассказывал весёлые истории, с неожиданной щедростью угощая сослуживцев шоколадными пряниками. Зистин уместно сидел неподалёку и постоянно вставлял подходящие изречения в бурные монологи друга, с непревзойдённой виртуозностью превращая их в непрерывное и непроницаемое для других высказываний повествование.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.