Как всякое социальное явление (процесс) девиантность не может быть объяснена «из себя самой», а лишь с позиции социального целого – общества, чью субстанцию образует совокупность общественных отношений. Многие методологические трудности при изучении преступности, пьянства, наркотизма, самоубийств возникают вследствие попытки их исследовать и объяснить как самостоятельные, изолированные феномены. Между тем каждое из этих (и других) социальных явлений, будучи в конечном счете порождением общественной субстанции, социального целого, общества, вплетено в систему общественных отношений данного социума и «переплетено» с иными социальными феноменами, процессами.
Конечно, можно извлечь из арсенала девиантологии множество факторов, так или иначе воздействующих на состояние и динамику девиантного поведения. Это и экономические факторы (от цены на хлеб или на нефть до децильного коэффициента и индекса Джини), и социально-демографические (пол, возраст, социальный статус, этническая принадлежность и др.), и культурологические (принадлежность к той или иной культуре, субкультуре, религиозной конфессии), и даже космические (корреляционные зависимости между уровнем убийств, самоубийств, воровства и солнечной активностью, фазами луны*). В результате факторного анализа можно определить и относительный «вес» каждого фактора в «девиантогенном комплексе» отдельных видов девиантности.
* Чижевский А. Л. Космический пульс жизни: Земля в объятиях Солнца. Гелиотарак-сия. М., 1995. С. 350-405, 623.
Однако более глубоким нам представляется отыскание «ведущего звена» в «девиантогенном комплексе», объясняющем различные проявления девиантности. Другая задача – попытаться объяснить, какие факторы при наличии этого «ведущего звена», «разводят» различные формы девиантности (почему при наличии одних и тех же социальных условий некоторые люди совершают преступления, другие спиваются, третьи кончают жизнь самоубийством, а кто-то «уходит» в научное, техническое, художественное творчество).
Девиантность проявляется через действия, поступки людей. Между тем, все свои действия человек совершает в конечном счете ради удовлетворения тех или иных потребностей: биологических или витальных (в пище при чувстве голода, в питье при жажде, в укрытии от неблагоприятных погодных условий, сексуальных или в продолжении рода); социальных (в статусе, престиже, самоутверждении, самореализации и др.); духовных или идеальных (поиск смысла жизни, цели существования, бескорыстное стремление к знанию, творчеству, служению другим людям).
Потребности людей распределены относительно равномерно (в современном развитом обществе люди нуждаются в качественных продуктах питания, чистом воздухе, просторном жилище с водоснабжением и отоплением, в интересной работе, в разнообразном отдыхе и т. д.) и имеют тенденцию к возрастанию (возвышению и расширению). А возможности удовлетворения потребностей – различны, неравны. И хотя определенная степень неравенства зависит от индивидуальных особенностей (ребенок или взрослый, мужчина или женщина, здоровый или инвалид, с высоким интеллектом или не очень), однако главным источником неодинаковых возможностей удовлетворять потребности служит социально-экономическое неравенство, занятие индивидом различных, неоднородных позиций в социальной структуре общества (рабочий или предприниматель, фермер или банкир, школьный учитель или член правительства). Именно от социального статуса и тесно связанного с ним экономического положения (можно говорить о едином социально-экономическом статусе) индивида в решающей степени зависят возможности удовлетворять (более или менее полно) те или иные потребности.
Социальную структуру общества изображают обычно в виде пирамиды, верхнюю, меньшую часть которой составляет «элита» общества (властная, экономическая, финансовая, военная, религиозная и т. п.). Средняя, самая значительная по объему часть – «средний класс». В основании пирамиды, в ее нижней части располагаются низшие слои (малоквалифицированные и неквалифицированные рабочие, сельскохозяйственные наемные работники, так называемый «младший обслуживающий персонал»). За пределами официальной социальной структуры (а иногда в самом ее низу – все зависит от точки зрения исследователя) находятся аутсайдеры, изгои (бездомные, безработные, лица, страдающие алкоголизмом, наркоманией, опустившиеся проститутки и т. п.). Совершенно очевидно, что чем ближе к верхушке пирамиды располагается индивид, тем больше у него возможностей по удовлетворению потребностей, чем дальше от вершины и ближе к основанию, тем меньше таких возможностей. При этом распределение индивидов по тем или иным социальным позициям («местам») обусловлено прежде всего не зависящими от них (индивидов) факторами – социальным происхождением, принадлежностью к определенному классу, слою, группе, и лишь во вторую очередь – личными способностями, дарованием, талантом.
Со временем кастовая или средневековая жесткость социальной структуры ослабевает, социальная мобильность растет («каждый простой американец может стать президентом»), однако статистически зависимость от социальной принадлежности остается. В современном обществе одним из важнейших дифференцирующих признаков является наличие высшего образования. Как заметил однажды Т. Парсонс, человечество делится на две части: окончивших колледж, и тех, кто его не окончил. Между тем стартовые возможности выпускника российской сельской школы и элитной московской гимназии различны, так же как стартовые возможности выходца из рабочей или профессорской семьи. Относительная жесткость социальной структуры, ограниченность социальной мобильности в условиях советского государства были эмпирически показаны и количественно оценены в одном из исследований 70-х гг. с нашим участием"*. А все партийно-советские идеологические славословия по поводу «гегемона» – рабочего класса и чиновников – «слуг народа» меркнут перед анекдотами по поводу «гегемона» и предсмертной запиской рабочего Р., покончившего жизнь самоубийством, своему сыну: «Сашенька!.. Шагни дальше отца насколько можешь выше отца по социальной лестнице» (сохранен синтаксис подлинника. – Я. Г.).
* См.: Человек как объект социологического исследования / Под ред. Л. И. Спиридонова, Я. И. Гилинского. Л., 1977. С. 170-191.
Социально-экономическое неравенство появилось как следствие общественного разделения труда, значение которого для развития общества трудно переоценить. При этом для наших целей следует отметить ряд обстоятельств.
Во-первых, одним из важнейших критериев развития системы (в нашем случае – общества), повышения уровня ее организованности служит дифференциация, усложнение структуры, повышение разнообразия составляющих ее элементов. Это особенно важно напомнить сегодня, когда советские завораживающие стереотипы казарменного равенства, всеобщего единомыслия и единодушия преодолены не до конца. Закон необходимого разнообразия У. Эшби действует и в социальном мире. Вообще дифференциация общества как следствие углубляющегося разделения труда есть объективный и в целом прогрессивный процесс. Однако, как все в этом мире, она влечет и негативные последствия («принцип Расплаты»!). Неодинаковое положение социальных классов, слоев (страт) и групп в системе общественных отношений, в социальной структуре общества обусловливает и социально-экономическое неравенство, различия (и весьма существенные) в реальных возможностях удовлетворить свои потребности. Это не может не порождать зависть, неудовлетворенность, социальные конфликты, протестные реакции, принимающие форму различных девиаций. «Стратификация является главным, хотя отнюдь не единственным, средоточием структурного конфликта в социальных системах»*.
*Парсонс Т. Общий обзор // Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 375.
