– Свободен, – Шахин кивнул ему на выход, и тот подскочил как ошпаренный, уже у двери опомнившись и обернувшись.

– А Лия?

Лия, значит…

– А с Лией у меня будет отдельный разговор. Хочешь поприсутствовать? Или может вступиться, как она за тебя?

И без того бледное лицо стало белее снега. Глаза забегали, совесть активно боролась с чувством самосохранения.

– Нет. Не хочу. – второе ожидаемо победило.

– Твой выбор, – кивнув ему на дверь, Амир обратился к Егору, – побеседуй с ним, как ты умеешь.

– Понял. Насколько содержательно? – воодушевился Соколов, хрустя пальцами.

– Чтобы хорошо усвоил урок морали и принципов.

Надо научить сопляка, что прятаться за женскую юбку – первый признак отсутствия яиц.

– Сделаю! Еще что-то?

– Да. Пусть Алик девочку приведёт!

Лия

– Проходи.

Мужчина махнул мне рукой, отвлекаясь на мгновение от разговора по телефону.

Низкий голос прозвучал тихо, а мне показалось, что прогремел гром. Сглотнула, проходя вглубь.

Паническая дрожь больше не била. Не справившись с моей истерикой, этот его охранник Алик закрыл мне рот ладонью и отчеканил прямо в лицо по каким причинам мы с Пашей здесь оказались. Смысл я уловила не сразу, все же страх был непомерно сильным, но спустя пару минут понимание ситуации прояснило картину.

Там в зале я немного успокоилась, но сейчас оказавшись снова в компании мужчины, что одним своим видом заставлял поджилки дрожать, сердце дало сбой.

– Я услышал тебя, Иван. Ищи дальше. Я по своим каналам тоже пробивать буду, – указал кому-то Амир, ведя меня взглядом.

Кажется, именно так называли его охранники и Паша.

Подойдя к столу, я опустилась в кресло. Нервные клетки вспыхнули, едва между нами расстояние уменьшилось до метра. Меня снова в комок сжало, как и пятнадцать минут назад. От мужчины сумасшедший энергетический разряд исходил. Мощный, подавляющий. Тяжёлая энергетика в ноздри заползала, не позволяя нормально вдоха сделать.

Как должно быть тяжело с ним работать. Я бы не смогла точно, сломалась бы моментально.

– Да. На связи, – он отбил телефонный звонок и отложив телефон, откинулся в кресле. – Успокоилась? – спросил теперь уже у меня.

– Да.

– А что так? Я ожидал продолжения.

Черные, как вороново крыло глаза заскользили по моему лицу. Медленно, изучающе, скатились к ключицам, отчего по коже ворох колючих мурашек рассыпался.

Взгляд его был слишком откровенным, глубоким, я к таким не привыкла.

Нервно пробежалась языком по губам и попыталась прокашляться. В горле пересохло от волнения.

– Ваш охранник объяснил причины и сказал, что мне ничего не угрожает.

– Решаю здесь я, а не он.

– То есть угрожает? – прохрипела, чувствуя, как цепенею.

Былое облегчение как рукой сняло. Меня бросило в холод. Совершенно неожиданно пришла мысль об отце. Он не раз говорил, что из-за его работы на меня и в целом на нашу семью могут покушаться, но я не придавала значения. Курсы самообороны, на которые он меня записал, бессовестно прогуливала, проводя время в соседнем дворе с бездомными котятами. Сейчас понимаю, что зря. Хотя бы отпор попыталась дать. Глупо конечно, кому? Человеку в три раза тяжелее меня? Да он меня раздавит как букашку и не заметит.

Я сцепила зубы, готовая во что бы то ни стало до последнего защищать себя. Вонзилась в него глазами, чтобы не думал, что я трушу. И пусть я на самом деле в шаге от того, чтобы свалиться в обморок, ему об этом знать не обязательно.

Амир внезапно встал и обошел стол. Я сильнее в спинку кресла вжалась. Пройдя к противоположной стене, он взял графин и без слов наполнил водой стакан. Развернулся и пошёл прямо на меня. Остановился напротив и протянул мне.

– Пей и перестань трястись.

Забрав из крупных смуглых пальцев стакан, я сделала несколько больших глотков. Спасительная жидкость потекла в желудок, но оторвать взгляд от мужчины у меня так и не получилось. Я никогда с такими людьми не сталкивалась. Он был прилично выше меня, широкоплечий, атлетический. Под черной рубашкой выступали очертания крупных мышц рук, а левое запястье украшали массивные наручные часы. Кожа смуглая, а взгляд… Несмотря на то, что я пила, в горле продолжало сохнуть под тяжестью его пронизывающей силы. Не заметила, как опустошила стакан целиком и быстро вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Спасибо.

Мужчина забрал стакан и поставил его на стол, но не вернулся на своё место, как мне бы того хотелось, а вместо этого – сел во второе кресло, что стояло в каких-то паре десятков сантиметров от меня. Опустил локти на колени и сложил руки в замок.

– Лия, верно?

Утвердительно кивнула.

– А Вы Амир.

– Вот и познакомились.

Нервно улыбнулась. Находиться с этим человеком еще ближе оказалось морально тяжело. Не потому что я трусиха такая, а потому что смотрел он на меня так, что мне жарко стало. Сощурившись, взглянул на мои губы, опустил взгляд на грудь. Жгучий такой, как если бы я перед ним голая стояла, а ему это нравилось. Лицо безбожно запекло, и я еле сдержалась, чтобы не приложить к щекам ладони.

– Раз уж ты знаешь основные причины не вижу смысла тебе что-либо объяснять, – сказал он.

– Я всё поняла, да.

– Рассказывать подружкам или ещё кому-то тоже не советую.

– Знакомство с вами последнее, чем бы мне хотелось с кем-то поделиться, – ляпнула быстрее, чем подумала.

Спохватилась, но Амир никак не отреагировал. Волевое лицо не выражало ровным счётом никаких эмоций. Только на дне зрачков огонь вспыхнул.

– Лия, если бы твой парень не был таким трусом и поехал поговорить со мной сам, ты бы здесь не оказалась.

– Он не мой парень.

– Зачем тогда заступалась за него?

– А Вы бы не заступились? Вас посреди улицы садят в машину, везут куда-то без объяснений. Если Вы адекватный человек, Вы бы поступили также.

Сказала и тут же язык прикусила. Ну кто меня за него тянет?

– В ущерб себе?

– В этот момент я не думала, что делаю что-то в ущерб себе. Паша был напуган не меньше меня. Я просто хотела помочь как могла.

– Значит, папа в полиции таки есть?

– Нет, – поспешно отвела взгляд.

Я всегда так делаю, когда чего-то не договариваю.

Мой отец действительно не работает в полиции, тут я не соврала. Всё гораздо хуже. Он прокурор.

Но этого Амиру знать совсем не обязательно. Я вообще старалась не распространяться никому на эту тему. В школе столько проблем было, ни друзей завести нормально, ни пообщаться с парнями. Однажды мальчик из старшего класса подставил мне подножку в коридоре, и я сильно ушибла локоть. Отец устроил такое, что его семье пришлось сменить город, а до меня дошли слухи, что обоих его родителей с позором выгнали с мест их работы. С тех пор семьи моих одноклассников боялись, чтобы если вдруг мне что-то не понравится в отношении ко мне, я могу нажаловаться папе, и тогда такая же участь настигнет и их. Поэтому чтобы избавить себя от проблем, они просто запрещали своим чадам со мной общаться. Исключением были несколько ребят.

Больше я никому не говорила, что я дочь прокурора. Так жить легче.

– А ты знаешь, что врать нехорошо? – вернул меня из мыслей мужской голос.

– Пугать ни в чём не виноватых людей тоже, – я немного осмелела, хотя внутренняя дрожь все еще никуда не ушла.

Крупные, мягкие на вид губы неожиданно изогнулись в едва заметной усмешке, смягчив суровый образ, а меня это оглушило. Так бывает, что хватает какой-то мелочи, чтобы внутренности скрутило новой эмоцией. Мне вот хватило этого подобия улыбки, чтобы в горле пересохло и сердце затарабанило, как ненормальное.

Я засмотрелась. То ли от неожиданности, что он вообще умеет улыбаться, то ли потому что ему чертовски шла эта улыбка. Не знаю. Но взгляд застыл на широких скулах, короткой черной бороде, волевом подбородке и порочных губах.

Если бы не ситуация, в которой мы оказались, я бы непременно разглядела его броскую внешность еще с самого начала. Мной же руководил страх, который постепенно стал отпускать.